Василий Щепетнёв - Хроники Навь-Города
— Итак, дорогой друг, какие основания у вас считать, что моя жизнь в опасности?
— Это… это очевидно! — Похмелье покинуло Хаммеля, и он возликовал. Некоторые и пьют-то ради того, чтобы острее чувствовать трезвость. Да не у каждого есть хрусталин. — Вы же сами сказали, что цель убийства — сорвать миссию. А без вас, друг Фомин, какая миссия, полёт Икара, только и всего. Собьют каравеллу Небесы или в плен возьмут, выбор небогатый.
— Ага… — Вот как, значит, получается. Небесов боятся. Есть основания? Или были в прошлом?
— Доктор Гэрард — фигура, конечно, большая, но тут хоть пять Гэрардов уложи, полёт продолжится.
— Тогда зачем же его убили?
— Нужно же с кого-нибудь начинать, — пожал плечами Хаммель. — На самом деле Гэрард — фигура очень важная. Большой специалист.
— Специалист в какой области?
— Переговорной. Планировалось, что он будет нашим навьгородским дипломатом. Вступит в контакты с Небесами, с лунными поселенцами… — Он смешался, словно выдал тайну.
Не словно, а именно выдал, безусловно, выдал! Но Фомин, как настоящий друг, сделал вид, что ничего не заметил.
— Я, дорогой магистр, и сам ходил к вам. Посоветоваться.
— Я весь внимание. — Хаммель чуть-чуть расслабился, решил, ничего страшней случившегося не случится.
Может, и не слушают апартаменты. Во-первых, скандал, во-вторых, кому слушать-то? Хранителю Туглону? А отдыхать когда, спать, думать? И наконец, вероятнее всего, Хаммель сказал то, что должен был сказать, что ему поручено сказать тем же хранителем Туглоном. Довести сведения кружным путём.
Слова в простоте-то и не скажут. Дипломатия. Взаимовыгодная торговля рукавами от жилетки.
Ох, Талейраны…
С видом серьёзным, даже загадочным, Фомин произнёс:
— Голова!
— Что — голова? — Руки советника подались было вверх, но замерли на половине пути. Понял — не о его голове речь.
— Пропавшая голова доктора Гэрарда! Её нужно найти!
— Найти? Но зачем? Или вы… Вы некромант! — Догадка сверкнула в глазах магистра.
— Во всяком случае, найденная голова расскажет многое, — уклончиво ответил Фомин. — Узнав, куда её спрятали, мы, возможно, кое-что и поймём.
— Спрятали? Вы думаете, её спрятали?
— Поскольку мы её не нашли, такой вывод напрашивается сам собою.
— Да… — протянул магистр, — я как-то не сообразил. Но где мы будем её искать?
— Тут уж вам, навьгородцам, и карты в руки.
— Какие карты?
— Я имел в виду план каравеллы. Должен же он быть?
— Да, наверное… У командира, штурмана…
— Вот и пойдёмте.
— К командиру?
— Нет, к хранителю Туглону. Изложим ему наши соображения, а уж он пусть решает. Вдруг он её уже и нашёл, голову?
— Вдруг…
Но особой радости в голосе друга Крепости Кор Фомин не расслышал. Похоже, магистр охотнее остался бы в посольских апартаментах или перешёл в кают-компанию.
Но дружба обязывает, и он пошёл вслед за послом. Рядом идти не мог — тесноваты всё-таки коридоры. А вперёд забегать — не захотел.
Поперёк посла к хранителю соваться негоже.
Дверь была приоткрыта, и около неё прохаживался сам хранитель.
6
— Вы ко мне? Признаюсь, очень рассчитываю на вашу помощь! — Туглон гостеприимно раскрыл дверь настежь — вернее, сдвинул вбок.
Каюта хранителя Туглона была образцом простоты и скромности. Никаких излишеств, гобеленов, мебели красного астика. Во всяком случае, именно такой была гостиная: четыре простеньких стула, столик, графин с минеральной водой и люма под потолком — остатки притяжения позволяли пока отличать пол от потолка. Дверца, ведущая в опочивальню, была прикрыта, и потому судить о второй комнате не приходилось. Может, там сплошь шелка и бархат. Или панель с отводными слуховыми трубками. Или — скорее всего — откидная койка и более ничего. Есть люди, для которых мишура не привлекательна. Привлекательно иное. Возможность двигать людьми, как фигурками Раа, — жертвовать, комбинировать, успокаивать, заманивать, чтобы в конце концов загнать в угол и пленить, посадить на цепь.
Но Фомин знал о хранителе слишком мало, чтобы составить истинное мнение. Магия мантии, парадной мантии хранителей. Каждый, надевший её, вместе с мантией получает и силу сотен и сотен поколений хранителей, стоящих на страже безопасности Навь-Города.
Сотни поколений — это что-нибудь, да значит.
Вот именно, что-нибудь.
Они уселись на стулья, оказавшиеся много удобнее, чем казалось с виду. Хотя когда тяготение станет ещё слабее, и доска с гвоздями превратится в приемлемое ложе.
— Амброзии, аквы или, быть может, аквавита? — предложил любезный хозяин.
— Аквы, аквы, — сказал, как проквакал, магистр Хаммель.
Если и мелькнула досада в уголке глаза хранителя, то — как метеорит, пролетающий мимо каравеллы. И не разберёшь, видел или помстилось. Можно, конечно, свериться с приборами, что регистрируют всё и вся, но Фомину и без приборов было ясно — приветливость хранителя направлена на него, на посла. А всяких магистров просят держаться скромнее.
Из солидарности с другом Крепости Кор и Фомин попросил воды — пока ещё льётся.
Лилась она и в самом деле вяло, не струйкой — бусами. Поверхностное натяжение в действии. Хороша вода, хороши и бокалы, но мы пришли за другим.
Фомин поставил бокал на столик, подавил желание прокашляться (вот ведь невесть из каких глубин всплыло) и сказал:
— Мне кажется, что важно было бы отыскать голову убиенного доктора Гэрарда (и слово «убиенный» тоже всплыло из старых, читанных в полёте книг).
— Да, разумеется. Увы, слуги облазили все закоулки каравеллы, но ничего не нашли.
— Но Гар-Ра и Сойер… Они на подозрении, не так ли?
— Совершенно верно, ваше превосходительство. Но, рассуждая отвлечённо, все мы на подозрении. Кому искать голову? То есть мы, конечно, можем идти кучею — слуги, я, магистр Хаммель, паладин Ортенборг, — идти и следить друг за другом, пытаясь одновременно отыскать несчастную голову доктора Гэрарда. Но это как-то не очень лепо — впятером, вшестером даже, заглядывать в закоулки, куда и одному трудно втиснуться. И потом, я надеюсь, это останется между нами, хотя и скрывать, собственно, не от кого — один из слуг давно работает на службе хранителей и неоднократно проверен.
— Они обыскали всю каравеллу?
— Насколько это возможно. Но ведь от головы могли избавиться иначе.
— Как? Скормив хухрикам?
Хухрики — грибы, чрезвычайно быстро утилизирующие всякого рода отходы, служили на каравелле и регенератором, и гальюном, и кондиционером… Незаменимая вещь, нужно и «Королёв» оснастить ими.
— И это возможно, но голову могли и просто выбросить за борт.
— Эту процедуру способен осуществить любой?
