Виталий Вавикин - Блики, силуэты, тени
— Тебе очень повезло, — говорил Деборе агент Рой Баэз, которому было плевать, что продавать в этом мире. — Тот-Который-Знает — специалист в новой музыке. Он может многому тебя научить.
— Стонать я умею и так, — отмахнулась от него Дебора.
— Это чувства, искренность, самовыражение…
— А мои песни, значит, уже не нужны?
— Все меняется. Мир, музыка…
— Агенты, — добавила Дебора и выставила его за дверь.
Следующие три месяца она потратила на запись своего последнего альбома. Она создала его не ради кого-то или чего-то. Она сделала его вопреки тому, что происходит. Это был ее собственный стон, собственный крик. Но ни одна звукозаписывающая компания не взялась распространять его.
— Попроси своего инопланетного родственника научить тебя их музыке, — сказал Деборе бывший агент по телефону, продолжая донимать своими предложениями. — Твои старые песни никому не нужны.
— Это еще не конец, — заверила его Дебора.
Это был вызов. Такой же вызов, как десять лет назад, когда она была еще подростком, записавшим свои первые хиты: яркие, сочные. И были люди, которые еще помнили об этом. Дебора связалась со всеми, кого знала. Она не думала о том, чтобы заработать на своем альбоме. Она распространяла его бесплатно, делая тысячи копий на собственном оборудовании, тратя последние деньги. И так поступала не она одна. Нечто подобное происходило по всему миру. И музыка продолжала жить. Настоящая музыка, живая. Музыка, литература, кинематограф, живопись… Эти слабые всплески рождали гигантские волны, пока не появились новые законы, новые правила и запреты. А когда не помогло и это, начались репрессии.
Таких, как Дебора Фоер, назвали безумцами, смутьянами, нарушителями общественного спокойствия. Их бросали в психиатрические клиники, сажали в тюрьмы, высылали в резервации на закрытых островах в океане. А по всему миру радио уже разносило монотонные погребальные стоны новых исполнителей. Новые фильмы шли в кинотеатрах. Появлялись новые художники, писатели, поэты.
Начиналась новая жизнь. Жизнь, где партиты Баха были лишь набором звуков, картины Босха — шизофренией, работы Микеланджело — рутиной каменщика и моляра… А все, кто был не согласен с этим, отправлялись в резервации. И Тот-Который-Знает обучал тысячи детей Нового Времени своей странной музыке стонов. И его собратья объясняли Новым Детям свои догмы и понятия. И не было альтернативы. Истина стала абсолютной. Истина людей февраля.
март 2012 — июнь 2013
