Андрей Чернецов - Звероликий
— Шеф! — подлетела к сыщику Натали.
Следом за ней заплетающейся походкой проковылял к столу и вышедший из ступора магнат.
— Ты это видела? — устремил на девушку налитые кровью глаза кинокефал.
— Мы вместе видели, — ответил за нее Кир Александр.
— Машинное отделение?..
Куркова кивнула.
— Я так и думал, — удовлетворенно изрек Лайер. — А то придумал, понимаешь ли, «магические мины», «иллюзия взрыва». Что ж я, боевых машинок от камуфляжа не отличу? То-то и оно, что жабоиды использовали настоящую взрывчатку. Просто корабль вовремя напоролся на Хоренну, а затем Вер поместил в трюм сосуд.
— Так это артефакт заделал пробоины? — недопонял Трималхион, у которого от изумления отнялись ноги, так что он бессильно плюхнулся на стул.
— Несомненно…
— Что же это за Ариманова вещица?
— Найдете — увидим. Скорее туда. Я, к сожалению, пока не могу двигаться. Слишком много Силы ушло. Боюсь, в ближайшие полгода мне придется отказаться от новых дел.
— Я охотно возмещу вам все убытки! — горячо пообещал магнат, вылетая в двери, где грудь в грудь сшибся с прыткой блондинкой.
— Ловлю вас на слове, доминус! — деловито сказала Натали. — И про сверхурочные не забудьте.
— Хорошо, хорошо, — торопился побыстрее отвязаться от нее набоб.
— И мое платье, надеюсь, вы не забыли о платье?.. — тараторила ему в спину неугомонная зеленоглазка.
Через полчаса серебряный сосуд, покрытый неведомыми письменами и причудливыми узорами, красовался посреди стола все в той же кают-компании.
Буридан и Кархон уже окончательно пришли в себя, а Кристофер даже мог двигать руками и ногами. Однако ни о каком их участии в вылазке к люку речи быть не могло.
— И что нам теперь с этим делать? — косился опасливым оком магнат на артефакт.
Когда он, невежливо оттолкнув в сторону Натали, попытался самостоятельно извлечь сосуд из неглубокой ниши за третьим котлом, банкира так шарахнуло чем-то, напоминающим электрический разряд, что у него даже волосы задымились. И вот что любопытно. Когда к артефакту прикоснулась девушка, ничего подобного с нею не произошло.
— Нужно отнести его в храм, — молвил кинокефал. — Вполне вероятно, оно там проявит свой характер.
Посмотрел при этом на разведчика, словно ища у него поддержки. Однако тот хмуро безмолвствовал. Уже поверхностный осмотр сосуда показал, что это совсем не то, за чем его снарядил Синедрион. А уж когда, осторожно приподняв крышку, заглянули внутрь и увидели, что внутри находится точь-в-точь такое же «яйцо» из оправленного в платину горного хрусталя, как и то, которое было обнаружено ими во время первой вылазки в мертвый город, разочарованию Ариэля Кархона не было предела. Столько сил и средств потрачено зря.
Если быть точным, то «яйцо» не было точным подобием ранее найденных вещиц. По размерам оно превосходило их раз в пять, в шесть. Скорее, напоминало страусовое, но чуточку поменьше. И вырезано не из белого, а из черного хрусталя.
«А что, если из него сейчас вылупится какой-нибудь малюсенький Хоренненок?» — пошутил про себя детектив.
— В храм так в храм, — покладисто согласился Кир Александр.
— Главное — соблюсти все меры предосторожности, — рассуждал Крис, обращаясь не столько к набобу, на которого надежды были слабыми, сколько к своей верной помощнице. — Нужно предупредить пассажиров, чтоб, на всякий случай, были готовы к каким-нибудь неожиданностям. Потом следует эвакуировать от люка всех лишних людей, а для тех, кто останется, приготовить спасательные жилеты и шлюпки.
— Да не переживай ты так, шеф! Все будет выполнено в лучшем виде! Ты ж меня знаешь!
— Ну, тогда с Богом! — Он перекрестил девушку, а затем еще раз, когда, взяв в руки сосуд, она уже выходила из кают-компании.
Проклятая слабость!
Не рассчитал он своих сил, явно не рассчитал.
По стенке, по стенке Крис выбрался наружу. Доковылял до фальшборта и, вцепившись в него руками, устремил взор вдаль. Туда, где находились таинственные руины и где сейчас решается судьба «Титаника», его команды и пассажиров.
— Что, лохматик? — встала рядом с ним откуда-то выпорхнувшая Герта Грендель. — Тебе совсем худо? Хочешь, полечу?
О, Господи! Тут такое творится, а у нее одно на уме.
Оказывается, ошибся.
Актриса протянула ему небольшую серебряную фляжку, инкрустированную некрупными стразами. Чуткий нос сыщика уловил острый запах спиртного. Коньяк.
— Я не пью… — отказался.
— Брось, — махнула рукой свейка. — Иногда можно. Особенно в такие вот минуты. Глотни. Полегчает.
Кристофер нерешительно принял угощение. Взболтнул флягу. А, была не была.
Влага вкуса жженого сахара обожгла ему небо и гортань. Темная волна ударила по глазам.
Сыщик почувствовал, как некая часть его естества отделяется от ставшего тяжелым тела и устремляется ввысь и вперед.
Летит над высохшим илом, глядя, как навстречу, по направлению к кораблю, торопятся группы людей. Моряки, грузчики, мотористы, — все те, кто был задействован на работах по подъему люка.
Его бестелесная частица приближается к заброшенному городу. Влетает в храм. Направляется прямо к зависшей в трех футах над полом каменной глыбе, вокруг которой толпятся человек десять.
Натали, Трималхион, Уркварт Север, тартессит Гудан Риций, еще несколько его земляков, второй помощник Финней Ормус, гоблинская команда, двое русских — посланцев Василия Куркова…
Риций, отчего-то одетый в белую жреческую тогу, омывает руки в воде (морской, соленой, как требует ритуал), посыпает их мукой и подходит к сосуду.
Если прислушаться, то можно различить, что он поет на неведомом языке:
— Си, Хоренна, ли ко торро.
Ах э сито ку ва мано.
Бу ле кьято ик, Хоренна.
Ри то ванно да ку яти…
И откуда он только разузнал слова молитвы? Ах да, верно, они же начертаны здесь, прямо на стене.
Тартессит медленно поднимает серебряную крышку. Осторожно! Только не спеши, парень…
Вот хрустальное яйцо уже в руках Гудана Риция.
Ох, неуклюжий! Уронил. Хватай его, хватай, пока не разбилось.
Но «яйцо» не дается в человеческие руки. Оно, увлекаемое неведомой силой, летит прямехонько к открытому колодцу. Скрывается в нем.
Тяжеленная крышка, поднять которую стоило огромных усилий, срывается с лебедок и стальных тросов и наглухо закрывает отверстие в полу.
— Бегите! — вопиет к оторопевшим людям Крйсова душа. — Немедленно возвращайтесь на корабль!..
— …Как, лохматик, отпустило?
Легкая женская рука ласково потрепала ему холку.
— Чт-то, что с-со мной? — спросил он заплетающимся языком.
