Аркадий Стругацкий - Жук в муравейнике (киносценарий)
— Там, где ты его поместил, — ответил Максим механически» Он снова сделался озабоченным.
— Ну ладно тебе… Можно, я твой возьму?
— Можно, — сказал Максим и спросил: —Кто тебя отозвал? Серосовин?
Гриша помотал головой.
— Нет. Бери выше. — Он ткнул пальцем в потолок. — Сам! Лично! А вообще, какой пример ты подаешь сыну? Что за манера — выпытывать служебные тайны, пользуясь служебным положением?
— А если по шеяке? — агрессивно спросил Максим, чтобы скрыть нарастающее в нем чувство тревоги.
— А ты попробуй! — предложил Гриша и тут же исчез.
Отеческая длань со свистом пронеслась через пустоту, а Гриша, уже по другую сторону стола, скалил безукоризненные зубы и говорил с издевкой:
— Вяло. Вя-ло! Вы забыли, с кем имеете дело, сударь?
— И с кем же я имею дело?
— С чемпионом сектора по субаксу, сударь! Как вы полагаете, почему именно меня самое высокое начальство отзывает в самый разгар отпуска? Только потому, что я — чемпион сектора по субаксу! Как вам это нравится, сударь?
— Мне это не очень нравится, — медленно проговорил Максим, и тут раздался видеофонный вызов.
Экран видеофона светился, но изображения на нем не было. Максим ткнул пальцем в клавишу и сказал:
— Я вас слушаю… Только имейте в виду, вас почему-то не видно.
— Простите, я забыл, — произнес низкий мужской голос, и на экране появилось лицо.
Это был Лев Абалкин.
— Здравствуйте, Мак, — сказал он. — Вы меня узнаете?
Максиму нужно было несколько секунд, чтобы привести себя в порядок. Он был совершенно не готов.
— Позвольте, позвольте… — затянул он, лихорадочно соображая, как следует себя вести. Краем глаза он следил, как Гриша, забрав купальные принадлежности, удалился в ванную.
— Лев Абалкин. Помните? Саракш, Голубая Змея…
— Господи! — вскричал журналист Каммерер, в прошлом Мак Сим, резидент Земли на планете Саракш. — Лева! А мне же сказали, что вас на Земле нет… Или вы еще там?
— Нет. Я уже здесь… — Лев Абалкин улыбался. — Надеюсь, я вам не слишком помешал?
— Вы мне никак не можете помешать! Вы мне нужны позарез! Ведь я пишу книгу о голованах…
— Да, я знаю, — перебил Абалкин. — Потому и звоню… Но, Мак, я ведь уже давно не имею дела с голованами.
— Это совершенно не важно. Важно, что вы были первым, кто имел дело с ними.
— Между прочим, первым были вы…
— Нет. Покусали они меня первого, это так. Но я их просто случайно обнаружил, вот и все… И вообще, о себе я уже написал… Послушайте, Лева, нам надо обязательно встретиться. Вы надолго домой?
— Не очень, — сказал Абалкин. — Но встретимся мы обязательно. Правда, сегодня я не хотел бы.
— Положим, сегодня и мне было бы не совсем удобно, — быстро подхватил журналист Каммерер. — А вот как насчет завтрашнего дня?
Лев Абалкин молча всматривался в его лицо.
— Поразительно, поразительно… — проговорил он. — Вы совсем не изменились. А я?
— Честно?
Лев Абалкин снова улыбнулся.
— Нет. Честно — не надо… Двадцать лет прошло… Вы знаете, вот я сейчас вспоминаю эти времена и думаю: до чего же мне чертовски повезло, что я начинал с такими руководителями, как Геннадий Комов и как вы, Мак…
— Ну-ну, не преувеличивайте. Я-то здесь при чем?
— То есть как это — вы-то здесь при чем? Комов руководил, Раулингсон и я были на подхвате, а ведь всю координацию осуществляли вы и только вы…
Максим вытаращил глаза — самым искренним образом.
— Ну, Лев, — сказал он, — вы, брат, ничего, видно, не поняли в тогдашней субординации. Единственное, что я тогда для вас делал, это обеспечивал безопасность, транспорт и продовольствие… да и то…
— И поставляли идеи! — вставил Абалкин..
— Какие идеи?
— Идея экспедиции на Голубую Змею — ваша?
— Ну, в той мере, что я сообщил на Землю по поводу голованов…
— Так! Это раз. Идея о том, что с голованами должны работать прогрессоры, а никакие не зоопсихологи — это два!..
— Погодите, Лев! Это не моя идея, это Комова идея! Мне тогда вообще на вас на всех было наплевать! У меня тогда был первый массовый десант Океанской империи… Господи! Да если говорить честно, я обо всех вас и вспоминать тогда не вспоминал!
Лев Абалкин смеялся, обнажая ровные белые зубы.
— И нечего на меня скалиться, — сказал Максим сердито. — Вы же ставите меня в дурацкое положение. Вздор какой. Не-ет, голубчики, видно, я вовремя взялся за эту книгу. Надо же, какими идиотскими легендами все это обросло!
— Ладно, ладно, я больше не буду, — сказал Абалкин. — Мы продолжим этот спор при личной встрече…
— Вот именно. Только спора никакого не будет. Не о чем здесь спорить. Давайте так… — Максим поиграл кнопками настольного блокнота. — Завтра в десять ноль-ноль у меня. Или, может быть, вам удобнее…
— Давайте лучше у меня, — сказал Лев Абалкин.
— Тогда диктуйте адрес, — скомандовал журналист Каммерер.
— Курорт «Осинушка», — сказал Абалкин. — Коттедж номер шесть.
С мокрыми после душа волосами, полностью экипированный по последней моде, Каммерер-младший остановился на пороге комнаты и, задергивая последнюю «молнию» на курточке, доложил:
— Пап, я пошел. Будут какие-нибудь распоряжения, пожелания?
— Когда вернешься?
— Спроси у шефа.
— Хорошо. Иди. Да не выскакивай особенно, знаю я тебя. Мало я тебя драл.
— А чего ж ты так, — сказал Гриша. — Ленивый был?
Максим махнул ему, и Гриша исчез за дверями.
…Откуда он узнал мой номер? Это просто. Номер я оставлял учителю. И адрес, кстати. Значит, он все же решил повидаться с учителем. Несмотря ни на что. Двадцать лет не давал о себе знать, а сейчас вот вдруг решил повидаться. Зачем? Поплакать в жилетку… Не похоже…
…С какой целью он мне звонил? Он чего-то добивался. Не понимаю, чего именно… Зачем ему понадобилось приписывать мне свои заслуги, да еще заслуги Комова вдобавок. Причем с ходу, в лоб, едва успевши поздороваться… Можно подумать, будто я действительно распространяю легенды о своем приоритете, присваиваю себе все фундаментальные идеи относительно голованов, а он об этом узнал и дает мне понять, что я — дерьмо… Но это же вздор! О том, что именно я первый обнаружил голованов, знают сейчас только самые узкие специалисты, да и те, наверное, забыли об этом за ненадобностью…
…Но факт остается фактом: мне только что позвонил Лев Абалкин и объявил, что по его мнению основоположником и корифеем современной науки о голованах являюсь я, журналист Каммерер. Больше наш разговор не содержал ничего существенного. Ну, правда, свидание было назначено в самом конце… Но ведь адрес-то, скорее всего, фальшивый…
