Орсон Скотт Кард - Тень Эндера
Пришло время вступить в переговоры.
– В чем дело, Боб?
– Дело в Проныре, – ответил тот.
– Она умерла, Боб.
– Ты целовал ее. А потом убил и бросил в реку.
Ахилл почувствовал, как кровь прилила к его лицу. Ничего этого Боб не мог знать. Просто блефует. Откуда Бобу знать, что он целовал Проныру, если его там не было?
– Ошибаешься, – сказал Ахилл.
– Это было бы очень печально. Ведь если я ошибаюсь, то за преступление ответит невиновный.
– Погибнет? Не дури, Боб. Ты же не убийца!
– Верно, но сухой и горячий воздух шахты сделает это дело за меня. Обезвоживание наступит уже через день. Ты ведь уже ощущаешь сухость во рту? А потом ты будешь долго висеть тут высохшей мумией. Это система воздухоснабжения, так что воздух тут фильтруется и подвергается очистке. Даже если твой труп и повоняет немного, никто этого не ощутит. Никто тебя не увидит: лучи света, проходящего через дверь, идут ниже тебя. Впрочем, сюда никто не ходит. Твое исчезновение, конечно, заметят, но оно так и останется тайной Боевой школы. О тебе будут ходить легенды, а новичков станут пугать байками о привидении.
– Боб, я ее не убивал!
– Да я же сам видел вас, несчастный идиот! Мне плевать на то, что ты тут болтаешь! Я видел тебя! Вот уж никогда не думал, что заставлю тебя заплатить за то, что ты с ней расправился! Проныра не сделала тебе ничего, кроме добра. Я умолял ее убить тебя, но она была милосердна. Она превратила тебя в короля улиц. Ты за это ее убил?
– Не убивал я!
– Тогда мне придется выложить карты на стол, раз ты, Ахилл, так глуп, что не понимаешь своего положения. Во-первых, ты забыл, где находишься. Там, на Земле, ты привык к тому, что ты намного умнее большинства окружающих. Но здесь – в Боевой школе – мы все не глупее тебя, а большинство гораздо умнее. Ты думаешь, Амбал не понял значения взглядов, которые ты бросал на него? Ты думаешь, он не понял, что ты приговорил его к смерти за то, что он всего лишь немного подшутил над тобой? Ты полагаешь, что Кролики сомневались в моих словах, когда я рассказал им, кто ты такой? Они сразу заметили, что с тобой что-то неладно. Взрослые могли этого не обнаружить, они способны клюнуть на твою грубую лесть и подхалимаж, но мы тут не такие доверчивые. И поскольку у нас только что был случай, когда один парень пытался убить другого, никто не собирается ждать, когда же будет нанесен еще один смертельный удар. Потому что – и это самое главное – нам плевать на спортивный дух и справедливость. Мы солдаты. А солдаты не дают равных шансов врагу из соображений спортивной этики. Солдаты стреляют в спину, они ставят ловушки и организуют засады. Они врут врагам и скопом набрасываются на одного, если такая возможность возникает.
Ахилл знал: Боб прав, а он сильно просчитался. Он забыл, что, когда Боб молил Проныру убить его, Ахилла, он не только выказывал этим свое уважение к Ахиллу, но и в самом деле хотел, чтоб она это сделала.
Да, тут Ахилл очень сильно просчитался.
– Поэтому существуют лишь два возможных окончания нашей встречи. Первый: мы просто подвесим тебя здесь и будем по очереди следить за тем, чтобы ты не выкинул какой-нибудь номер и не выбрался отсюда, пока не подохнешь. Потом мы бросим тебя тут, а сами будем жить, как жили. Второй: ты признаешься во всем, я повторяю – во всем, а не только в том, что известно мне. Ты признаешься во всем. Ты признаешься учителям. Признаешься психоаналитикам, которые послали тебя сюда. Ты будешь признаваться, чтобы заработать себе место в психушке – где-то там, на Земле. Нам наплевать на то, какой вариант ты выберешь. Все, что нам нужно, – это чтобы ты никогда больше не прошелся по коридорам нашей Боевой школы свободным. Да и по другим коридорам тоже. Итак… что ты выбираешь? Иссохнуть на веревке или рассказать учителям о своем безумии?
– Приведите учителя, и я признаюсь.
– Похоже, ты не вник в мое объяснение того, почему нас не следует считать дурачками. Ты признаешься сейчас. Перед свидетелями. И перед микрофоном. Мы не станем приводить сюда учителя, чтобы он увидел тебя висящим на веревке и проникся бы жалостью к тебе. Учитель, который придет сюда, будет точно знать, кто ты есть, а сопровождать его будут шесть морских пехотинцев, чтобы держать тебя в наручниках и под надзором на всякий случай, потому что, Ахилл, они тут не в игрушки играют. Тут не дают шансов на побег. У тебя здесь никаких прав нет. Права появятся на Земле. И вот твой последний шанс. Пришло время покаяния.
Ахилл с трудом удерживался от смеха. Бобу очень хочется одержать победу. Ему даже кажется, что он ее одержал. На какое-то время. Ахилл понимал, что у него нет никаких шансов удержаться в Боевой школе. Но Боб не настолько умен, чтобы просто прикончить Ахилла и тем самым поставить точку. Нет, Боб совершает глупость – он дарует Ахиллу жизнь. А пока Ахилл жив, время будет работать на него. Вселенная изогнется и откроет ему дверь. Ахилл снова станет свободным. И это произойдет скоро.
«Не надо было оставлять для меня открытую дверь, Боб. Потому что однажды я убью тебя. Тебя и остальных, которые видели меня бессильно висящим на веревке».
– Ладно, – сказал Ахилл. – Я прикончил Проныру. Задушил и бросил в реку.
– Продолжай.
– А чего говорить-то? Тебе хочется знать, как она обмочилась и обкакалась, пока я ее душил? Или как у нее глаза вылезли из орбит?
– Одного убийства еще недостаточно для заключения в психушку, Ахилл. Ты же знаешь, что убивал и раньше.
– Почему ты так думаешь?
– Потому что для тебя это привычное дело.
«Действительно, я не волновался. Даже в самый первый раз. Ты, Боб, просто не понимаешь, что такое ощущение власти. Если тебе трудно убивать, значит и власти тебе не видать».
– Я убил Улисса, конечно, просто потому, что он мне надоел.
– И?..
– Я тебе что – серийный убийца?
– Ты живешь, чтоб убивать. Рассказывай все. А потом еще убеди меня в том, что это действительно все.
Сейчас Ахилл просто играл с ними. На самом деле он уже давно сам решил рассказать им все.
– Самой последней была доктор Вивиан Деламар, – сказал он. – Я велел ей не делать мне операцию под общим наркозом. Велел оставить меня в сознании. Такую боль я способен вынести. Но она считала, что имеет власть надо мной. Что ж, ей не следовало поворачиваться ко мне спиной. И почему она оказалась такой дурой, что не заметила моего шприц-пистолета? Я прижал ствол к ее шее, так что она даже не почувствовала иглы, которая вошла в мышцу, контролирующую движения языка. Решили, она в своем кабинете умерла от сердечного приступа. А что я туда заходил, никто не видал. Рассказывать еще?
– Я хочу знать все, Ахилл.
Это заняло двадцать минут, но зато Ахилл развернул перед ними всю хронику. Все семь случаев, когда он «упорядочивал» хаос. Ему было даже приятно рассказывать об этом вот так – подробно и без спешки. Никто до сих пор еще не получал столь подробных сведений о том, как могуч он, Ахилл.
Ему очень хотелось увидеть их лица – вот чего ему действительно не хватало. Хотелось увидеть выражение отвращения, которое говорило бы об их слабости, о неспособности смотреть в глаза силе.
Вот Макиавелли – тот в этом понимал толк. Если ты намерен править, то не пренебрегай убийством. И Саддам Хусейн – тоже понимал. Он жаждал совершать убийства врагов собственной рукой. Нельзя стоять в сторонке и поручать совершение убийств другим людям. И Сталин – тоже понимал: никому нельзя доверять. Доверие расслабляет. Ленин был добр к Сталину, он дал ему шанс, он вытащил его из неизвестности, он поставил его Хранителем Врат Власти. Но это не помешало Сталину сначала изолировать Ленина, а потом и убить его. Это вон те дурачки ничего не могут. Все их военные писатели – философы от письменного стола. Их военная история – ненужная ветошь. Просто одно из орудий, которыми пользуются великие люди, чтобы добыть и удерживать Власть. Единственная возможность остановить великого человека – это возможность, использованная Брутом.
«Боб, ты не Брут. Включите свет! Дайте мне увидеть ваши лица!»
Но свет так и не зажегся. Когда Ахилл закончил, а они стали выходить, лишь слабый луч света, падавший из открытой двери, высветил силуэты уходивших. Их было пятеро. Все нагие, но с записывающими аппаратами в руках. Они их даже проверили, прокручивая запись. Он услышал свой собственный голос – сильный, ни разу не дрогнувший. В нем звучала гордость за поступки. Слабакам это докажет, что он действительно «безумен», и они оставят его в живых. До тех пор, пока вселенная, послушная его воле, не откроет ему двери и не выпустит, чтобы он мог править на Земле – править кровью и страхом. Раз они не показали ему своих лиц, у него нет выбора. Когда власть окажется в его руках, он прикажет уничтожить всех курсантов Боевой школы, которые учились с ним в это время. Очень здравая мысль, между прочим. Ведь все блестящие военные умы современности так или иначе были связаны с этой школой. Совершенно очевидно: чтобы править, Ахиллу следует избавиться от всех, кто когда-либо числился в списках этого заведения. Вот тогда у него не будет соперников. И он станет тестировать всех детей, чтобы обнаружить хоть проблеск военного таланта. Царь Ирод хорошо понимал, как надо удерживать власть.
