Василий Щепетнёв - Хроники Навь-Города
Фомин и пробовать не стал. Раз не показали, как пользоваться, значит, не должно ему знать. Вместо того он вернулся в свои апартаменты — представительство Крепости Кор.
Делать было совершенно нечего. Он попробовал в уме поиграть сам с собою в Раа. Стало скучно. Поглядел в перископ, прикинул расстояние до Луны. Оставалось изрядно. Стихи сочинять? Упражняться в сабельном бое? Оно хоть и апартаменты, а места не хватит, да и глупо.
Он всё-таки попробовал. Мало ли что, вдруг и пригодятся — приёмы сабельного боя в условиях пониженной гравитации. Весьма пониженной, однако. А в невесомости, поди, совсем тяжко станет — махнёшь саблею, а тебя так развернёт, к супротивнику задом, к лесу передом…
Но он приноровился. Всё-таки не сфероид в вакууме, рука свободна, ноги тоже, зацепись за что-нибудь, ножку стола, например, и руби себе на здоровье.
То-то потешаются над ним навьгородцы, если всё-таки не за Чёрной Стаей следят и даже не за Небесами, а за собственным пассажиром.
Пусть. Рыцарь, он на то и рыцарь, чтобы, невзирая на трудности, совершенствоваться в боевых искусствах.
И во всех прочих искусствах тоже.
Важнейшим из искусств для рыцарей является домино. В данной ситуации — умение из разрозненных фактов выстроить цепочку верных умозаключений. Одно к другому, и каждое цепляется к предыдущему.
Но у него партия не складывается. Костяшки попадаются все не те. Двойное пусто в каждой. Может, просто замараны чем-то. Или глаза застилает дурной туман.
Фомин улёгся на диван.
Тихо, громадяне! Щорс думати буде! Никакие оговорки не принимаются. Стрелять из нагана в воздух ординарцу Петрухе нет никакой нужды. Здесь и без того тишина — космическая.
Он попробовал поискать голову доктора Гэрарда мысленно. Ментальный поиск. С кем поведёшься, в того и обернёшься. Должно ж ему перепасть хоть немного магических способностей.
Но — не получалось. На каравелле было слишком много тёмных зон, перед которыми магические навыки — или, если угодно, попытки ментального осознания измерения Зет — оказались беспомощны. Не накачал ещё волшебных мускулов.
Он предпринял ещё несколько попыток, больше из чувства долга, пока не почувствовал, что истощил силы на три дня вперёд.
Недолго и надорваться. Этакий ментальный инсульт. Только этого миссии и не хватало.
Оставим магию магикам. Паладин Ортенборг, да и другие навьгородцы магическими способностями превосходят его многажды, и уж если они не отыскали пропажу…
Или всё-таки отыскали?
Отыскали — и решили, что знать об этом чрезвычайному и полномочному послу Крепости Кор совершенно не обязательно. Ещё расстроится…
Нет, не получалось домино. Куда ни кинь, рыба. Большая рыба. Кит.
7
Наутро вопреки поговорке умные мысли в голову не пришли. Быть может, потому, что утро в полёте понятие условное, оттого и мудрость его условная тож. Но пришла бодрость, а она тоже кое-чего стоит.
И сабелька слушалась куда как хорошо, несмотря на то что доблестный рыцарь был сейчас в весе если не мухи, то курицы точно.
В кают-компании за завтраком был лишь паладин Ортенборг. Остальные несли вахту. Следили за Чёрной Стаей, за Небесами или вовсе друг за другом — как знать?
— Я собираюсь выйти наружу, — за десертом заметил паладин. — Не желаете ли составить компанию?
— С удовольствием, — согласился Фомин. Отчего ж и не выйти? Заодно и узнаем, как навьгородцы в космос ходят.
Вакуумкостюмы навьгородцев оказались совершенно рыцарскими. Шкура дракона, лучший материал всех времён и народов. Плотная, но способная растягиваться, лёгкая и невероятно прочная. Пожалуй, выдержит даже метеорит калибра семь шестьдесят две.
Сойер помогал облачаться, то рукавицу подаст, то сапожок, и всё кстати. Шлем сел на голову удивительно ловко, словно специально на Фомина сделан. Сойер проверил, хорошо ли соединение. Будем надеяться, что нет ни дырочек, ни прорех.
Паладин Ортенборг вслед за Сойером проверил герметичность вакуумкостюма. Фомин прямо-таки почувствовал кожей изучающий взгляд паладина. Своею собственной, не драконьей. Конечно, умеющему заглядывать в четвёртое измерение обнаружить неладное в трёхмерном костюме просто. Всё равно что человеку обыкновенному, человеку трёхмерного мышления, определить, замкнут нарисованный круг или разорван. Достаточно посмотреть.
— Поначалу будет душно, но потом воздух очистится, — предупредил паладин.
Насколько душно? Лучше не спрашивать. И от чего ему очищаться?
Добро пожаловать в мир магических технологий. На самом деле, вероятно, ещё один грибок, как и хухрики. Пожирает углекислоту, освобождает кислород.
Шлем окончательно стал на место. Сойер прикрепил к поясу вакуумкостюма Фомина цепь, с поклоном удалился из небольшого помещения и дверь закрыл.
А нам-то куда?
Перевязи с саблями Фомин надел и сам.
В голове возникла музыка. Ага, понятно.
Перед паладином пространство раскрылось. Тому, кто способен ходить сквозь стены, ни к чему шлюзы и двери.
Паладин приглашающе вытянул руку. В другое время можно было бы и затеять игру в «только-после-вас», но сейчас Фомин без колебаний шагнул вперёд.
Пространство охватило его. Чёрная сфера, внутри которой каравелла, Земля, Луна (Солнце пряталось за каравеллой), а снаружи — таинственный неведомый свет, пробивавшийся сквозь прорехи времени. То, что мы зовём звёздами.
Он потихоньку отдалялся от каравеллы. Отставал. Вот сейчас лопнет цепь, он и останется за кормой. Летит-то каравелла с мизерным, но ускорением.
Цепь натянулась, и он почувствовал рывок, впрочем, совсем небольшой — ускорение и в самом деле крохотное.
От каравеллы отделился паладин. Двигался он плавно, без кувырков. Умеет.
Фомин попробовал расположиться в пространстве поудобнее. Ноги вместе, одна рука на рукояти сабли, другая свободна. Просто скульптуру лепи — «Покорение Пространства». Какое уж тут покорение, лишь бы выплыть.
На удивление, получилось лучше, чем ждал. В голове опять возникла музычка, и тело словно обрело опору.
Ещё бы. Опору в измерении Зет.
Паладин Ортенборг же двигался, как можно только мечтать. Так во сне летают — вольно, легко. И опять неудивительно — во сне сознание пытается развить засыхающие на корню возможности.
Отчего люди не летают?
Отчего ж не летают, ещё как летают! Просто на поверхности Земли сил для полёта не хватает, а вот в невесомости… Ещё легендарные космонавты Межпотопья во время многомесячных инерционных полётов замечали, что порой достаточно и мысли, чтобы начать движение из одного отсека в другой. Замечали, но помалкивали — врачебная комиссия «самолёта» в полёт не выпустит. Ещё и на пенсию отправит, мол, ни к чему тебе ракеты, если ты летаешь сам.
