Михаил Тырин - Дети ржавчины
- Любая новая жизнь рано или поздно надоедает. Давай наладим дело, а там посмотрим, как его удержать. В крайнем случае я не побоюсь начать все сначала.
Подорожник кивнул. Вид у него был безрадостный.
- Это еще не все, - напомнила Надежда.
- Да, - сказал погонщик. - Пора думать, что делать дальше.
- Я все время думаю об этом.
- Ты думаешь не про то. Скоро нам понадобятся еще люди. И опять все повторится. Они получат машины, станут сильными и захотят жить сами по себе. Мы не сможем им приказывать. Тем более что люди будут приходить неизвестные и ненадежные. Среди них могут оказаться даже шпионы Лучистого.
В комнате повисло молчание. Они смотрели на меня и ждали моего слова. Я не мог спокойно думать под их взглядами, поэтому встал и подошел к окну. На улице двое мальчишек закапывали какое-то свое мальчишеское сокровище под чахлыми кустиками смородины. Они не видели меня и не знали, что теперь и я знаю их секрет.
Надо бы и нам завести свой секрет.
- Скажи, Надежда, - произнес я, - можно ли сделать так, чтобы включать двигатель машины могла, допустим, только ты?
- А зачем?
- Чтобы без твоего разрешения никто не мог летать, разве не ясно?
- Можно просто запереть кабины. А открыть смогу только я.
- Вот и решение на первое время - самое простое. Мы сами проследим, чтобы машины не летали и не стреляли без нашего ведома.
- Пожалуй, еще не время показывать людям, что ты им не доверяешь, заметил Подорожник. - Только хуже сделаешь.
- Совершенно верно, еще не время. Но как только начнутся выходки, я стану наказывать. Сначала отлучать от полетов, потом просто выгонять. Если машины будут только в наших руках, это подействует.
И вдруг я подумал: "А почему, собственно, "в наших"? Ведь Подорожник точно такой же погонщик, как и все остальные, - стоит ли рассчитывать, что он до конца будет со мной?"
Я обернулся и посмотрел на него, словно оценивая. И сразу понял, что опасения напрасны. Он сидел рядом с Надеждой. Только от нее зависит, какой путь он выберет. Только она его кумир.
- Выходки уже начались, - сказала Надежда. - Они вытащили из болота окаменевших мертвецов и расставили вокруг деревни, чтоб пугать чужих.
- Ну, это мы перетерпим, - спокойно ответил я. - Пусть развлекаются.
Мы еще немного помолчали.
- Как я устала... - вздохнула девушка.
- И я устал, - согласился я. - Слушайте, давайте наконец выпьем.
Я расплескал вино по кружкам, взял свою.
- За то, чтобы у нас все получилось.
- Что? - оба удивленно посмотрели на меня. Я улыбнулся. Когда будет время - обязательно передам им традицию говорить тосты.
...Через три дня мы нашли деревню, с которой можно было заключать договор. Мы их охраняем - они нас кормят. Договориться удалось за день - один из погонщиков сам родился в этом селении, и среди его родственников был и староста. Правда, особенно крестьяне не ликовали, так как не верили, что человек может восстать против Пылающей прорвы. Многие смотрели на нас с подозрением.
Рано утром четыре истребителя опустились на пустырь возле деревни. Мы с Надеждой возглавляли экспедицию, Подорожник остался на базе следить за порядком. Еще двумя машинами управляли погонщики, которых порекомендовал нам Подорожник. Одного звали Беспалый, он как раз и был выходцем из этой деревни. Второго, по имени Собачий След, я мало знал. Я предпочел бы взять вместо него Медвежатника, но тот хуже справлялся с машиной.
Смотреть на нас собрались все жители деревни, приковыляли даже немощные старики. Никто, однако, не подошел к нам ближе, чем на тридцать-сорок шагов. Глядя на истребители, люди принимали их за укрощенных посланников Прорвы и ждали подвоха.
Чтобы разрядить напряжение, я вылез из кабины и начал не спеша протирать стекло тряпкой, насвистывая какой-то веселый мотив.
Беспалый пошел убедиться, что договоренности остаются в силе. Так и было. Старосте с немалым трудом, но удалось отобрать два десятка человек, которые не побоялись выходить в поля под нашим прикрытием. Я подумал, что не стоило из-за такой малости поднимать четыре машины, мы рассчитывали, что желающих будет больше.
Надежда выбралась из своего истребителя, подошла ко мне.
- Они нас боятся, - заметила она.
- Главное, чтоб мы их не боялись.
- Ты боишься?
- Да, и знаешь чего? Что они нас так и не поймут. Посмотри в глаза этим людям - такое чувство, будто мы пришли их поработить. Пока их не накроют аэроиды, они не поверят, что мы действительно можем их защитить.
- Пожалуй, ты прав...
К нам направился Беспалый. Собачий След, которому надоело скучать в кабине, тоже подошел.
- Они согласны, - сообщил наш парламентер. - Не все, правда, поняли, чего мы хотим...
- Лучше надо было объяснять, - сказал я. - Возможно, они просто боятся нам отказать.
- Еще будет возможность объяснить, - произнесла Надежда.
Мне вдруг представилось, что я - агитатор, приехавший на село обустраивать Советскую власть. Ситуация очень похожа. Как бы не схлопотать в спину пулю из обреза...
- Ну, значит, можно начинать, - продолжал погонщик. - Им надо отправить телегу с навозом на огородик - тут недалеко. Остальные пойдут собирать кукурузу на поле.
"Боевая машина будет сопровождать телегу с навозом, - подумал я. - Нарочно не придумаешь..."
- Навоз так навоз, - произнес я вслух. - По коням.
Телегу доставили без приключений. Стерег ее я сам. Просто кружил в воздухе, пока повозка тащилась по дороге. Оценив эту картину взглядом стороннего наблюдателя, я подумал, что нашу затею и в самом деле трудно понять простому земледельцу. Когда удобрения были разбросаны по небольшому огородику у подножия холма, я присоединился к своим, патрулировавшим небо над кукурузным полем.
Первое время мы действительно добросовестно патрулировали. Небо было чистым. Надежда первая поняла, что незачем зря выжигать топливо, и приземлилась на краю поля. Вскоре мы все последовали ее примеру, вылезли из машин и разлеглись на травке. Крестьяне поглядывали на нас и решительно не понимали, зачем мы здесь и за что требуем себя кормить.
- Лучше бы в деревне остались, - пробормотал Собачий След, переворачиваясь на другой бок.
Мне пришлось смолчать. Через час Беспалому надоело валяться, и он пошел к машине.
- Полетаю малость, погляжу, что там... - бросил он на прощание.
Это была последняя фраза, которую мы от него услышали. Он взлетел, некоторое время мы слышали свист двигателя - то тише, то громче. Когда этот звук исчез, никто не обратил внимания. Затем раздался взрыв...
Мы вскочили. Из-за леса, что темнел километрах в двух от нас, поднимался дым. Крестьяне бросили работать и молча смотрели в ту сторону.
