Дмитрий Шагаев - Шаг в бездну
В холле так же было несколько дверей. И в одну из них заходила Кореллия, когда Проводник отправился дальше. Пробегая через холл, он еще подумал, что если она выйдет сейчас, то в лучшем случае станет свидетелем подобия шоу Бенни Хилла, а не "Опасных игр". В худшем же вся эта компания может переключиться на нее. Ирония ли, но когда он закончил мысль, он увидел Кореллию, упершуюся спиной в дверь. Та в свою очередь посмотрела на него и тут же перевела взгляд на толпу странного вида людей.
Ради Бога, не шевелись! — она услышала его кричащую мысль. Все равно, что кто-нибудь проорал бы это прямо в ухо.
Она замерла.
Мимо нее пронесся Проводник, держа пистолет в руке и, обернувшись на бегу, крикнул:
— Давайте, буратины, шевелитесь! Смазка замерзла?
Тут же за ним пробежала толпа, совсем не обратив на нее внимания. Едва первый из преследователей выбежал за Проводником наружу, раздался выстрел, который, впрочем, не остановил остальных — все они гурьбой прорвались через дверной проем.
Прогрохотали новые выстрелы. Кореллия вышла из внезапно охватившего ее оцепенения, вытащила свой пистолет и побежала следом за ними. Лишь у входа она притормозила и осторожно выглянула наружу: Проводник продолжал бежать и отстреливаться, утопая по колено в снегу. Недалеко от трех трупов неудачливых игроков лежало еще два новых тела. Под ними снег не побагровел — он приобрел черный, масляный цвет, поблескивающий на свету.
Она подняла пистолет и прицелилась в ближайшую цель. Плавно нажала на спуск. И ничего.
— Вот зараза, — фыркнула она, вспомнив о предохранителе.
Снова прицелилась. Палец легко нажал спусковой крючок. Громыхнул выстрел — один из бегущих лишился головы. Тело сделало еще пару шагов и повалилось в снег. Отдача ощутимо дернула руку и Кореллия подперла ее ладонью другой, крепко удерживая пистолет. Еще один выстрел и человек с механическими руками упал ничком. Когда пуля пробила ему грудь, вперед вырвались черные брызги, облачком осевшие на снег. Еще выстрел. Еще. Один из преследователей рухнул сразу, второй лишь дернулся, но продолжал бежать. Казалось, их абсолютно не волновало то обстоятельство, что их попросту говоря, стреляли как кроликов. Следующий выстрел снес этому бегуну половину черепа.
Где-то сзади раздался приглушенный грохот — это разговорчивые любители обратного чтения выбили первую дверь. Кореллия не стала оборачиваться на звук. Только лишь на следующий миг ее глаза расширились от осознания простого факта: вторая дверь не заперта.
Вновь появилось это свербящее чувство. Оно всегда зарождалось где-то внутри, внезапно прорывалось, лопалось как давний нарыв и разливалось по всему телу. Оно заставляло сердце биться быстрее, а мышцы превращало в сжатые пружины, быстрые и полные сил. Та самая энергия, не подчинив которую победить уже невозможно — получив даже самый маленький шанс взять верх, она повергнет на колени и заставит ждать уготованной участи. Но если ее подчинить и использовать, даже заметный перевес в пользу противника покачнется.
Была ли заперта дверь или нет, но для новой компании это явно не имело значения: дверь просто слетела с петель. Кореллия развернулась, одновременно наводя пистолет на дверной проем. Она сделала это медленно. То есть, для ее восприятия это было медленно; но замедлилось абсолютно все — она, выбегающие в холл люди, мир, время… все вдруг стало таким плавным, тягучим.
Из дверного проема выбежало четверо мужчин — каждый точная копия другого. Они увидели ее и синхронно выкрикнули что-то нечленораздельное.
Выстрел эхом отразился от гладких стен холла. Пуля пробила дыру в том, что еще недавно было лицом, пусть и лишенном всяких эмоций, точно высеченным из камня. Голова мужчины дернулась назад, плеснув черными брызгами, а сам он рухнул навзничь, раскинув руки в стороны. Трое других тотчас рванулись с места. Кореллия навела оружие на голову следующего… и прежде чем она нажала на спуск, в лице этого мужчины ничего не изменилось: все то же выражение гротескной отрешенности. Голова его брызнула черным, он дернулся и повалился как мешок с картошкой.
Третий уже подбежал на расстояние вытянутой руки. Ее палец нажал спусковой крючок, но вместо выстрела пистолет лишь глухо щелкнул. Взгляд метнулся к нему, и она увидела затвор, зафиксировавшийся при выбросе последней гильзы — магазин был пуст. Кореллия успела перевести взгляд на подбежавшего мужчину, но предпринять что-либо другое ей просто не хватило времени: не сбавляя скорости, он сцепил пальцы и будто кувалдой ударил ее снизу вверх.
Удар был настолько мощен, что ее выбросило на улицу. Пролетев над землей, она упала в снег и, проехав по нему спиной, оставила за собой след в метра полтора. Этот короткий перелет она совершила безмолвно: даже захоти она закричать, ничего бы не вышло — вдохнуть-то задачей было непосильной, не говоря уже о чем-то большем. Она задыхалась, хватала ртом воздух точно выброшенная на берег рыба. В глазах всплыли темные круги, боль выдавливала из нее остатки сознания. Сквозь серую мглу, затянувшую ее зрение, она сумела разглядеть приближающуюся фигуру — мужчина в штанах и рубахе (и каменное, гротескное выражение лица) подбежал к ней, схватил за ворот костюма и поднял одной рукой. Сначала ее ноги касались земли, но вот уже и они болтались в воздухе, будто бы она ничего не весила. В следующий миг она полетела обратно — к входной двери. Он бросил ее, как ребенок бросает надоевшую игрушку. Совершив короткий перелет, Кореллия врезалась в стену, совсем рядом с проемом двери.
В глазах начало темнеть. Весь мир и все звуки отошли на второй план, удалялись, становились призрачным шепотом, доносящимся со дна глубокого оврага. Боль притуплялась. Все вдруг стало безразличным, потеряло былую краску, становясь старым обветшалым фото. Все, кроме одной-единственной мысли:
Вот оно.
Момент, который рано или поздно раскрывается перед каждым мужчиной и женщиной. Момент, который кажется столь далеким и нереальным… до тех пор, пока не приходит его время.
Прежде чем отключиться, она услышала далекий, почти на пределе слышимости выстрел.
Хорек резко остановился, когда вдруг услышал приглушенные выстрелы. Стреляли внутри здания, но где именно понять было невозможно. Он посмотрел на Влада и на этот раз все-таки вытащил пистолет. Тот лишь ухмыльнулся в свете фонаря.
— Слышал? — прошептал Хорек.
— Угу. Стреляют.
— Вот именно! Пора делать ноги!
Влад поднес палец к губам, требуя тишины.
Он обвел лучом фонаря темное помещение, куда они только что заявились. Дверь была не заперта, и они беспрепятственно вошли внутрь. Тут было полно картотечных шкафов, стоящих в несколько рядов. Металлические ящики поблескивали маленькими табличками с номерами, а по холодному воздуху призрачно расплывался запах старой бумаги.
