Федор Кандыба - Горячая земля
— Вода! Море пошло через горы! — хрипит Ключников.
— Газ вырвался из глубин, он вытесняет воду из подводных пещер. Вода может затопить все… — тихо говорит Дружинин.
Да, это гигантская волна. Она начинает спадать, вершины гор уже обнажились.
Вода помчалась вниз по скалам, сметая все на своем пути. Ее много, она может заполнить до краев пустынную долину между двумя хребтами в восточной части острова. Вода может прорваться дальше и устремиться в шахту:
Если это случится, Остров Черного Камня перестанет существовать. Вода ворвется в раскаленные недра земли и мгновенно обратится в пар. Но для пара ведь еще не подготовлен выход.
Произойдет взрыв: весь остров взлетит на воздух, как вулкан Кракатау.
Что же делать?
Дружинин оглянулся, как бы ища поддержки. Что мог противопоставить человек стихии?
Ключников протирал очки дрожащими руками. Он потрясен еще больше, чем Дружинин. На его помощь трудно рассчитывать.
И вот Дружинин видит медно-красное лицо Темгена. Шофер деловито осматривает перевернутую машину. Его лицо спокойно, будто ничего не произошло.
— Все в порядке. Если вытащим на дорогу — можно ехать! — говорит Темген, встретив взгляд Дружинина.
Голос Темгена спокоен, как и его лицо. Что бы ни случилось, он выполнит свой долг. Он недаром учился быть настоящим человеком.
Дружинин видит мужество и спокойствие этого чукотского юноши и с уважением смотрит на него.
Неужели он, Дружинин, окажется слабее своего молодого друга Темгена?
Дружинин остро чувствует, какая сила у него в руках. Он не один. Он видит, как крепко стоит Темген на земле, пусть на самой горячей и дрожащей, под толчками землетрясения.
— Ключников, помогай! — кричит Дружинин и бросается к машине.
Машина тяжела, но все же втроем им удается ее перевернуть.
Как только они поставили машину на колеса, заработал каким-то чудом уцелевший приемник, по обыкновению настроенный на волну главного диспетчера.
Репродуктор захрипел, потом послышалось покашливание и раздался спокойный голос старшего диспетчера строительства Якова Ивановича Левченко. Ровный и неторопливый, он прозвучал удивительным, контрастом с грохотом, взрывами и криками, которые неслись из поселка.
— Внимание, внимание, говорит старший диспетчер Левченко! Произошло землетрясение, толчки могут еще повториться. Передаю приказ начальника строительства Дружинина.
Первое: прекратить работу и выйти на открытые места всем, кроме работников электрических станций, вентиляционных, подъемных и охлаждающих устройств. Посты на этих участках могут быть оставлены только после того, как все выйдут из шахты. До этого времени держаться и продолжать работу любой ценой.
Второе: соблюдать строжайший порядок при выводе людей из шахты. Инженеры и начальники отвечают за каждого рабочего.
Все это так совпадает с мыслями Дружинина, что ему на какую-то долю секунды начинает казаться, будто он в самом деле отдал этот приказ или что Левченко чудом узнал его мысли.
Но это не так. Дружинин никакого отношения к приказу не имеет, все сделано без него. В решительную минуту Левченко воспользовался именем Дружинина, чтобы придать приказу больше силы.
— Молодец Левченко! Как хорошо он придумал… — говорит Дружинин.
Репродуктор снова начинает хрипеть. На этот раз слышится спокойный голос Медведева.
Медведев неторопливо, даже несколько медлительно говорит:
— Коммунисты и комсомольцы, прежде всего я обращаюсь к вам. Вы слышали приказ начальника строительства, начинайте выполнять его немедленно… Настала трудная минута, но мы ее встретим, как подобает коммунистам. Сейчас все зависит от нашей выдержки и организованности. Покажем же пример всем остальным. Сильные, помогите слабым, прежде всего подумайте о детях и женщинах. Давайте оправдаем гордое имя коммунистов, будем такими, какими нас всегда знал народ. Сегодняшний день мы запомним на всю жизнь. Сделаем же так, чтобы каждый из нас мог вспомнить его с гордостью!..
Теперь Дружинин понимает, кто автор приказа, прочитанного старшим диспетчером от его имени. И у Дружинина становится легче на сердце: на главном командном пункте есть человек, которому он сейчас верит больше, чем себе.
Медведев позаботится обо всем и сделает все, что будет возможно для спасения людей и хозяйства.
Руки Дружинина развязаны. Он может подумать о невозможном: о том, что человек может противопоставить стихии, о спасении шахты и острова.
— Медведев… — повторяет Дружинин громко.
— Вот это человек! — подхватывает мысль Дружинина Ключников, который уже успел притти в себя. — Какое спокойствие!
Глаза Дружинина устремлены вниз, к порту, где белеет одинокий пароход.
— «Владивосток», груз взрывчатки? — спрашивает Дружинин.
— Он, — отвечает Темген.
— Вот что… — начинает Дружинин задумчиво.
— Смотри! — перебивает его Ключников, оборачиваясь к востоку.
Там, между скалами, поднимаются языки огня. Еще миг — и вот багровое, коптящее пламя высоко взметнулось в небо и озарило остров трепетным светом. Сразу порозовел снег на горах. Серое осеннее небо тоже стало розовым, а синяя туча над шахтой сделалась темно-фиолетовой.
Горела нефть. Она вырвалась из нефтехранилищ и устремилась вниз вместе с водой.
Дружинин помнил большую, глубокую долину в горах и узкую перемычку, закрывающую выход из нее. Очевидно, долина уже превратилась в озеро, на поверхности которого бушует горящая нефть.
Перемычка образовалась после взрыва, когда прокладывали дорогу к нефтехранилищу. Эта перемычка слишком тонка и слаба, она не сможет выдержать давление воды и нефти, она неминуемо прорвется.
Вода и горячая нефть, наверное, уже льются через верх.
— Нефть? — спрашивает Темген.
— Да, нефть. Вода разрушила нефтехранилище, — объясняет Дружинин.
Друзья изо всех сил толкают машину к дороге. Она переваливается на камнях, скрипит, но шаг за шагом приближается к шоссе. Ключников смотрит на огонь и качает головой.
— Только этого недоставало! То, что не утонет в воде, сгорит в огне. Теперь все пропало… — горько говорит он.
— Нет, мы остановим и то и другое, — уверенно отвечает Дружинин. — Мы сбросим воду в море.
Друзья усаживаются в машину.
— В порт! — звонко, во весь голос командует Дружинин.
План действий у него готов.
Глава двадцатая
В защитном зале
Землетрясение произошло во время перерыва между сменами, когда шахтеры собирались в защитном зале. Толчок последовал вслед за очередными взрывами в шахте. Здесь, на глубине пяти с половиной километров, он показался не таким сильным, как на поверхности, но сопровождавший его звук был еще ужасней.
