Брайан Кларк - «Если», 1999 № 12
Другое дело — кто это все перечитывал хотя бы в следующем десятилетии… А книтЛема, Стругацких, Брэдбери, Ле Гуин, Дика (список каждый может продолжить) мы перечитываем, даже не особо отдавая себе отчет в том, насколько эти авторы угадали по части конкретики. Хотя эти-то угадывали, и порой удивительно точно. И Лем (см. выше), и Стругацкие (одна «дрожка» чего стоит — достаточно побывать на современной дискотеке!), и все прочие.
Но, на мой взгляд, не правы и те, кто с горячностью утверждает, что научная фантастика и не должна заниматься подобными «угадайками».
Не ее, мол, это дело — да и путного в результате ничего не выходит.
Выходит. Кому-то удается. Удается хоть краем глаза заглянуть в будущее и сообщить нам об увиденном, заразив нас надеждой или ужасом. Правда, чаще всего такие удачи случаются у тех, кто меньше всего думает о том, чтобы точно угадать — но в то же время постоянно настроен на волну всех мыслимых и немыслимых будущих. Срабатывает кумулятивный эффект: каждый конкретный писатель-фантаст может лихо палить в «молоко», но когда таких стрелков много, пули кого-то из них обязательно попадут в «яблочко».
Другое дело — нужно ли вообще задумываться о будущем? Тут каждый решает сам. По мне, так оно полностью безразлично лишь животным, за которых «думает» эволюция.
…В начале века Зигмунд Фрейд, вернувшись из своего первого и единственного вояжа в Новый Свет, заявил: «Америка — это большая ошибка». Сегодня, на закате века, я все больше убеждаюсь, что в данном случае речь идет о сбывающемся на глазах пророчестве.
Однако и мысленные проклятия в адрес Колумба — чего ему стоило проплыть мимо! — тоже несправедливы. Мы все равно не усидели бы в своем обжитом Старом Свете.
История научно-фантастических предвидений подтверждает с неопровержимостью математической теоремы: настоящие «америки» открывают, как правило, случайно. И открывают лишь те, кто в школе имели хвосты по географии — и упрямо, вопреки общеизвестному, отправляются на поиски своих «индий».
Приходят папины друзья,
и все им надо знать —
И сколько будет пятьдесят,
деленное на пять,
И кто открыл Америку,
когда и для чего,
Как звали лорда Байрона
и бабушку его…
Мы с Пухом шепчемся в углу,
мы с ним найдем ответ!
Пух говорит: «Наверно, СТО!
А может быть, и нет».
И если это так и есть —
нам дарят шоколад,
А если Пух не угадал,
то я не виноват.
А. А. Милн. «Мы с Пухом». Перевод М. БородицкойПол АНДЕРСОН
«БУДУЩЕЕ СТАНЕТ СЮРПРИЗОМ!»
В конце сентября Россию посетил Пол Андерсон. Знаменитый писатель-фантаст согласился ответить на вопросы нашего корреспондента.
*********************************************************************************************— Расскажите, пожалуйста, как начинался ваш роман с научной фантастикой?
— Я взялся за фантастику, когда был еще совсем мальчишкой. Эта литература не просто понравилась мне — я был буквально очарован! Конечно же, я тут же стал писать рассказы. Впрочем, думал, что мои потуги пропадут втуне и никто о них никогда не узнает… К тому же я поставил себе цель стать ученым, и поэтому много времени уходило на занятия в школе, потом в университете. В студенческие годы я все-таки послал несколько рассказов в один из журналов и очень удивился, когда увидел их опубликованными. Было это в 1947 году.
После окончания университета мне было очень сложно найти работу. В то время я зарабатывал на жизнь тем, что сочинял рассказы, одновременно не оставляя поисков «настоящей» работы. Правда, искал я ее со все меньшим усердием. И наконец произошло то, что и должно было произойти: я понял, что не писать уже не могу.
— В детстве и юности вы много времени провели в Дании. Это как-нибудь сказалось на вашем творчестве?
— Я родился в Америке в 1926 году, ездил несколько раз в Данию до войны и после войны бывал, но никогда там подолгу не жил… Хотя у меня есть родственники в Дании. А по поводу творчества… Скандинавская литература была одним из весьма серьезных факторов, повлиявших на меня. Кстати, я хорошо говорю по-датски, также мне приходилось иметь дело с другими скандинавскими языками. Кроме того, я когда-то неплохо владел немецким, могу объясняться по-французски, изучал испанский.
— По образованию вы физик, однако многие ваши фантастические романы посвящены различным периодам истории. Откуда такая «непрофильная» эрудиция?
— Я когда-то был физиком. Но это было давно и неправда. А историю я просто очень люблю, и ее изучение доставляет мне истинное удовольствие.
— В Советском Союзе немало ваших произведений переводили и печатали подпольно — на пишущей машинке, ксероксе. Я, например, прочитал «Крестовый поход в небеса» именно таким образом. Можно ли считать это пиратством? Как вы к этому относитесь?
— Во время моего визита в Россию мне показали одну из таких книг. Думаю, это почетно для любого автора. И я очень уважаю таких читате-г лей. Этим людям настолько интересны книги, что ради них они согласны рисковать, готовы к любым неприятностям.
— Ваш проект «Операция Луна», продолжение популярного романа «Операция Хаос» — это дань коммерческим запросам или ностальгия?
— Когда-то мне было очень весело писать «Операцию Хаос». Я даже хотел привезти сюда экземпляр, но издатель убедительно попросил меня не делать этого. Я был вынужден согласиться. Мне кажется, что это хорошая книга, которую можно легко понять.
Я ждал 30 лет, думал, что если я начну писать что-то еще о том мире, то неизбежно стану повторяться. Но случилось так, что за 30 лет накопилось достаточно новых идей, и я написал книгу. Но я не ожидал, что она будет так хорошо принята.
— Как вы относитесь к экранизациям ваших произведений?
— Экранизации — это неплохо. Но у меня их мало. Был только один фильм, которого я не видел, — по книге «Крестовый поход в небеса», — снятый немецкой компанией. Когда кинематографисты обратились ко мне, я только попросил их, чтобы не слишком искажали роман…
Уже многие годы идут разговоры о фильмах по другим произведениям. По «Времени Ноль» («Таи Zero», в русском переводе: «Пережить вечность», «Полет в навсегда», «Когда замирает время»). Мне кажется, литературный материал дает постановщику возможность сделать интересную, зрелищную картину.