Андрей Егоров - Балансовая служба
Говорит абсолютно серьезно. Она очень изменилась с тех пор, как он ее видел в последний раз. За то время, что Иван Васильевич провел в Хазгаарде, девочка-студентка повзрослела и словно обрела некое особенное знание, не доступное простым смертным.
В ней появился внутренний свет, думал Митрохин.
Она и правда похожа на богочеловека. У Ивана Васильевича потеплело в груди. Он ощутил нечто похожее на священный страх. И еще предчувствие того, что грядут перемены в его судьбе.
– Ты богочеловек? – шепотом поинтересовался Митрохин.
– Вряд ли, – засмеялась Медея, – когда я только здесь появилась, меня довольно сильно раздражало, что все меня так называют. Потом поняла, что в этом что-то есть. Вдруг все предопределено кем-то свыше, и мы совсем не те, кем себя ощущаем?..
– И кто же я такой, если не Митрохин Иван Васильевич?! – он замолчал, почувствовав, что слова прозвучали глупо.
– Не знаю, – пожала плечами Медея, – я ведь, если вдуматься, совсем ничего о мире не знаю. Делала все интуитивно, словно мне кто-то сверху диктовал. Кто знает, может, Белое божество.
И еще, мне почему-то кажется, что наше предназначение избавить этот мир от джиннов…
– И Балансовой службы, – пробормотал Митрохин и спохватился:
– Что, наше? Э-э нет. Я на избавление мира от джиннов не подписывался.
– За нами люди, – просто сказала Медея, и в этих словах Ивану Васильевичу почудилась не человеческая речь, а чей-то потусторонний голос, звенящий тысячей серебристых колокольчиков. Он зазвучал в его голове долгим, звучным эхом: «За нами люди… Люди… Люди…» Митрохин ужаснулся и глянул в глаза девушки. Оттуда на него смотрела такая прозрачная глубина, что его проняло до дрожи.
– Это что это… что это такое, – забормотал Иван Васильевич и выставил перед собой руку, – ты что, вправду не та, за кого себя выдаешь?
– Выслушай меня и успокойся, – попросила девушка.
– Хорошо, – резко согласился Митрохин.
– У нас совсем немного шансов одержать победу, но если мы не одержим эту победу, то уже никогда не вернемся в наш мир.
– Достойный аргумент, – одобрил Иван Васильевич, в его ушах зазвучал хруст банковских ассигнаций и хлопок, с каким закрывается тяжелая крышка банковского сейфа. Славные эти звуки он очень хотел когда-нибудь услышать снова.
– Не в моих силах перебросить нас за барьер, отделяющий эту эпоху от наших веков.
– А помню… – проговорил Митрохин. – Здорово мы тогда об какую-то стенку стукнулись. Нас даже раскидало по этому миру.
– И по времени, – уточнила Медея.
– Ну да, ну да, – улыбнулся Иван Васильевич, – ты намного старше стала. Раньше девочка совсем была, угловатенькая, длинная. А теперь оформилась… – Он осекся, наткнувшись на осуждающий взгляд. – Все, молчу, молчу… Это я к тому, что ты хорошо выглядеть стала. И характер тоже…
– Что с моим характером?
– Вроде помягче стал. У женщин с возрастом характер смягчается, иногда…
– Предлагаю оставить эти разговоры! – отрезала колдунья. – Пока я совсем не рассердилась.
– Оставить так оставить, – немедленно согласился Иван Васильевич, – хотя, когда ты вот так говоришь – оставить эти разговоры, и все тут, – я сразу тебя прежнюю вспоминаю. Помнишь, как в суде-то оказались. И в Риме тоже…
– Сейчас все иначе, – отрезала Медея, – сейчас у меня есть цель.
– Вернуться, – с пониманием ответил Митрохин, – эх, и я тоже этого хотел бы. Только как насчет Балансовой службы? Пропали они куда-то, не ловят нас.
– Здесь они нас не побеспокоят, – сообщила колдунья.
– Это еще почему?
– За барьером они не властны над временем.
Насколько я понимаю, чтобы попасть в прошлое, им нужна специальная метка. А ставить они их начали лишь через несколько веков.
– Да? А как же мы сюда попали?
– Не думаю, что это простая случайность. Таково наше предназначение. Нас привело сюда Белое божество.
– Снова ты говоришь «нас», – насупился Митрохин, – не знаю, как насчет тебя. Может, у тебя есть какое-то там предназначение. А я явно лишний на этом празднике жизни. И вообще, гляди, как интересно получается. Меня тут мордуют активно, на рудники отправляют. Я тут пятьдесят кило веса, между прочим, оставил. А тебя богочеловеком объявляют, поклоняются тебе, слушают во всем. Несправедливо это…
– Таков наш путь.
– Так и знал, что ты это скажешь. Ты мне лучше скажи, что насчет возвращения? Я домой хочу.
Очень.
– Я не думала об этом, – ответила Медея.
– Ты что же, здесь торчать собираешься? – удивился Митрохин, потом хмыкнул. – А, понял.
Правду, видно, нам тогда прокурор сказал. Помнишь, наверное? Там ты кто была, в нашем мире?
Специалист по снятию порчи. А здесь, гляди-ка, сам богочеловек. Властью упиваешься, наверное.
Так, что ли?
– Дурак! – коротко ответила колдунья.
– Сама ты дура! – откликнулся Митрохин обиженно:
– Вот и поговорили!
– Пойми, ты крайне важен для того, чтобы повернуть весь ход мировой истории.
– Ну, конечно, – усмехнулся Иван Васильевич, – так уж и важен.
– Люди не могут владеть магическим оружием, а ты можешь.
– Это я замечал, – согласился Митрохин.
И вспомнил, как один из сподвижников богочеловека попытался взять огненный кинжал. Едва коснулся рукояти и отдернул руку. На пальцах остался ожог. Митрохин брал магическое оружие спокойно, не чувствуя никакого дискомфорта. Это его особое умение вызывало всеобщее уважение.
Ивана Васильевича и самого удивляло, что он может брать огненный кинжал и небесное копье, а другие люди нет. В этом была некая странность.
И теперь, когда Медея указала на нее, для Митрохина стало очевидно, что странность эта определенно демонстрировала его особый статус в этом мире. Его не просто наградили неким умением, его выделили из толпы. Не для того ли, чтобы он исполнил свое предназначение?! Неужто и он избранник?
Митрохин медленно кивнул, озадаченный новыми умозаключениями. Кто-то наверху управляет его судьбой. Решает, кем ему быть и что делать в этой жизни. В его душе зрел протест, который вылился в несколько слов:
– К черту все это! Хочу обратно.
Медея вздохнула.
– А я хочу, чтобы ты подумал и сам решил, в чем твое предназначение. Об одном прошу тебя – оставайся пока поблизости.
– Об этом ты могла бы и не просить, – ответил Митрохин, – я не собираюсь подохнуть от жажды и голода в этой пустыне. И так чуть не отправился на тот свет. – Он замолчал. – Послушай, а как это Белое божество допустило, что ты едва не погибла?
Меня, признаться, здорово заботит этот вопрос…
Значит, оно не всесильно?
– Наверное, оно хотело дать тебе шанс проявить себя.
