Айзек Азимов - Фантастическое путешествие II
-- А это правда?
— Я уверен.
— По моему мнению, нам не хватает Дежнева. Он бы напомнил тебе высказывание своего отца, что убежденность — это не гарантия правды.
— Не гарантирует ее и обратное. Если ты согласишься со мной, ты поймешь, что его нельзя отпускать. Ни в коем случае сейчас и, возможно, никогда.
Баранова решительно покачала головой:
— Слишком поздно. Ничего нельзя поделать. Штаты хотят получить его обратно, и наше правительство согласилось на это. Отступить сейчас от своего слова — значит, ввергнуть мир в кризис.
— Принимая во внимание, что поставлено на карту, мы должны рискнуть. Будет много шума месяц-другой, но мы получим то, что нам нужно, потом, если будет так уж нужно, можно будет его отпустить... Или устроить несчастный случай...
Баранова вскочила на ноги:
— Нет! То, что ты предлагаешь,— немыслимо. Это же двадцать первый век!
— Наталья, какой бы век ни был, перед нами стоит один и тот же вопрос — им или нам будет принадлежать Вселенная.
— Ты же знаешь, что не сможешь убедить Москву. Правительство получило, что хотело, — благополучное путешествие в человеческое тело. Большего сейчас ничего не нужно. Они никогда не поймут, что мы хотели узнать. Мы не объясняли им это.
— И это было ошибкой.
— Юрий, ты знаешь, сколько времени пришлось убеждать их в необходимости заполучить Моррисона любым способом? Они не хотели рисковать тогда, а уж теперь и подавно.
— Правительство состоит не из одного человека. Есть много высокопоставленных чиновников, убежденных, что мы слишком легко уступаем первенство Америке. Есть люди, к которым я могу обратиться...
— Это я знаю. Ты играешь в опасную игру, Юрий. Более опытные люди, чем ты, запутывались в подобных интригах и плохо заканчивали.
— У меня есть шанс, и я должен воспользоваться им. В этом вопросе я смогу управиться с правительством. Но мы должны вернуть Альберта Моррисона. Без него все пропало. Когда он должен улететь?
— Поздно ночью. Мы с Софьей решили, что не нужно привлекать к себе внимание тех, кто против сотрудничества с Америкой, и ночь лучше, чем день.
Его глаза, казалось, были готовы вылезти из орбит.
— С Софьей? А она тут при чем?
— Она отвечает за его возвращение. Она сама так захотела.
— Она сама захотела?
— Да, мне показалось, что она захотела побыть с ним еще немного. — В ее голосе появилась злость:
Может, ты и не заметил, но ей понравился этот американец.
Конев с презрением хмыкнул:
— Ни капельки. Уж я-то ее знаю. Она увозит его от меня. Сидя рядом с ним в корабле, видя каждое его движение, она догадалась о том, насколько он важен. Она хочет лишить меня его и не станет ждать ночи.
Он вскочил на ноги и выбежал из комнаты.
— Юрий! — крикнула ему вдогонку Баранова, — Юрий, что ты собираешься делать?
— Остановить ее, — бросил он через плечо.
Она задумчиво смотрела ему вслед. Она могла бы остановить его. У нее была власть. У нее были средства. И тем не менее...
Что, если он прав? Что, если на карту поставлено не больше и не меньше, чем господство над Вселенной? Если она остановит его, все, абсолютно все, может оказаться в руках американцев. Если она позволит ему действовать, может разразиться невиданный скандал. Ей нужно сейчас же принять решение. Она начала обдумать все сначала.
Если она остановит его, ей нужно что-то сделать. Если потом окажется, что он был прав, ее обвинят в том, что они потерпели поражение. Если же он не прав, то никто и не вспомнит о том, что она остановила его. Нет ничего страшного в ошибке, которая не сделана.
Если же она не остановит Конева, за все будет отвечать он. Если так или иначе ему удастся задержать Моррисона и разразится правительственный скандал, во всем будет виноват он. Баранова ничего не потеряет, так как он бросился в погоню, не сказав ей, что он собирается делать. А она вполне может заявить, что ей и в голову не могло прийти, что он попытается помешать выполнению решения правительства. Она будет вне подозрений. С другой стороны, если он прав в отношении Моррисона и правительство выиграет ту битву нервов и воли, которая последует, она может претендовать на часть успеха. Она может сказать, что он действовал с ее разрешения. Итак, если она остановит его, в худшем случае на нее падет вина, в лучшем — ничего. Если же она не станет ничего делать, то в лучшем случае будет успех, в худшем — ничего. Поэтому Баранова не стала ничего делать.
83.
Моррисон решил, что Калныня была права. С каждой минутой он чувствовал себя все увереннее в скиммере и даже начал испытывать какое-то удовольствие. Он видел, как земля медленно уплывала назад. Софья была абсолютно поглощена приборами, хотя Моррисону казалось, что у нее немного работы. Он спросил:
— А что будет, если мы попадем во встречный ветер?
Она ответила, не поднимая глаз:
— Тогда мне придется запустить двигатели. Если бы был сильный ветер, не стоило бы вообще брать скиммер. Но сегодня прекрасная погода.
Он в первый раз осмелился представить возвращение в Соединенные Штаты, затем спросил:
— Что будет после того, Как мы доберемся до отеля в Малграде?
— Автомобилем в аэропорт, — решительно ответила Калныня, — а затем самолетом в Америку.
— Когда?
— По расписанию, сегодня ночью. Но я постараюсь, чтобы это случилось быстрее.
Моррисон сказал с каким-то почти весельем:
— Не терпится избавиться от меня?
И к своему удивлению тут же получил ответ:
— Да. Именно так.
Он внимательно оглядел ее профиль. Выражение ненависти исчезло, он дрогнул, увидев, насколько
она обеспокоена. Картина возвращения в Соединенные Штаты постепенно растаяла. Он спросил:
— Что-то не так?
— Нет, пока все в порядке. Просто я думаю, что ... он наверняка преследует нас. Волк вышел на охоту, и я должна отправить вас отсюда как можно скорее.
84.
Под ними появился Малград. Он был, действительно, маленьким и представлял собой «спальный городок» для сотрудников минимизационного проекта. Днем он казался совершенно пустынным. Кое-где были видны машины, редкие прохожие и, конечно, дети, играющие на пыльных улицах. Моррисон неожиданно подумал, что он не имеет ни малейшего представления, в какой части этой огромной страны находятся Малград и Грот. Рядом не было ни березовых лесов, ни тундры. Возможно, это была центральная Азия или Прикаспийские степи. Скиммер плавно опускался на землю. Моррисон никогда бы не поверил, что возможно такое плавное снижение. Скиммер коснулся земли и подрулил к ближайшей стоянке. Они были позади отеля.
![Джон Беркли - Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник]](/uploads/posts/books/159220/159220.jpg)
