Александр Казанцев - Дар Каиссы (сборник)
Мой соавтор, этюдист сверхъестественной производительности, обрушил на меня такой творческий жар, что выплавил в нем несметное количество позиций, вытекавших из моего малоудачного этюда. После долгой и тщательной работы наш актив пополнился семью (!) новыми этюдами, составившими целое тематическое семейство. Однако все они были разными и имели право на самостоятельное существование. Вот два из них.
Это многоплановый этюд, сочетающий различные фантастические идеи. Белый король уязвим по линии «h», где ему при случае могут дать мат и ладья, и ферзь черных. Поэтому надо сразу действовать активно.
1. d7
Теперь не пройдет, скажем, 1… Rg6 из-за 2. dxc8=N+! Авторы реализовали уже одно превращение пешки в слабую фигуру. Черные отступают ферзем так, чтобы грозить матом по линии «h». 1… Qf8 2. hxg8=N! – вторая пешка превращается в коня! В ферзя нельзя из-за мата на h6. 2… Qxg8 3. d8=Q (препятствуя мату и еще раз отдавая свою проходную) 3… Qxd8 4. a8=Q! (только ферзь, а не конь из-за 4…Кра7, и белым нет спасения от мата ферзем на h8) 4… Qxa8 5. Nc4+ Ka7 6. Nb8!! Ключевой ход! Ферзем нельзя брать коня из-за 6… Qxb8 7. Ra3+ мат. Приходится брать королем, отрезая выход из угла ферзю.
6… Kxb8 7. Ra3 (надо закрываться, чтобы спасти ферзя) 7… Ba7 (обидно, но так!) 8. Nb6!
Вот он, тематический ход. Он оставляет черным выбор: чем взять? Пешкой? 8… cxb6 9. Rc3, и черным пат. А если слоном? 8… Bxb6 9. Rxa8+ Kxa8 10. e6 Bc5 11. b6! Kb8 12. e7 Bxe7 13. bxc7+ Kxc7 – белым пат.
Итак, «большой джентльменский набор» – превращение двух пешек в коней, замурование ферзя и слона, взаимопат белым и черным. Все это органически слито в этом «симфоническом», как решили авторы, этюде.
Но, оказывается, в появившемся семействе был «гадкий утенок».
Этюд этот не походил на своих собратьев по семейству. Но его механизм все-таки получился из уже знакомого нам положения, хотя суть его в ином. Желание получить «тиски», в которые попадают черные в процессе игры, перенесло нас в середину воображаемой партии. Зато «тиски» получились дважды.
Материальное преимущество черных так велико, что белым впору сдаться. Однако они бросаются в решающую атаку. 1. Qh7!!
Ради чего отдается ферзь? Оказывается, лишь ради того, чтобы завлечь слона на h7, чтобы он там заперся и запер бы еще и ладью. Сейчас грозит взятие ладьи на g8 с матом. Но вместе с тем грозит еще после взятия ферзя слоном и 2. Kg6+ и мат ладьей, или на е8 при взятии коня слоном, или на f1 при взятии коня пешкой «f». И черные отвечают на жертву ферзя белыми жертвой собственного ферзя, да впридачу еще и коня, для того чтобы привлечь ладью на пятую горизонталь, откуда она не сможет дать мат по линий «f». 1… Qxd7+ 2. Kxd7 Ne5+ 3. Rxe5.
Вот теперь можно спокойно забрать белого ферзя. 3… Bxh7.
Но белые все-таки жертвуют коня, чтобы вскрыть линию «f».
4. Ng6+ fxg6 5. Re1! (ошибкой было бы 5. Re2 b1=Q 6. Rf2+ Qf5+! и белые проиграют) 5… Rh8 (у черных нет другой возможности защититься от немедленного мата по линии «f») 6. Rf1+ Kg8 7. Ke7.
Белые загнали черные фигуры в угол, намертво заперли их на замок. Все стремление черных будет теперь направлено на то, чтобы любой ценой развязаться, сломать уготовленный им запор. К тому же им грозит мат ладьей на f8.
7… Bxd6+ 8. Kxd6
Теперь еще одно отвлечение, еще одна жертва превращенного ферзя: 8… b1=Q 9. Rxb1 Kf7 (наконец-то!) 10. Rb7+ Ke8 11. Rb8+ Kf7 12. Rxh8 Bg8 13. Kxd5.
Черные освободились от одного замка, а попали под другой. Они снова заперты. Король должен защищать слона с двух полей – f7 и f8, в одном случае перекрывая слона, а в другом делая его связанным. Оставив черного короля сторожить зажатого в тиски слона, белые должны расправиться с черными проходными пешками. Начинается заключительная фаза борьбы, где от белых требуются выдержка, самообладание и точный расчет!
13… Kf8+ 14. Kc5!
При неосторожном 14. Kd4? a4 15. Kc3 a3! 16. Kc2 a2 17. Kb2 a6! (очень важный выигрыш темпа) 18. Ka1 a5 19. Kb2 a4 20. Ka1 a3 белые попадают в цугцванг, вынуждены развязать слона и признать ничью. После же расчетливого хода королем на с5 в цугцванг попадут уже не белые, а черные.
14… a6 15. Kd4 a4 16. Kc3 a3 17. Kc2 a5!
Ставя перед белыми, казалось бы, пустяковую дилемму. Не все ли равно, куда пойти королем – на с1 или на b1? Но на эту оплошность вся надежда черных! При бездумном ходе 18. Kc1? a2 19. Kb2 a4 20. Ka1 a3 черные снова поставили бы белых в цугцванг, разбивая «узел» на королевском фланге.
18. Kb1! a2+ 19. Ka1 (но никак не на b2, тогда белые попадут в цугцванг) 19… a4 20. Kb2 a3+ 21. Ka1 Kf7 22. Kxa2 Kf8+ 23. Kxa3 Kf7.
Как беспомощны, однако, черные! Они скованы защитой слона, и белые спокойно могут подойти своим королем для решающего штурма позиции.
24. Kb4 Kf8 25. Kc5 Kf7 26. Kd6 Kf8 27. Kd7 и выигрывают, например: 27… Kf7 28. Rh1 Kf8 29. Rf1+ Bf7 30. Rf2 Kg8 31. Ke7 Bd5 32. Rf8+ Kh7 33. Rc8 Be6 34. Kf8 Bd5 35. Rc7.
Так сложились творческие усилия «жрецов Каиссы» за «волшебной доской палисандрового дерева». Любопытно, что у Погосянца этот этюд получил порядковый номер 1000-й, а у меня 50-й.
Однако на этом не кончается творческая эпопея с замурованием черного ферзя со слоном. Быть может, молодым составителям шахматных этюдов и любителям шахматной композиции будет интересно, к каким выводам пришел я в результате более чем полувекового опыта в этом жанре. «Творческая работа над этюдной темой никогда не кончается!» Сколько бы я не обращался к уже созданным прежде этюдам, порой десятилетия спустя, очень часто я обнаруживал новые возможности для более полного художественного воплощения замысла.
Пожалуй, уместно будет высказать в этой связи некоторые суждения о проблеме «предшественников». Прежде всего оговорюсь, что коогда предшестренник другого автора служит отправной позицией для улучшения и углубления, то совершенно необходима ссылка на первоисточник: скажем, «по такому-то» или произведение такого-то «переработано таким-то», исправлено «таким-то» (как это делал тот же Шерон!). Но если речь идет о схожей идее в малоизвестном этюде, то при оценке художественности произведения, на мой взгляд, неправомерен «примат новизны», который уместен в изобретательском деле, но не в искусстве.
Оценка прежде всего по новизне едва ли отвечает требованию развития художественности этюда, и сплошь и рядом может быть установлена лишь с помощью столь же полных, как и редких, коллекций этюдов, недоступных рядовому композитору. Обращаясь к литературе и искусству, можно заметить, что при их оценке не должна превалировать новизна! Ведь с таких позиций придется отбросить все произведения о любви как в прозе, так и в поэзии. Было уже использовано! Надо ли говорить, что такой порочный подход питает стремления к «авангардизму» и прочим течениям, где главным считается «неважно что и как, но лишь бы не так, как раньше!» Возвращаясь к шахматам, хотел бы, чтобы в нашем уголке «шахматной поэзии» первостепенным была бы не столько «новизна», сколько художественность и красота. Еще более нелепо звучит это по отношению к своим прежним произведениям как к предшественникам, то есть к промежуточным редакциям этюда, автор которого десятилетиями продолжает искать наиболее художественное воплощение темы. В этой моей книге приведено немало этюдов, созданных в течение нескольких десятилетий путем повторного возвращения к уже сделанному и даже признанному (например, совместный этюд с Либуркиным и Староверовым и др.). Так, работая над новым изданием книги «Дар Каиссы», вдохновленный совместной с Э. Погосянцем работой над темой замурованного ферзя, я вернулся к истокам как бы двигаясь по спирали, а потому уже на другом уровне, и неожиданно увидел скрытые прежде от меня возможности. И появилась новая редакция старого этюда, которая и должна остаться жить вместо него. Впервые эта тема опубликована мной в выпуске 8 «Задачи и этюды» (1930).
