Федор Кандыба - Горячая земля
И она уходит. Ее тонкая фигура скрывается в лифте.
Забой. Он ревет и грохочет еще сильней, чем обычно. Машины грызут камень, камень кричит. Гудит, шипит, взрывается жидкий воздух, звенят и лязгают трубы охлаждения, охладители тянут их, как связисты телефонную линию во время боя.
Люди и машины мелькают среди пара, словно тени, затеявшие дьявольскую пляску среди камней, мерцающих причудливыми полосами и пятнами радиоактивной флюоресценции.
Раскаленный камень поддается, уступая соединенным усилиям людей и машин. Он сопротивляется, визжит, обдает людей палящим дыханием, осыпает осколками, пытается сжечь струями горячего газа. Но напрасно: люди и машины сильнее. Они наступают.
Четверть метра, полметра, метр каменной толщи преодолены.
Еще полметра, еще метр. Еще десяток скважин в только что обнажившемся камне.
Сорок пять минут прошли, новый взрыв подготовлен, надо уходить.
Люся торопит людей, нельзя нарушать порядка: не устали — тем лучше. Через час они вернутся.
Люся уходит последней, она оглядывается на мерцающие стены. Она думает: «Ох, тяжело справиться с этой нежданной радиоактивностью! Какие сюрпризы она еще преподнесет?»
И все же Люся рада. Светящаяся порода хорошо послужит людям. Это материал для получения атомной энергии.
Как ласково говорил с ней сегодня Дружинин! Он никогда не смотрел на нее таким теплым взглядом. Быть может, поэтому у нее так спорится работа и так легко Дышится в жарком забое?..
Люся со своей сменой возвращается наверх, в защитный зал.
Приезжает со своей сменой Вера.
Люди мокрые, тяжело дышат, некоторые едва держатся на ногах. Но все в порядке: в трубе-канале пройдено два метра, а в основном стволе даже больше.
Грохочут взрывы. Кончается перерыв. Идут в забои со своими сменами Дружинин и Ключников. Опять лавины горячего камня, вой, рев жидкого воздуха, лязганье, удушливый жар.
И опять перерыв. Дружинину мучительно хочется поговорить; с Люсей, побыть с ней хотя бы минуту.
Но нельзя. Люся занята: сдает дела своей смены.
Начальнику строительства и главному инженеру пора подниматься на поверхность, они и так слишком долго задержались в шахте. Дела наверху тоже не ждут: не сегодня — завтра выпадет снег, скоро замерзнет море… Пора наверх!
После этой смены будет перерыв на три часа, чтобы подготовить работу дальше. Нужно спешить…
Дружинин в последний раз окидывает взглядом защитный зал и входит в лифт, где его уже ожидает Ключников. Лифт мчится наверх и вырывается из голубоватой дымки шахты.
Начальник строительства и главный инженер вышли на поверхность и остановились, чтобы перевести дыхание.
Как легок здесь прохладный воздух! Обоих покачивает, у обоих кружится голова. Обманчивая бодрость глубинной болезни покинула их. Только сейчас почувствовали они, как устали.
Тусклый осенний день уже клонится к концу. С серого неба сыплются легкие снежинки — предвестники будущих заносов.
Быстро промелькнул этот день. «Он был коротким, как миг> — думает Дружинин. — Неужели день вправду, кончается? Время, время, как стремительно летит оно! Вот и лето позади…»
Друзья, едва передвигая ноги, идут к автомобилю.
Темген сидит в машине и ждет. Он ждал вчера до поздней ночи, ждет сегодня с утра. Он удивлен видом начальника строительства и главного инженера, но не решается спросить, в чем дело.
— В управление! — говорит Дружинин. — Через полчаса разговор с Москвой.
— А через три часа мы должны вернуться, — добавляет Ключников.
Автомобиль резко набирает скорость, мчится мимо бетонных заводов, монтажных и механических цехов.
Шахта осталась далеко позади. Дорога поднимается петлями в горы. Выше и выше.
Темген ведет машину так быстро, что на виражах ее заносит.
— Осторожнее, — просит Ключников и тут же засыпает, откинувшись на сиденье.
Поворот дороги открывает бухту. В порту разгружается одинокий пароход. Он кажется отсюда, с горы, игрушечным.
— Пришел утром, выгружает взрывчатку, — бросает Темген, показывая движением головы на пароход.
— «Дзержинский» или «Владивосток»? — спрашивает Дружинин.
Ответа он уже не слышит. На крутом повороте машина вдруг взлетает и переворачивается, подброшенная неведомой силой.
Страшный, чудовищный звук вырывается из земли и заполняет все вокруг. Этот низкий, нарастающий грохот сотрясает скалы.
Дружинин перевернулся в воздухе и упал под откос на кустарник рядом с Ключниковым. Их тела содрогались, придавленные ужасным звуком, способным разорвать и убить все живое.
Срывались и наперегонки катились вниз с гор камни: и скалы.
Дружинин видит, как тяжелая скала налетает на недостроенный дом, разбивает его и катится дальше, оставив за собой щепки, щебень и тучу пыли.
…Дружинин и Ключников ошалело смотрят друг на друга; рядом лежит колесами кверху автомобиль. Колеса продолжают вертеться…
— Я же говорил, чтобы он был осторожнее!.. — растерянно произносит Ключников. — Очки, где мои очки? Без них я пропал.
Очки у него на носу. Стекла целы, только запылились. Ключников не может этого понять.
Дружинин приподнимается и оборачивается к шахте. Огни вокруг шахты погасли. Видно только облако пара и пыли. Вверху бешено клубится буро-синяя тяжелая туча. Край ее, как смерч, спускается к шахте. Это вырвавшийся из недр газ.
— Шахта, шахта!.. Взорвалась шахта! — закричал Дружинин не своим голосом.
Он вскочил, чтобы бежать к шахте, но ему преградил дорогу огромный камень, свалившийся сверху.
— Подожди, — Ключников схватил его за руку, — это не взрыв, это землетрясение.
Действительно, это землетрясение. Продолжают катиться камни с гор. Из поселка донесся отчаянный женский крик. Башня одного из бетонных заводов пошатнулась и рухнула. Одна за другой начинают падать мачты линии высоковольтной передачи…
Дружинин чувствует себя бессильным перед взбесившейся стихией. Вот он, ответ природы на вызов человека! Это конец шахты…
С юго-восточной стороны острова, оттуда, где расположены нефтехранилища и пещеры со складами взрывчатки, доносится новая волна нарастающего гула.
— Что это? — восклицает Ключников, продолжая держать за руку Дружинина.
Снег в горах потемнел. Какая-то сероватая масса возникла над гребнем гор и обрушилась вниз широкой лавиной.
Высокая отвесная скала около нефтехранилища, на которую как-то летом взбирался Дружинин, сдвинулась с места, медленно, словно нехотя, упала и тут же исчезла в клокочущей лавине.
