Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне
Его пробовали дразнить. Он отбивался коротко и умело. Нашлись такие, кто нападал на него на одного целым скопом. Тогда он завёл друзей – среди тех, кого часто обижали. С ними он был тоже молчалив, но ласков. А их – недавно ещё самых слабых и затюканных – теперь опасались трогать.
Того мальчишку, противника по незаконченной дуэли, он тоже, говорят, взял в свою компанию… Если, конечно, всё это не выдумки, если дуэль и прыжок со скалы были.
Но выдумки это или нет, а с той поры вражда в лицее стала утихать, мальчишки будто устали от неё. Население спален скоро перемешалось, часто в одном каземате сходились теперь ребята с левого и с правого берега.
Это почему-то не нравилось новому директору по прозвищу Чуф. Но он ничего не мог поделать. Мальчишки не признавались, кто с какой стороны, врали надзирателям. Чуф дёргал кадыком и морщился: он был сторонником чёткой дисциплины, а враньё, несомненно, растлевало воспитанников…
Обо веем этом быстро и сбивчиво вспомнил мальчик, когда увидел среди ребят Музыканта.
– Почему вы решили, что он шпион? – спросил Музыкант и глянул из под тёмных волос.
– Я не шпион, – опять сказал мальчик.
– Помолчи, – одёрнул его Лётчик и доложил: – Он подслушивал у щели.
– Да не подслушивал я! – громко сказал мальчик. Ему стало обидно. – Вовсе я не шпион? Это взрослые бывают шпионы, а мне зачем?
– Он сын учителя, – задумчиво проговорил курчавый мальчишка. – Небось думал заложить нас папаше.
– Ничего подобного! Папа терпеть не может доносчиков!
– Вообще-то правда, – сказал ещё один из мальчишек, остролицый, светленький, в оранжевой майке. – Его отец – ничего дядька… Ладно, ты не бойся.
– А я и не боюсь. Что вы мне сделаете? Отлупите? Если я шпион, это вам не поможет… Замуруете здесь навеки? – Он глянул с насмешкой.
А они смотрели на него серьёзно, без самых маленьких улыбок. Будто что-то решали. Мальчик вздрогнул. Он вдруг ощутил, что сейчас не совсем игра. Вообще не игра. Он знал, что среди лицейских мальчишек есть всякие. Есть и такие, что прошли во время партизанских стычек огонь и воду. Видели, как убивают, и, кто знает, может быть, и сами стреляли в живых людей. Такие могут, наверно, и замуровать…
Нет, эти не могут. Андрюшка не может. Музыкант не может. И вот этот, в оранжевой майке… И вот тот – в жёлтой рубашке и с жёлтыми соломенными волосами. У него хорошее имя – Денёк.
Денёк сказал:
– Говоришь, не подслушивал. Тогда скажи, пожалуйста, что делал у щели?
Ящерка беспокойно шевельнулась в кармане. Может, хотела выручить мальчика? И мальчик решился. Он высадил ящерку на ладошку.
– Вот… Я гонялся за ней. Мы играли…
Ребята повскакали со ступеней. Окружили мальчика. Навалились на плечи друг другу, кто-то поднял над головами фонарь.
– Ух какая… – ласковым шепотом сказал курчавый мальчишка.
– Это геккон, – определил Денёк.
– Сам ты геккон. Это каменка, – возразил мальчишка в оранжевой майке. – У гекконов не такой узор…
– Эй, не мешайте! У неё хвост может отвалиться. У них легко хвосты отрываются.
– Другой вырастет…
– Когда ещё вырастет!
– А это редкая порода?
– Ой уж редкая! У нас в Жёлтых Камнях таких тысячи!
– Зато она ручная, – сказал мальчик, слегка сгибая пальцы, чтобы прикрыть ящерку от желающих её потрогать и погладить.
– Как это – ручная? – спросил мальчишка в оранжевой майке. – Дрессированная?
– Нет. Но она меня знает, мы вместе играем…
– А у нас в Орехове… – начал кто-то. Но Музыкант перебил:
– Поглядели, и хватит. Садитесь.
Все послушно расселись на ступеньках, и Денёк сказал мальчику:
– Садись и ты.
И опять все стали смотреть на него. Правда, уже не так подозрительно.
Музыкант задумчиво проговорил:
– Ну и что же нам с тобой делать?..
Мальчик понял, что пришла решительная минута. Он зажмурился и отчаянно попросил:
– Возьмите меня к себе!
Они не ответили, только запереглядывались. Курчавый вполголоса сказал:
– Ага… А потом разболтает.
– Я ничего не разболтаю! – клятвенно пообещал мальчик. – Если бы я хотел, я давно бы мог про вас разболтать.
Все насторожились, а Музыкант строго спросил:
– Про нас? А что ты знаешь?
Мальчик понял, что назад пути нет.
– Много знаю. Знаю, где ваша лодка спрятана, чтобы через Реку плавать. Знаю, что вы в Пустой Город ходите. И что вы поклялись никогда не ссориться, если даже с разных берегов… Только не знаю, кто такие ветерки…
Он замолчал, и тишина сделалась такой, что опять страшновато стало. В фонаре потрескивало нагретое железо.
Музыкант спросил – уже не строго, а печально:
– Как ты про это выведал?
– Я не нарочно, – слегка покривил душой мальчик. – Но щелей-то в камнях много. А я тут все закоулки знаю, мы ведь давным-давно здесь живём… – Он осмелел и улыбнулся. – И глаза вы мне зря завязывали, этот погреб я тоже знаю…
Денёк вдруг засмеялся:
– А мы-то думали, что полный секрет…
Мальчик вздохнул:
– А у вас и так полный секрет. Кроме меня, никто не знает, а я не выдам. Если не возьмёте к себе, всё равно не выдам, я не предатель.
– Возьмём, наверно, – серьёзно сказал Музыкант. – Что ж теперь… Вы как думаете? Ты как, Денёк?
– Я? Ну, пожалуйста, я не против. Даже наоборот.
– А другие?
– Да ладно, – усмехнулся Андрюшка. – Только не испугался бы…
– Пусть клятву даст, – сказал Лётчик. – Где листок?
Кто-то зашуршал бумагой. Лётчик вытащил из воротника длинную иглу.
– У нас кровью расписываются. Не боишься?
Мальчику стало неуютно и зябко, но он протянул руку без задержки. И быстро заговорил:
– А правда, что в Пустом Городе само собой кино крутится в пустых кинотеатрах? В нашей школе… ой… в нашей школе ребята говорили, что…
– Правда, правда, – усмехнулся Музыкант. – Пиши.
Мальчик мизинцем с красной капелькой вывел на мятом листе своё имя.
– Кино не само крутится, – сказал Денёк. – Его крутят ветерки.
– А кто они такие? – опять спросил мальчик. Он был теперь полноправным членом мальчишечьего братства, он мог спрашивать про все тайны.
– Слушай… – сказал Денёк.
Оказалось, что ветерки – это маленькие ветры, которые живут в лесах, в скалах и в пустых переулках. Они живые. Некоторым очень много лет – целая тысяча. Но они всё равно как мальчишки. И многие из них умеют превращаться в мальчишек, потому что раньше были настоящими, такими, как нынешние ребята.
Эти ветерки давние, вечные…
А есть и другие. Это обыкновенные мальчишки, которые умеют иногда делаться ветерками. Умеют превращаться в маленькие спиральные вихри и мчаться куда хочешь – стремительно и неуловимо. Такому мальчишке не страшна любая высота и любые враги. Он и погибнуть по-настоящему не может, в крайнем случае превратится в ветерка навсегда…
