Алексей Калугин - Мятеж обреченных
– Тогда у нас не было другого выхода.
– А сейчас есть? Может быть, ты сам вертолет поведешь? – насмешливо поинтересовался Дейл.
– Ладно, действуй, – с неохотой согласился Андрей.
Его правая рука снова протянулась к бардачку и, нажав кнопу на крышке, открыла его. В ящике лежала только старая расческа с тремя сломанными зубьями, щетка для обуви с торчащими во все стороны щетинами и моток проволоки в сине-зеленой оплетке.
– Что ж, придется импровизировать, – тяжело вздохнул Дейл.
– Ты, главное, подними нас в воздух, пилот, – усмехнулся Андрей.
– Поднять-то что, любой оболтус, имеющий две руки, сможет. Вот посадить потом – это задача для профессионала.
– Вроде тебя? – насмешливо осведомился Андрей.
– Вроде меня, – с чувством собственного достоинства ответил Дейл.
– Джагг! – По стеклу кабины хлопнула широкая и тяжелая ладонь Шагадди. – Топливные баки заполнены! Куда оружие грузить?
– В задний отсек, – указал большим пальцем себе за спину Андрей.
Шагадди кивнул и, наклонившись, легко подхватил с травы ящик с гранатами.
– А рация где? – спросил Андрей.
– Тоже здесь, – быстро, по-деловому ответил Шагадди.
Андрей выпрыгнул из кабины и тоже заглянул в отсек для десанта, где Шагадди уже уверенно пристраивал «Бойзон» на турель.
Закончив работу, Шагадди с довольным видом хлопнул ладонью по пулеметному затвору.
– Готово! – радостно объявил он. – Когда летим?
– Летим? – удивленно посмотрел на сержанта Андрей.
– Ну да, – широкое лицо Шагадди расплылось в улыбке.
В этот момент он, несмотря на свои внушительные габариты, был похож на малыша, который, прочитав стишок, ждет обещанную ему за эту конфетку. Сказать «нет» было все равно что лишить его веры в справедливость.
– Если ты поведешь вертолет, то кто же будет управляться с этой крошкой? – Шагадди нежно погладил ладонью металл пулемета.
– Вообще-то я намеревался взять с собой Руута, – смущенно отведя глаза в сторону, признался Андрей.
– А как же я? – растерянно развел руки в стороны Шагадди.
– Ты замкомвзвода, – резонно заметил Андрей. – И твоя задача – вывести людей из леса, чтобы присоединиться к остальным «кейзи».
– Да с этим справится тот же Руут!
– В последний День Лояльности Руут был разжалован в рядовые. А ты, между прочим, был произведен в сержанты.
– Ну и что с того? – недоумевающе посмотрел на Андрея Шагадди. – Мы же теперь оба знаем, как это делается. И то, что Руут был разжалован в рядовые, вовсе не говорит о том, что он хуже меня умеет командовать людьми.
– Ты недавно сам объяснял молодым солдатам, что все приказы командира должны исполняться беспрекословно, – сделал последнюю попытку настоять на своем Андрей.
– Так то ж для молодых полезно, – усмехнулся Шагадди. – А хороший солдат всегда знает, где можно найти лазейку. Вот, помню, как-то раз послал меня лейтенант Манн в ремроту за дверными петлями. И, между прочим, петли ему были нужны непременно треугольной формы…
– Хватит, Шагадди! – Ладонь Андрея взлетела к лицу, словно прикрывая глаза от прямых солнечных лучей.
Историю Шагадди о треугольных дверных петлях каждый солдат разведроты слышал раз двадцать, если не больше.
– А что? – с невинным видом посмотрел на Андрея сержант. – Очень даже показательный случай. – В следующую секунду он обращался к лейтенанту уже серьезно: – Слушай, Джагг, возьми меня с собой. Когда еще представится случай полетать? А кроме того, ты же знаешь, что на меня всгда можно положиться. Я ведь не спрашиваю тебя, где и когда ты научился управлять вертолетом. А другой на моем месте тебе бы прохода не дал.
– Все, – махнул рукой Андрей. – Давай сюда Руута.
– Так я лечу? – желая закрепить свой успех, задал прямой вопрос Шагадди.
– Летишь, – с демонстративной суровостью ответил Андрей. – Но вовсе не потому, что ты так решил.
– Само собой, – расплылся в довольной улыбке Шагадди.
– И твое сомнительное искусство манипулирования командиром тоже не имеет ко мне никакого отношения, – добавил Андрей.
– Естественно, – еще шире улыбнулся Шагадди и, не дожидаясь дальнейших нравоучений, выпрыгнул из вертолета с криком: – Руут! К лейтенанту!..
– А так ли уж необходим тебе вертолет? – спросила, подойдя к открытой двери десантного отсека, Мииз.
– А в чем дело? – непонимающе глянул на нее Андрей.
– Ну, по-моему, появление вертолета над Кедлмаром вызовет массу разговоров, на которые обязательно обратит внимание внутренняя стража. Как ты собираешься объясняться, если тебя вызовут для дачи показаний в трибунал?
– Честно признаться, я надеюсь, что до этого дело не дойдет, – ответил ей Андрей. – После завершения операции, если все пойдет нормально и мы к тому времени еще не захлебнемся запредельной реальностью, я верну вертолет на место. Думаю, полковник Бизард сможет меня прикрыть. Ну, появится еще один миф о вертолете мятежников, кружившем над Кедлмаром…
– Но для чего весь этот риск?
Андрей жестом велел подбежавшему Рууту подождать его в стороне, вместе с остальными солдатами.
– Во-первых, мне кажется довольно странным то, что батальон «Кейзи» бросили против «Железных зверей» без какой-либо поддержки и предварительной разведки. Так серьезные военные операции не проводятся. Не говоря уж о том, что сама по себе возможность мятежа в части полковника Орхалла кажется мне совершенно невероятной. По-моему, и полковнику Бизарду все это кажется весьма подозрительным, но он не может отказаться выполнять приказ Генштаба. Разведка с воздуха даст «Кейзи» значительное преимущество перед противником. Ну, а во-вторых… – Андрей сделал паузу и потер ладонью подбородок, на котором уже начала проступать щетина. – Знаешь, Мииз, я все же не могу не думать о вероятности того, что запредельная реальность прорвет свои нынешние границы и затопит весь Кедлмар. Что тогда?.. Ты ведь сама когда-то говорила, что ее невозможно победить, но с ней все равно нужно бороться, потому что иначе в условиях созданного ею неправильного, искаженного до безобразия мира выжить невозможно… Времени у нас уже почти не осталось… Да что там «почти», у нас попросту нет времени. Или Ги Церкусу удастся заткнуть дыру, через которую в Кедлмар хлещет поток запредельной реальности, или… Короче, я считаю, что батальон «Кейзи» может стать именно той базой, на основе которой будут формироваться силы сопротивления диктату запредельной реальности. Как нам с тобой прекрасно известно, при первой встрече запредельная реальность способна ошеломить человека своими невероятными вывертами, лишить его воли, веры в собственные силы, а следовательно, и способности к сопротивлению… Ты видела, как смотрели на вертолет солдаты? Для них это настоящее чудо! Возвращение к давно забытым временам, когда еще не было никакой Пирамиды! Я хочу, чтобы этот вертолет увидели как можно больше людей, и тогда, быть может, они поверят в то, что мы тоже можем творить чудеса собственными руками… – Андрей смущенно отвел глаза в сторону от темных стекол, закрывающих глаза Мииз. – Наверное, я говорю путано и непонятно. Порою мне бывает трудно выразить то, что сам я прекрасно понимаю.
