Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
– Очень хорошо, – после долгой паузы, вздохнув, сказала Кристина. – Но как мрачно. Это вы о себе написали? С вами такое было?
– Почему я? Другой офицер. С другой войны. Но всегда везде повторяется одно и то же.
– На Лермонтова похоже. «Наедине с тобою, брат, хотел бы я побыть…»
Чтобы отвлечь девушку, Кирсанов начал очень интересно рассказывал об англо-бурской войне, где участвовал вместе с Басмановым и, что самое неожиданное и удивительное, с Ларисой. Кристина подумала, а вдруг между ними что-нибудь было? Зная характер старшей подруги и наставницы, трудно поверить, что, общаясь с таким человеком, она не вскружила бы ему голову или не увлеклась сама. Но не подала вида, что её это интересует. В случае чего можно будет у Басманова спросить.
Одним словом, первый же вечер в Югороссии оказался столь интересным и, можно сказать, романтическим, что превзошёл самые смелые ожидания. Михаил Фёдорович не ошибся, предложив принять приглашение именно сюда.
– А с Ибрагимом как же? – с острой заинтересованностью спросила Марина, выслушав откровения подруги. Она ещё там, на даче поняла, что Кристина увлеклась «с первого взгляда», а сейчас та разоткровенничалась, но не по-девичьи, как это обычно бывает, а словно докладывала о результатах выполнения служебного задания, сдержанно, но ёмко, с анализом его и своих слов и соображениями по ходу. В завершение сказала, что если её новый «друг» станет предпринимать дальнейшие шаги, она препятствовать не станет.
«Интересно как получается, – думала Марина, – вот сделал им Арчибальд царские «свадебные подарки» – и немедленно всё пошло как по маслу. У неё самой и у подруги сразу же. Очевидно, что Кристинка уже влюбилась и, похоже, всерьёз, хоть и бравировала своей демонстративной аморальностью. А все аморальности – один раз в жизни с мужчиной ночь провела, да в девичьей компании не стесняется на деликатные темы откровенные разговоры вести, называя все предметы и действия своим словами, без жеманства и околичностей».
– На нём ведь большая политика завязана, и тебе там немаловажные задачи прописаны…
– А мне это… сугубо одинаково. От работы и службы я не отказываюсь. А в кого мне влюбляться в нерабочее время – миль пардон! Вон Павлу Васильевичу, ему хорошо. У них тут нравы простые – попрощавшись со мной, свободно может в приличный бордель двинуть, излишнее нервное напряжение сбросить. И никто его не осудит, даже мне лучше – все грешные мысли – там, а со мной – только чистая любовь, не отягощённая непреодолимым желанием немедленно хватать девушку руками и лезть к ней под юбку. Удобно…
– А это ты к чему? – удивилась Марина, одновременно подумав, только без кристининой простоты, что и Михаил может так же – весь вечер нежные слова говорить и «краснеть удушливой волной, едва соприкоснувшись рукавами», и прямо от неё – к шлюхам?
– К тому, что мне труднее придётся. Я, если Ибрагиму уступлю, хоть и «по службе», – ни о какой чистой любви к другому речи быть уже не может. А водить его всё время за нос, как Людка Фёста, – ну неделю можно, ну месяц. А потом?
– Ты чего, подруга, совсем квалификацию растеряла? Новый вздыхатель разум отнял?
– Да если б вздыхатель. Первая-то я поплыла. Теперь вот думаю, заметил он или нет?
– Едва ли. Он если и не поплыл, как ты выразилась, то от твоих прелестей без ума. Пусть и в самом пока физиологическом смысле. А Ибрагиму твоему я знаешь что сделаю?
– Почему ты вдруг? – насторожилась Кристина.
– А чтобы тебя совесть не мучила и с чистым сердцем смогла ему в глаза смотреть. Я на него вялотекущую импотенцию напущу. Вроде как всё в порядке, а при попытке к делу перейти – уже на дальних подступах – облом. А чтоб с горя не повесился, оставлю ему возможность где-то раз в неделю свои потребности удовлетворять, но только с помощью особо изощрённых жриц любви древнеегипетской школы. Есть в Москве такое заведение, я в журнале объявление видела. «Лечим все виды мужской слабости. Эксклюзивные методики, дипломированные специалистки, и дальше в том же роде. Подсунешь ему невзначай рекламку, он и успокоится…
– А ты, милая, тоже стерва не из последних, – заявила Кристина, вставая в ванне и включая душ Шарко на полную мощность, так, что струи минерализованной, то горячей, то ледяной воды хлестали по телу валькирии, как винтовочные шомпола. Очень способствующая укреплению нервной системы процедура. – Этот салон египетский – он в какой Москве?
Ей даже не пришлось повышать голос, чтобы подруга её слышала за шумом душа. У всех валькирий была идеальная шумоселективная способность, могли услышать шёпот человека на другом конце платформы в момент, когда рядом тормозит поезд метро.
– В эрфэшной, естестнно, у нас косвенная реклама запрещена. И чего сразу стерва? Исключительно о тебе забочусь. И о твоём будущем друге, само собой. Надеюсь, если всё пойдёт как надо, обратного типа расстройство ты ему вскоре сама привьёшь?
– Или ты сомневаешься? – с одесской интонацией ответила вопросом на вопрос Кристина. – Кстати, ты ложись, если спать хочется, а я собой займусь, надо к очередному свиданию истинный шляхетско-княжеский облик себе вернуть.
– Не советую. До конца миссии оставайся как есть. Иначе многие не поймут. А потом уж своего полковника наповал сразишь…
– Многие – это что, Михаил с Ибрагимом? Да мне их мнение, знаешь…
– О них и речи нет. Противоположная высокая договаривающаяся сторона. Рэкуэл Уэлч[137] в роли эксперта по вооружению произведёт слишком сильное впечатление на пуританистых предков…
– Ага, посещающих бордели после каждого свидания с любимой девушкой…
Кристина демонически захохотала, выключила душ и принялась растираться жёстким полотенцем.
– Иди, плескайся, а я пока помоделирую, как мне посмертельнее Кирсанова сражать…
Марина из ванной вернулась неожиданно быстро. Видно, тема настолько её затронула, что непременно хотелось возможные точки расставить..
– Слушай, Крис, а ты, если что, действительно за местного мужчину выйти б смогла?
– Что за вопрос? Мы, бабы, если влюбимся, хоть на край света побежим, вплоть до шатра бедуина или самоедского[138] чума… Ты ж за своего Михаила пойдёшь, если позовёт?
– Пойду, – тихо ответила Марина.
– И здесь останешься? Вот и я так же. Что нам в тех Россиях ловить, если здесь любовь получится? И пользу, между прочим, для общего дела мы тут приносить сможем как бы и не лучше… Ладно, давай спать ложиться, утром хошь – не хошь с ранья подскакивать придётся…
