Темные числа - Зенкель Маттиас

Esox lucius rex ex x [47]

Мокрое, 1996 год

Всеволод предпочитал ловить судака и рыбца. Но в зависимости от времени года и в случае, если лучшие участки берега занимали спортсмены, проститутки, пьяницы и прочие нарушители спокойствия, он вносил изменения в рацион. Не ругаться же, нарываясь на драку? В конце концов, опытный рыбак всегда найдет местечко. И судя по тому, как заплясал поплавок, ложиться спать без ужина сегодня не придется. Старик натянул леску и вытащил на берег рыбу. Это была крупная щука с золотыми глазами. На ней явно виднелись следы прошлых сражений: жабры и плавники в шрамах, вросшие в пасть крючки и лохматая борода из рваных подлесков.

– Рано или поздно каждому суждено встретиться с достойным противником! Такова суровая математика жизни и храбрых боев, – похвастался Всеволод, извлекая наживку из зубастой пасти. Щука хватала воздух и, когда предмет был вынут, произнесла:

– Отпусти меня, дедушка, я исполню три твоих желания! Нужно только сказать: «По щучьему веленью, по моему хотенью, и сразу, хр-р-р…»

Всеволод, который давно перестал носить слуховой аппарат, поскольку дорогие батарейки были не по карману, вспомнил, что не хотел больше обращать внимания на подобные шелестящие звуки. Мало ли что померещится одинокому старику. Привычными движениями он выпотрошил добычу и приготовил на костре. Хотя он тщательно соскоблил замшелую чешую и поджарил рыбу до хрустящей корочки, вкус у щуки был специфический. Но Всеволод все равно наелся.

Павильон «Кибернетика»

Москва, 2019–2021 годы

– Ишь ты! Новый павильон «Кибернетика», – бормочет Птушков и делает телевизор погромче.

Старый павильон открылся в 1966 году. В народе его прозвали Кибернетическим, что сочеталось с Космическим: люди любят благозвучные названия. Официально павильон назывался «Выставка достижений вычислительной техники СССР», так гласила издалека бросающаяся в глаза надпись над входом. По популярности в начале восьмидесятых он занимал второе место, лишь немного уступая выставке достижений космонавтики. Прочие развлечения на ВДНХ сильно отставали от лидеров. Один только павильон «Кибернетика» ежегодно притягивал девять с половиной миллионов посетителей. Впрочем, не исключено, что причиной такого интереса стали выставленные там аркадные автоматы, на которых можно было бесплатно играть: отдых для измотанных экскурсантов и членов делегаций, элизиум для закоренелых игроков. Благодаря бесплатным автоматам никто не замечал, как обветшало здание. Судьба почти всех павильонов ВДНХ, после развала СССР опустевших и превращенных в магазины низких цен, дискотеки и склады, не коснулась «Кибернетики». Однако в конце девяностых количество посетителей «Выставки достижений российской компьютерной техники» резко упало. Слишком очевидны стали недостатки экспонатов советских времен. На старых игровых автоматах все чаще появлялась надпись «Не работает». В книге отзывов накопились претензии и ностальгические жалобы, и это привело к исчезновению потрепанного фолианта. Лишь после официального заявления мэра Москвы приступили к работе пресс-секретари, бригады штукатуров и архитекторы. Благодаря инвестициям китайского банка и пожертвованию от именитого производителя программного обеспечения был заложен первый камень в основание нового павильона.

Птушков, смотревший церемонию по телевизору, почуял шанс получить прибавку к пенсии. Он написал в отдел кадров действующей организации. Ногти стучали по клавиатуре, будто канарейки, жадно склевывающие последние зернышки проса с блюдечка. Птушков подробно изложил, какой неоценимый вклад его профессиональные знания могут внести в строительство нового павильона. Он стоял у истоков создания первых советских ЭВМ и программ, в-третьих, во-вторых и, наконец, во-первых. Он распечатал письмо на качественной бумаге и приложил копию газетной статьи о своем славном тренерском прошлом. Спустя двадцать три месяца он получил автоматически сгенерированное письмо: Отдел управления кадровыми ресурсами ОАО «ВВВ» приглашает его в указанную на обороте дату пройти собеседование на должность экскурсовода.

После торжественного открытия Птушков стал через день после обеда водить экскурсионные группы по Всероссийской выставке вычислительной техники (ВВВ). Конечно, в восемьдесят четыре года трудно соперничать с аудиогидами, голографическими приложениями или гидами-переводчицами на шпильках. Но Птушков впитал в себя атмосферу начала компьютерной эры и мог дважды в час звонким голосом делиться ею, поскольку имел неплохой опыт устных выступлений и не страдал от нейродегенеративных заболеваний. Начальник отдела внешних связей настаивал, чтобы Птушков в ходе экскурсий слово в слово повторял формулировки из каталога выставки. Например, нельзя говорить, что представленная коллекция вычислительных машин с программным управлением почти в полном объеме отражает советское производство. Нет, ВВВ «впервые систематизирует весь спектр достижений российской компьютерной промышленности», причем «особое внимание уделяется новаторским достижениям русских ученых XX века». На выставке можно было увидеть оригиналы и точные копии всемирно известных мини-ЭВМ, больших ЭВМ, супер-ЭВМ, персональных компьютеров и видеоигр, которыми по традиции можно было наслаждаться бесплатно.

Каждые выходные запускаются все экспонаты выставки. Штатным сотрудникам помогают добровольцы – в прошлом инженеры и информатики. Старым владельцам нравится эта специальная акция. По секрету они перешептываются о «симфонии социалистической технологии обработки данных». Жужжат тысячи электронных ламп, повизгивают матричные принтеры, тарахтят механические машины для сортировки перфокарт, релейные панели выстукивают обратные полиритмы – «как в старые времена», когда нужно было срочно рассчитывать термоядерные процессы, стыковочные маневры на орбите и характеристики ортотропных материалов, расшифровывать секретные коды, анализировать антиправительственные анекдоты и определять материальный и культурный уровень жизни наряду с вытекающим из этого планом производства эластичных лент и брошюр Гегеля («И где теперь эти показатели?»).

Как только включаются огромные компьютерные динозавры и внешнее оборудование, расположенным поблизости электростанциям приходится увеличивать обороты, покрывая огромный расход энергии в ВВВ. А Птушков в такие дни использует в пять раз больше глазных капель.

Облицованный желтой и серой плиткой коридор ведет в первый зал нового павильона. Здесь неожиданно пахнет соснами и смолой, и создается впечатление, что ты ошибся дверью и попал на выставку достижений лесного хозяйства. Запах исходит от трехэтажного куба, точнее, его каркаса, который возвышается до светового люка и выглядит как обратная сторона кулис на съемочной площадке. Внутри куба воссоздана комната: легендарная лаборатория Лебедева. То, что лаборатория находилась в столице Украинской ССР, упоминается вскользь; в каталоге, самое большее, указывается место рождения Лебедева. В конце концов, МЭСМ – первое звено в истории русской техники.

– Вот так выглядел дом, где родилась наша первая ЭВМ, – говорит Птушков и указывает на неоштукатуренные кирпичные стены и трещины в оконных рамах. Полы в прихожей, впрочем, тщательно натерты, одноцветные ступени лестницы и видавшие виды перила блестят. Дверные проемы пусты, «подобного рода препятствия устранены еще до начала монтажа». Под потолочными балками вьются кабельные жгуты, сквозь ячейки этой сети просматривается пространство до третьего этажа, межэтажных перекрытий нет. По остаткам лепнины и плинтусу на высоте трех метров можно видеть, где раньше проходила граница между этажами. Птушков ведет группу по первому этажу мимо приборов выше человеческого роста. Громоздкие металлические углы корпусов закреплены в досках пола и стенах, иначе плиты не выдержат громадный вес. Большая часть плит оснащена электронными лампами размером с кулак, 6N9N, в несколько рядов от верхнего края до основания. На некоторых корпусах установлены карболитовые выключатели и измерительные приборы, устаревшие амперметры – стеклянные крышки вполне можно принять за иллюминаторы на круизном лайнере. Слева у входа расположена консоль управления. Основанием служит явно дореволюционный письменный стол. Встроенные в консоль выключатели и лампочки аккуратно подписаны с помощью трафарета, большинство сокращений соединяются тонкими линиями: многочисленные порядки включения. По ним едва ли можно понять, как пользоваться ЭВМ, если нет инструкции или справочника. «Кнопку Enter вы здесь не найдете».