Нагару Танигава - Меланхолия Харухи Судзумии (Перевод с английского)
— Гм. А почему это я должен подряжаться на работу, которую ты полчаса назад выдумала?
— Я буду искать комнату и набирать участников, так что ты займёшься всей этой школьной бумажной волокитой.
По-моему, собеседников она не слушала. Я сбросил её руку с запястья.
— И что же за кружок ты хочешь устроить?
— Без разницы! Сейчас не время думать о пустяках, главное — ловить идею.
Я сильно сомневаюсь, что школа зарегистрирует кружок неизвестного назначения.
— Короче говоря! Сегодня после школы отправляйся и разберись с бумагами, а я пойду искать комнату для кружка. Вопросы есть?!
— Не буду я этим заниматься!!! — хотелось бы мне ответить Харухи, но я уверен, что она раздавила бы меня на месте. Пока я прикидывал, как бы мне высказаться побезопасней, Харухи уже покинула поле боя и удалялась по лестнице, оставив за своей спиной растерянного школьника, стоящего в одиночестве на тёмной пыльной площадке.
— Но я ещё не согласился…
Да, пластиковые статуи вокруг меня ничего не имели бы против моих возражений. Мне оставалось только уныло потащиться назад в кабинет, размышляя, как бы посподручнее объяснить всю эту комедию одноклассникам.
«Требования к организации кружка:
Не менее пяти человек. Куратор из числа учителей, название, капитан кружка, планируемые занятия и задачи кружка — прошедшие проверку в школьном совете по делам учащихся. Цели и задачи кружка должны вписываться в культурную политику школы, развивать творческое самосознание и живость мысли. Основываясь на сведениях об уже проведённых акциях, комитет решит, следует ли признавать кружок как „учебное сообщество“. Кружок, не прошедший эту проверку, лишается школьного финансирования».
Мне даже не пришлось искать эти сведения — требования были перечислены прямо на задней обложке брошюрки учащегося.
Ладно, с участниками мы разберёмся; несложно набрать кого-нибудь с улицы просто для количества. С учителем-куратором будет тяжело, но, думаю, я справлюсь. Имя выберем какое-нибудь побезобиднее. Что же до капитана кружка, тут у меня сомнений нет — это будет Харухи.
Вот только я готов поспорить, что наши цели и задачи будут бесконечно далеки от «творческого самосознания и живости мысли». Не тот человек эта Харухи, чтобы беспокоиться о правилах.
Как только зазвенел звонок с последнего урока, Харухи со всей её бандитской силищей ухватила меня за рукав пиджака и выдернула прочь из комнаты со сноровкой заправского похитителя. Больших усилий мне стоило не оставить свой портфель в кабинете.
— Куда ты меня тащишь? — спросил я, поскольку я нормальный человек, в конце концов.
— В нашу комнату, — коротко ответила Харухи и не произносила более ни слова, торопясь вперёд. Энергия переполняла её настолько, что она готова была давать пинки направо и налево тем, кто не успевал убраться с её пути. Можно хотя бы отпустить мою руку, а?..
Мы пронеслись через вестибюль на первом этаже, завернули в какое-то соседствующее строение и взлетели по лестнице. Там, после пары минут бега по тёмным коридорам, Харухи и остановилась. Конечно, вместе со мной.
«Литературный кружок» — гласила гнутая табличка на двери перед нами.
— Вот она.
Даже не постучавшись, Харухи отворила дверь и без каких-либо колебаний ввалилась внутрь. Разумеется, я последовал за ней.
Комната была на удивление просторной — а может, только создавала впечатление просторной, поскольку единственными предметами мебели в ней были квадратный стол, металлические стулья и книжная полка. Многочисленные трещины бороздили потолок и стены, безмолвно свидетельствуя о почтенном возрасте здания.
Превосходно дополняя эту унылую комнату, внутри на металлическом стуле сидела девушка и читала какую-то толстенную книгу в жёстком переплёте.
— Настоящим объявляю эту комнату нашей, — постулировала Харухи, широко разведя руками. Её лицо сияло неземной энергичной улыбкой. Уж лучше бы она была бы так приветлива во время уроков… ладно-ладно, молчу, у меня не хватит храбрости высказать ей это в лицо.
— Секундочку, а что это вообще за место?
— Корпус направления культуры и искусств. Здесь расположены помещения искусствоведческого кружка и школьного оркестра. Кружки и команды, обделённые собственными комнатами, тоже все собираются здесь, в старом здании школы. Это вот была комната литературного кружка.
— Ну и что же с этим литературным кружком?
— А все его участники окончили школу в прошлом году, так что поначалу в нём вообще никого не было. По этой причине его даже хотели закрыть, но один новый участник всё-таки появился. Кстати говоря, вот он сидит — эта девчонка.
— Значит, их ещё не закрыли!
— Уже почти закрыли. Кружок с одним участником — то же, что и совсем без участников.
Кретинка! Ты что, собираешься отобрать чужую комнату? Я взглянул на сидевшую неподалёку девчонку из литературного кружка. Очки, короткие волосы. К тому моменту Харухи уже болтала во всю ширину своей глотки, но девушка даже не подняла головы, чтобы взглянуть на нас. Она оставалась безмолвной и неподвижной, полностью игнорируя нас и только время от времени переворачивая пальцами страницы. Да эта девушка и сама страньше некуда.
Я тихонько шепнул Харухи:
— А что с этой девчонкой?
— Она сказала, что ей всё равно.
— Да?
— Я с ней уже поговорила на перемене. Я сказала, что мне потребуется её комната, она ответила, что согласна, если ей не будут мешать тихонько читать свои книжки. Странная какая-то, тебе не кажется?
Чья бы корова мычала! Я ещё раз внимательно взглянул на девчонку из литературного кружка.
Её кожа была бледна, а на лице отсутствовало какое-либо выражение. Её пальцы ритмично двигались, листая страницы, будто манипуляторы робота. Красивое и спокойное лицо было спрятано за очками, которые так и хотелось с неё снять, чтобы получить о её физиономии лучшее представление. Она была похожа на бесчувственную куклу. Короче говоря, загадочная и холодная чудачка.
Возможно, почувствовав на себе мой внимательный взгляд, девушка неожиданно подняла голову и поправила пальцами очки на носу. Глубокие тёмные глаза смотрели на меня из под них, но ни во взгляде, ни в движениях её губ не проявлялось никакой реакции — как будто бы это было не лицо, а только маска. От Харухи её отделяла пропасть — её лицо не было способно выражать вообще никакие эмоции.
— Нагато Юки, — произнесла она тоном, который подразумевал, что её имя всё равно через пару секунд забудут. Нагато Юки задержала на мне взгляд на несколько секунд, а затем, потеряв интерес, вернулась ко своей книге.
