Крис Клэрмонт - Одноглазые валеты
Но это был не дворец. Он даже не напоминал обжитое место. Сквозь темноту они провели его в здание главного иммиграционного центра и теперь оказались в одной из боковых комнат. Здесь была пара коек и двадцать или тридцать спальных мешков. Некоторые, словно сонные гусеницы, лежали ближе к стенам, другие были расстелены прямо посреди комнаты на грязном и треснутом кафельном полу. Обертки от конфет, крошки от чипсов, пустые упаковки от венских сосисок – всем этим был завален пол и углы помещения.
Серо-зеленая краска слезала с деревянных стен, как кожа после сильного ожога. Высоко под потолком сквозь грязные окна едва пробивался восковой свет луны. Кое-где стекла были разбиты и напоминали заостренные клыки окаменелых челюстей.
– Выбирай место, – сказала Молли, широко и изящно обводя комнату рукой.
– Мне достанется спальный мешок? – спросил Блэйз.
– Я могу с тобой поделиться, – предложила Келли, украдкой подобравшись к нему. – Пока мы не найдем отдельный для тебя, – поспешила добавить она, смущаясь под его холодным взглядом.
– Лучше тебе отдохнуть, Блэйзи-Дэйзи, – сказала Молли. – Набраться сил тебе не помешает.
Блэйз медленно повернулся к ней лицом.
– Никогда… больше… не называй меня… так.
Воинственно уперев руки в бока, Молли нараспев усмехнулась:
– А то что?
– Я убью тебя.
Его обыденный тон изумил девушку. Она вдруг отошла. Джамперы наблюдали, их глаза горели, как у крыс на охоте, они с нетерпением ждали драки. Молли встряхнула головой и засмеялась.
– Можешь попробовать, Блэй… – Она прервалась на полуслове, развернулась и ушла.
– Быстро схватывает. В телках мне такое нравится.
Парни рассмеялись. Девчонки неловко пожали плечами и обменялись взглядами.
Да, подумал Блэйз. Это было весело.
Свет необычно отражался на ее лице. В некоторые моменты оно казалось застывшим, словно белая мраморная скульптура. В другие – выглядело нежным и ранимым.
Тах прижал свой портфель к груди. Вздрогнул, когда автобус затормозил с визгом умирающей свиньи.
– Это необязательно. Риггс мог бы отвезти меня.
– Я сама захотела, – сказала Коди.
Она вела машину так же плавно, как делала все остальное. Никаких лишних движений, руки крепко держат руль, едва заметное напряжение в запястьях при повороте по кольцу.
– Я хотела убедиться, что ты сядешь в этот самолет, – продолжила она, а Тах заставил себя перестать с восхищением разглядывать ее руки.
– Я не упаду в обморок из-за сломанного носа.
– Меня беспокоит не твое здоровье.
– Ну спасибо. – Слегка иронично – она поняла это. Она наклонила голову, чтобы лучше разглядеть его краем своего глаза.
– Тебе можно водить? – внезапно спросил Тахион.
– Поздновато об этом волноваться. А насчет самолета, я боялась, что мысль о поисках Блэйза не выйдет у тебя из головы, а финансирование клиники – намного более серьезный вопрос. Чертовски серьезный.
– Ты бываешь очень хладнокровна.
– Нет, я просто знаю, когда нужно выйти из игры.
Машины впереди вдруг затормозили, и их пламенно-красные стоп-сигналы подчеркнули резкий ответ Тахиона.
– Я не считаю все это игрой!
– Значит, ты бредишь.
Тахион на мгновение закрыл лицо рукой.
– Ладно, я не хочу об этом думать.
Коди крутанула руль, и они поднялись к въезду под знаком ОТПРАВЛЕНИЕ.
– Уже лучше. Черт возьми, Тахион, может, лет через двадцать-тридцать ты отделаешься от чувства вины, от постоянного самобичевания и начнешь понимать, когда нужно заткнуться.
– Слава небесам, что я достаточно зрелый, чтобы выслушивать, как ты перечисляешь мои недостатки.
Коди бросила на него строгий взгляд.
– Ну, твое эго достаточно повзрослело, чтобы с этим справиться.
– Я также очень польщен.
– Чем?
– Тем, что ты намерена посвятить свою жизнь исправлению моего разума, тела и духа.
Коди резко нажала по тормозам перед терминалом, и ремень безопасности едва не разрубил Таха пополам.
– Не думаю, что мое первоначальное высказывание было об этом.
– Ты это подразумевала.
Тах взялся искусственной рукой за ручку и открыл дверь. Коди пошла к багажнику и вытащила два больших чемодана.
– Как долго тебя не будет? – спросила она.
– Три дня.
– У тебя тут вещей на целое путешествие вокруг света.
– Но, дорогая, нужно одеваться согласно статусу.
Он смело ей улыбался, но вдруг почувствовал, что внутри у него – лишь разбитое стекло. Слезы выступили на его глазах, и он тихо выругался.
Коди положила руки ему на плечи.
– Что такое? Ты как-то плохо выглядишь.
– Не знаю. Ничего. – Тах покачал головой. – Я вдруг почувствовал себя очень, очень несчастным.
Долгое время она смотрела на него, затем наклонилась и нежно поцеловала его в уголок рта. Тахион удивленно взглянул на нее.
– Улыбнись ради меня, приятель, – сказала она и сама кривовато улыбнулась.
Тахион выдал:
– Коди, поехали со мной в Вашингтон.
– Что? Ты с ума сошел. У меня нет билета, нет никаких вещей, и с кем останется мой сын… – Она замолчала, чтобы отдышаться. – И кто будет управлять клиникой?
Пара стояла прямо на проходе к терминалу, и остальным людям пришлось проталкиваться мимо них.
– Прошу, я боюсь за тебя.
– Я крикну, если ты мне понадобишься.
– Будет уже слишком поздно.
– Хватит истерик. Это болеутоляющие на тебя так действуют.
– Коди, он хочет причинить нам вред.
– Ты хочешь, чтобы я вызвала полицию и направила их на поиски Блэйза, или нет?
– Нет. – Тах серьезно посмотрел на нее. – Потому что, если его найдут, мне точно придется убить его.
Когда ты совершенно обнажен под ярко-красным одеянием, которое будто содрали с какого-то певчего из англиканского хора, можно почувствовать себя настоящим придурком.
Добавьте к этому еще и то, что из-за волнения у Блэйза был самый невероятный стояк, который он когда-либо ощущал. А может, он просто завелся из-за больших черных свечей и гула тибетских монастырских напевов, иронично думал он, пока Молли вела его в темную комнату, где громко отражались все звуки. Молли увидела его пенис, агрессивно торчащий из-под складок одеяния, и ухмыльнулась.
– Все будет хорошо, – пробормотала она будто сама себе, но так, чтобы Блэйз ее расслышал.
Он не ответил. Это и все, что последует дальше, можно выдержать. Цель была слишком велика, чтобы упустить этот шанс из-за проявления бурного характера.
Джамперы выстроились вдоль стен. Блэйз быстро пересчитал их. Сорок два. Но многие из них не были джамперами. Нельзя прыгать, пока тебя не посвятят в члены общества. Большинство, как Келли, все еще ожидали этого. Блэйз заметил, что парни составляли почти две трети всех присутствующих. Почему? Разве это – чем бы оно ни было – сильнее действует на мужской пол, чем на женский? Как вообще кто-то становится джампером?
