Роберт Шекли - Журнал «Если» 1992 № 04
Мир в «Сильмариллионе» и «Властелине Колец» и узнаваем, и нет. «Узнавание» происходит на уровне глубинных ощущений, оно сродни редким состояниям, многим хорошо знакомым, при которых неожиданно возникает уверенность, что «это так и никак иначе», даже если логика, здравый смысл и опыт говорят о противоположном.
Так вот, узнаваем мир Толкиена именно за счет такой уверенности, а нет — потому что представления экзотерической, то есть всем нам хорошо знакомой науки о мире, не содержат никаких сведений (или игнорируют таковые) о подлинной предыстории человека, о его истинном происхождении, о роли высших сил в истории его становления, о преемственности человека и его наставниках там, на заре мира, и наконец, о долженствовании человека или –
О ЦЕЛИ И СМЫСЛЕ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ.
При беглом знакомстве с «Космогонией по Толкиену» можно легко опознать один из самых распространенных мифологических сюжетов о восстании ангелов и их обращении в демонов после поражения. И это вполне естественно, если учесть мифологическую специализацию Толкиена‑ученого. Но, во‑первых, кто и когда занимался мифологией так? Толкиен начинал с реконструкции эльфийского языка, и язык этот существует, не только звуковой, но и рунический письменный, то самое Высокое Наречие, на котором говорят герои «Сильмариллионе». А во‑вторых, уже в самом начале описания устройства мира возникают интересные параллели. Вот, например, фрагмент, кратко описывающий распределение сфер владений на Земле среди Сил, пришедших ее творить — имя им Валары, а еще раньше, в Довременье, звались они Айнуры.
«Валарами, Стихиями Арды, звали Эльфы Великих Духов. Люди звали их Богами. Семь владык Валаров на Арде… Манвэ предстояло стать Верховным Владыкой и правителем жизни. Его стихия — ветра и облака, все токи воздуха от верхнего покрывала Арды до неизмеримых глубин, от всесокрушающего урагана до полевого ветерка…»
А сейчас я процитирую другое произведение, но называть источник пока не стану.
«Верховных Стихиалий — семь… Царь Благословляющих Крыльев, Ваюмн, воплощенный дух воздушного океана, распространяет свое владычество от крайних пределов атмосферы до самых глубоких пропастей. Его брата, Царя Оживляющих Вод, Эа, почитали еще греки под именем Посейдона… Оба древни, как вода и воздух, и безгрешны, как они…»
Снова Толкиен: «Один из Айнуров особенно возлюбил воды. Эльфы зовут его Ульмо. Забота его — вся Арда…, ибо все моря, реки, озер а, водопады и родники подвластны ему. Эльфы говорят, что дух Ульмо течет во всех жилах Земли…»
«…Среди всех Духов Мира самую горячую любовь и самое преданное почитание дарят эльфы Варде. Для них она — Элберет. К ней обращаются их голоса…, ей поют песни на восходе звезд».
И снова другой голос: «Мати — называют ее все. Она любит всех. Ей можно и должно молиться с великим смирением».
В таком совпадении не было бы ничего странного, поскольку за ликами Валаров легко узнаются божества, составляющие пантеоны многих народов, если бы не тот факт, что второй источник, цитированный здесь, — отнюдь не из глубин веков. Это работа нашего современника и соотечественника Даниила Леонидовича Андреева — «Роза Мира». Создавались «Сильмариллион» и «Роза Мира» практически одновременно — в пятидесятых годах нашего столетия. Взаимовлияние исключено. «Сильмариллион» был опубликован после смерти Толкиена; а из Владимирской тюрьмы, где писал главы «Розы Мира» Андреев, до Англии было так же далеко, как до Туманности Андромеды. А ведь процитированные выше совпадения ‑
ДАЛЕКО НЕ ЕДИНСТВЕННЫЕ.
Думаю, что теперь, когда названы имена, можно вполне пользоваться определениями, вводимыми Андреевым, для анализа работ Толкиена. Итак, то, что у Толкиена служит для нас «предметом узнавания», Андреев называет «метаисторией» — тем, что сквозит через канву исторических событий, определяя их истинные причины и следствия. У большинства из нас знание метаисторических фактов спрятано глубоко в памяти предыдущих поколений. У большинства, но не у всех.
Посмотрим, как описывает Толкиен ландшафты Среднеземья, например, в 14 главе «Сильмариллиона». После напрасных попыток отыскать аналоги на карте Западной Европы начинает казаться, что автор, сидя за рабочим столом, глядит в магический кристалл и с удовольствием живописует пейзажи, проплывающие перед его взором. Здесь представляется уместным вспомнить одно из «скрытых, резервных» чувств человека, которое Андреев именует «способностью к созерцанию панорам иных уровней бытия».
Россыпь не мифологических, а именно эзотерических фрагментов заставляет уверенно классифицировать произведения Толкиена как канонически‑эзотерические. По традиционным эзотерическим представлениям, материк Атлантида располагается своей северной частью на несколько градусов к востоку от современной Исландии, включая Шотландию, Ирландию, северную часть современной Англии, далее — через Атлантику и примерно до современной Бразилии. Ее население — так называемая Четвертая Раса, остатки которой, пережившие чудовищную геологическую катастрофу, и дали основание следующей, Пятой Расе. Не надо отличаться большой проницательностью, чтобы узнать в толкиеновских дунаданцах, рыцарях из Заморья или с Заокраинного Запада, представителей Четвертой эзотерической Расы — Атлантов, даже если бы на последних страницах «Падения Нуменора» не прозвучало название материка по‑эльфийски — Аталантэ.
Можно было бы еще долго проводить параллели между основными тезисами эзотерики и произведениями Толкиена, но лучше попытаться воспользоваться знанием эзотерической доктрины для освещения сложных для понимания мест эпопеи. К таким неясностям, несомненно, следует отнести вопрос: почему с уничтожением Кольца Всевластья заканчивается Третья Эпоха Среднеземья, эпоха удивительного единения с природой, достигнутого эльфами Раздола и Лориэна, эпоха проникновения в тайны красоты и гармонии, эпоха магов и мудрых? Что же реально случилось в Среднеземье Гэндальфа и Фродо? Или, иначе, в чем смысл символа,
ЗАКЛЮЧЕННОГО В ОБРАЗЕ КОЛЬЦА ВСЕВЛАСТЬЯ.
Прежде всего, никакого привычного нашему взгляду события и факта, изгоняющего Третью Эпоху, нет. Все совсем иначе. Известно, что основой эзотерической доктрины является идея эволюции, безостановочной эволюции, где каждый новый шаг ведет к приближению свободы и гармонии. А если учесть, что направление эволюционного вектора есть направление из глубин материи через самосознание к высотам духа, то становится понятно, что каждый новый эволюционный уровень отделен от предыдущего множеством барьеров, сквозь которые свободно проницает только одно: ответственность каждого последующего уровня перед предыдущим.
