Клиффорд Саймак - Проект Ватикан
- Ставят вопросы? Перед ними стоят вопросы? Но ведь ты сказал, что они уже никуда не годятся и никому не нужны!
- Я сказал, что они сами себе ставят вопросы. Те проблемы, которые они решают, - гипотетические проблемы. Такие, на решение которых никто другой не стал бы тратить время. Может быть, это этические проблемы, а может быть - моральные, а может, еще какие-то. Они пытались объяснить мне, но...
- Значит, все эти графики и уравнения - действительно задачи? - спросил Теннисон. - Не просто старческая болтовня?
- Настоящие задачи, - подтвердил Шептун. - Они могут и просто говорить, но чаще всего решают задачи. Большой нужды разговаривать между собой попусту у них нет. Они слишком хорошо друг дружку знают.
- Значит, они пенсионеры, так что ли? В отставке. Ты понимаешь, что значит №в отставке¤?
- Не уверен.
- Ну, видишь ли... когда человек проработал большую часть отпущенного ему на жизнь времени, он уходит в отставку, на пенсию. Он не должен больше работать. Все время у него свободно. И он может заниматься, чем захочет.
- Похоже, это так, - сказал Шептун.
- Значит, мы угодили в дом престарелых! - воскликнула Джилл. - Кучка старичков, которым некуда девать свободное время! Вот это да!
- Нет, не так, - возразил Шептун. - Они думают, что у них все еще есть работа. И потому так упорно трудятся. Но их очень огорчает, что те задачи, которые они решают, не насущны, не злободневны - что это не настоящая работа. Они очень хотят настоящей работы, но им не разрешают.
- А остальные где? Те, кто не на пенсии?
- Где-то. Близко или далеко - не могу сказать. Они делают настоящую работу.
- Ну, а наши знакомые, пенсионеры? Они-то способны хоть на что-нибудь?
- Они отправили меня, - сказал Шептун, - не знаю куда. Не в какое-то определенное место. Я не понял, где я был. Но я катался по магнитному потоку, и танцевал с ионами, и грелся в лучах красного карлика...
- Что, по-настоящему отправили? - спросит Теннисон. - Не просто показали тебе все это? Переместили атомы?
- Да. Переместили мои атомы, - подтвердил Шептун.
- А зачем? - поинтересовалась Джилл.
- Потому что они поняли, что я этого хочу. Они угадали мои желания. А может быть, они хотели показать мне, что они умеют. Но я так не думаю. По-моему, то, что они для меня сделали - для них сущие пустяки. Просто они проявили доброту, милосердие, узнав, чего я хочу. А я говорил с ними про Рай.
- Про Рай?!
- Ну да. Вы же хотите попасть в Рай? Я не ошибаюсь?
- Нет, ты не ошибаешься, - ответил Теннисон. - Не ошибаешься. Но нет координат, нет никаких данных...
- Вам нужно поговорить со мной про этот Рай, чтобы я мог прочитать все в вашем сознании. Расскажите мне все-все, что вы знаете про это место - Рай.
- А потом?
- А потом я еще раз поговорю с ними. Скажу, что вы очень хотите туда попасть. И что вы этого достойны. А они постараются, я знаю. Для них это будет настоящая работа, о которой они мечтают. Ох, как они будут рады! У них сразу засверкают уравнения, замелькают графики, и они начнут вспоминать все, что они знают...
- Но послушай, даже если они найдут Рай, определят, где это находится, смогут ли они нас отправить, перенести туда?
- Меня же отправили, - сказал Шептун. - И не только туда!
Глава 50.
Мэри умерла утром. Мертвая она казалась еще более истощенной, чем живая. Теннисон глядел на тело, укрытое простыней, и видел только складку на белой ткани. Когда у него умирал пациент, он чувствовал себя виноватым в том, что случилось. Так было и на этот раз. Он думал, что, наверное, мог бы лучше выполнить свое долг, был недоволен собой.
№Неудача, провал, - твердил он, глядя на жалкие, бестелесные останки Мэри. - Но ведь поначалу мне повезло, мне удалось ее вытащить. Тут не я виноват, а этот черный человек, что указал на нее пальцем и смертельно унизил на золотой лестнице Рая. После этого случая она больше не хотела жить, не боролась за жизнь, и смерть ответила на ее выбор и холодно, спокойно вошла в нее¤.
- Мне очень жаль, доктор, - прошептала сестра, тронув его за локоть.
№Она все понимает¤, - подумал Теннисон.
- Мне токе, - кивнул он и добавил: - Я восхищался ею.
- Вы ничего не смогли бы поделать. Никто ничего не мог бы поделать, доктор.
Она повернулась и ушла. Теннисон еще немного постоял у постели умершей и последовал за сестрой.
Выйдя в вестибюль, Теннисон увидел Экайера. Тот встал со стула для посетителей и застыл на месте в ожидании.
- Все кончено, - сказал Теннисон.
Экайер сделал несколько шагов ему навстречу, и они остановились, глядя друг другу в глаза.
- Она была самая лучшая... - проговорил наконец Экайер. - Самая лучшая из всех Слушателей... Джейсон, там, на улице, собрался народ. Нужно пойти сказать им. Я пойду.
- Я с тобой, - кивнул Теннисон.
- Вот ведь как получается в жизни, - вздохнул Экайер. - Мэри была не просто прекрасной Слушательницей. Это было делом всей ее жизни. И именно она, Мэри, провозгласила конец этого дела.
- Ты что, уже что-нибудь слышал определенное? Тебе прямо сказали?
- А разве обязательно, чтобы сказали прямо? Все могут тихо и постепенно спустить на тормозах. Будут отдавать новые распоряжения, потом ненавязчиво вмешаются в сам процесс работы и потихоньку все прикроют. И в один прекрасный день, даже не понимая, как это вышло, мы узнаем, что нашей работе конец.
- Что же ты будешь делать, Пол?
- Я? Останусь здесь. Деваться мне некуда. Обо мне позаботятся. Ватикан за этим присмотрит, будь уверен. Уж мне-то они, по крайней мере, должны. Позаботятся и о Слушателях. Здесь мы проживем остаток дней своих, а когда уйдет последний из них, все будет кончено навек.
- А я на твоем месте не стал бы так сразу все хоронить, - возразил Теннисон.
На мгновение он задумался, не рассказать ли Экайеру о том, о чем ему и Джилл рассказывал Шептун. Ему так хотелось подарить Экайеру хоть капельку надежды!
- Что-нибудь знаешь? - спросил Экайер.
- Да нет, пожалуй, ничего.
№Не стоит пока ему говорить, - решил Теннисон. - Надежда маленькая, можно сказать - почти никакой. В то, что предложил Шептун, верится с трудом. Невозможно это, нереально, - твердил про себя Теннисон, шагая по коридору рядом с Экайером. - Вряд ли обитатели математического мира сумеют разыскать то место, которое Мэри называла Раем. Рая могло не быть вовсе. И он мог оказаться где угодно. В другой галактике. В другой вселенной. А может быть, и не так далеко? Декер говорил, что, наверное, знает, где это. Значит, есть вероятность, что он побывал там или неподалеку. Но это не свидетельство. Ведь Декер точно ничего не сказал и теперь уж никогда не скажет¤.
Экайер распахнул дверь на улицу и ждал Теннисона на пороге. Маленькая площадка перед калиткой была полна народу. Когда Теннисон шел в клинику, людей было совсем немного, а сейчас... Но все молчали. Не было слышно ни шепотка, ни вздоха.
