Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12
Каково, а? Хотелось бы, чтобы подобные «наивные» идеи поскорее внедрялись в практику…
Аналогичный пример можно найти и в отечественной литературе — это уже давно и справедливо причисленный к классикам русской фантастики Владимир Одоевский с его неоконченной утопией «4338-й год. Петербургские письма». Публикация отрывков из нее началась в 1840 году, и вот что, к примеру, сообщает современникам автор:
«…мы получили домашнюю газету… ими заменяется обычная переписка. Обязанность издавать такой журнал раз в неделю или ежедневно возлагается в каждом доме на столового дворецкого. Это делается очень просто: каждый раз, получив приказание от хозяев, он записывает все ему сказанное, потом в камере-обскуре снимает нужное число экземпляров и рассылает их по знакомым. В этой газете помещаются обыкновенно извещение о здоровье или болезни хозяев и другие домашние новости, потом разные мысли, замечания, небольшие изобретения, а также и приглашения. Сверх того, для сношений в непредвиденном случае между знакомыми домами устроены магнетические телеграфы, посредством которых живущие на далеком расстоянии разговаривают друг с другом».
А теперь мысленно перепишите приведенную цитату, используя знакомые нам сегодня технические термины: сканеры, ксероксы, мэйлы, модемы… Чем не идея электронной почты!
Еще более потрясают размышления князя Одоевского на тему возможных изменений в самой природе творчества, неизбежных с приходом технических новшеств в сфере обработки и передачи информации. Если не обращать внимания на архаизмы речи, то мысли, высказанные писателем — пусть и спорные, — совсем не устарели. Скорее, наоборот: мы безусловно прочтем в этих фрагментах и что-то свое, сегодняшнее, о чем наш просвещенный предок вряд ли догадывался. Судите сами:
«Машины для романов и для отечественной драмы… Настанет время, когда книги будут писаться слогом телеграфических депешей; из этого обычая будут исключены разве только таблицы, карты и некоторые тезисы на листочках. Типографии будут употребляться лишь для газет и для визитных карточек; переписка заменится электрическим разговором; проживут еще романы, и то недолго — их заменит театр, учебные книги заменятся публичными лекциями… будет приискана математическая формула для того, чтобы в огромной книге нападать именно на ту страницу, которая нужна, и быстро расчислить, сколько затем страниц можно пропустить без изъяна».
Чтобы оценить это предвидение, спешу сообщить: простенькая пишущая машинка — и та была изобретена лишь спустя четверть века!
О РАДИО И СЧАСТЬЕЭто все прошлые века — о прогностических триумфах научной фантастики начала века нашего (оставаясь на «сегменте» информатики и средств связи) мне бы следовало дописать целый новый раздел — Пятое путешествие к ранее сочиненным четырем.
Однако картина останется неполной, если не учитывать одно обстоятельство. Чтобы в должной мере оценить, угадал тот или иной фантаст прошлого наш сегодняшний день или нет, неплохо было бы для начала договориться, а что считать «нашим сегодня».
Для одних — это мир, превращенный в электронную глобальную деревню, о которой грезил пророк электронной эры канадский философ Маршалл Маклюэн. Мир, в котором перед каждым открывается уникальный доступ к общению друг с другом, к хранилищам культуры и знаний. На глазах рождается всемирная наднациональная экономика, не подвластная локальным перепадам и кризисам. Стираются национальные, этнические и прочие границы, невозможна какая бы то ни было рознь, рушатся все и всяческие искусственные преграды к получению информации и обмену идеями, придуманные правительствами и чиновниками. А люди бесконечно совершенствуют свой творческий потенциал, буквально с пеленок начиная играть в развивающие игры…
Нужно ли продолжать этот жизнеутверждающий перечень — или сразу перейти к другому?
Создан мир, в котором окончательно завершено строительство всепланетного «электронного застенка», где промывание мозгов и манипулирование личностью достигли таких размеров, какие не снились никаким тиранам прошлого. Все больше становится тех, кто порывает всякие связи с реальностью и садится на «виртуальную иглу», по сравнению с которой любые наркотики прошлого — детские шалости. Физическое и психологическое разобщение людей не уменьшается, а растет, причем с угрожающей скоростью (как и прочие виды розни, будь то политическая, этническая, религиозная). Экономика и политика становятся все более и более зависимыми от случайных факторов (типа пресловутого «вируса 2000», небезобидных проделок хакеров или мелких интимных грешков ведущих политиков, раздутых с помощью всевластных масс-медиа). А дети перестают не только читать, но и думать, заменяя эти многотрудные занятия операционными навыками и рефлекторными реакциями.
Полагаю, сторонников как первой, так и второй точек зрения будет трудно убедить, что их «картинка» сегодняшнего дня не является единственно верной и неопровержимой. Поэтому, в зависимости от занимаемой позиции по отношению к «объективной реальности» (мы уже убедились, насколько она объективна), каждый человек, ознакомившись с прогнозами фантастов, сделает свой вывод: угадали те или нет.
Но все, наверное, согласятся: этих догадок было высказано столько, что в этой массе можно при желании отыскать почти любой искомый результат. Хотя и попаданий «в молоко», конечно, хватает.
Приведу только два примера — из относительно незатасканных.
Уж на что, казалось бы, «истоптали» писатели-фантасты ближний и далекий космос к середине нашего столетия — когда многие ученые мужи все еще считали межпланетные полеты чепухой, недостойной серьезного ученого! И сколько раз описывали первую высадку людей на Луну… Но удивительное дело: вплоть до 1969 года, когда Армстронг и Олдрин реально топтали пыльные тропинки нашего естественного спутника, никому из фантастов не пришло в голову, что подобное событие будут наблюдать миллионы землян на экранах своих телевизоров. Даже автоматические станции на Луне с телепередатчиком были описаны еще в конце 20-х! А вот телетрансляция в реальном времени — увы… При том, что о возможностях-то телевидения эта литература все подробно рассказала своим читателям еще в начале века.
И, конечно, не Уильям Гибсон (при всем к нему уважении), а, скорее, Станислав Лем — вот кто впечатляюще предсказал «виртуальное» будущее нашей цивилизации еще в начале 1960-х. Причем, со свойственной ему парадоксальностью, философской глубиной и остротой публициста. Но почему-то «Сумма технологии» так и не была переведена в свое время на английский, и все радужные перспективы и, самое главное, возможные опасные ловушки «фантоматики» почему-то оставались в слепой зоне поисков англоязычных фантастов еще долгие два десятилетия. А для многих энтузиастов «виртуальной реальности» (которые видят в ней полноценную замену той, что была нашей единственной все бесчисленные эпохи «до Гибсона») идеи и выводы Лема неведомы и по сей день.
