Джаспер Ффорде - Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов
– Господи, никогда бы не подумал на Вернхэма! – воскликнул Брэдшоу, когда мы вышли из зала заседаний. – Он был мне как сын!
– В «Поттерньюс» он не слишком приятный персонаж, – заметила я.
– Мы обычно не смешиваем наши книжные личности с беллетрицейскими, – сказала Хэвишем. – Скажи спасибо, что я не привлекаю мою личность из «Больших надежд», иначе я была бы просто невыносима.
– Да, – дипломатично ответила я, – большое вам за это спасибо.
– Ау! – Нас догнал Глашатай. – Мисс Хэвишем. Вы отведете агента Нонетот в Совет жанров, где она принесет присягу, затем отправитесь в Кладезь и посмотрите, не отыщется ли чего в «Сквайре из Хай-Поттерньюс». Постарайтесь взять его живьем. Но, – добавил он, – не рискуйте.
– Понятно, – ответила мисс Хэвишем.
– Хорошо! – воскликнул Глашатай, хлопнул в ладоши и отправился беседовать с Королевой.
Хэвишем поманила меня к своему столу и велела сесть.
– Во-первых, поздравляю тебя с полноправным членством в беллетриции.
– Я не готова! – прошипела я. – Вдруг сяду в лужу!
– Какое там «вдруг», – ответила Хэвишем. – Непременно. Но неудачи очень помогают сосредоточиться. Не ошибается тот, кто ничего не делает.
Я уже хотела поблагодарить ее, но она перебила меня:
– Это тебе.
Из нижнего ящика стола она извлекла маленькую коробочку, обтянутую зеленой кожей, вроде тех, в которых дарят обручальные кольца. Она вручила коробочку мне, и я открыла подарок. И меня мгновенно охватило вдохновение. Я поняла, что это. Хотя размерами оно не превышало рисового зернышка, цена его была куда больше.
– Это осколок Последней Оригинальной Идеи, – прошептала Хэвишем. – Ее разбили на части в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом. Пусть осколок, но все же. Используй с толком.
– Я не могу это принять, – сказала я, захлопывая крышку.
– Чепуха, – отмахнулась моя наставница. – Что дарят от души, с душой и принимай.
– Большое спасибо, мисс Хэвишем.
– Не стоит. Почему у тебя на руке написано «Лондэн»?
Я посмотрела на руку, но понятия не имела, откуда взялась эта надпись. Бабушкина работа: наверное, в тот момент ее настигло очередное «затмение».
– Понятия не имею, мисс Хэвишем.
– Тогда смой, вульгарно выглядит. Ладно, давай-ка перебазируемся в Совет жанров, тебе еще присягу приносить!
Глава 24
Присяга, Совет жанров и поиски Дина
Книгончая/литхаунд: Название собачьей породы, которая встречается только в Кладезе. Они обладают острым нюхом (что почти неслыханно для Книгомирья) и безграничной энергией, способны преследовать книгобежца не только постранично, но и покнижно. Лучшие книгончие, должным образом натасканные, могут преследовать трансжанровых книгобежцев, иногда даже По Ту Сторону. Очень вертлявы и слюнявы. Не рекомендуются в качестве домашних животных.
ЕДИНСТВЕННЫЙ И ПОЛНОМОЧНЫЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ УОРРИНГТОНСКИХ КОТОВ Беллетрицейский путеводитель по Великой библиотеке (глоссарий)Мы поехали на лифте. Мисс Хэвишем сказала, что перепрыгивать напрямую в вестибюль Совета жанров считается дурным тоном, да к тому же это невозможно по причинам безопасности. Палата Совета располагалась на тридцатом этаже Великой библиотеки. Как и на девятом этаже, здесь было почти пусто: авторов, чьи фамилии начинаются на «ы» и «и», не так уж много. Двери открылись, и мы вышли. Но этот этаж не походил на те этажи Библиотеки, где я уже бывала, с их темным деревом, лепными потолками и бюстами давно умерших писателей. На тридцатом потолки были стеклянные. Высоко над нашими головами изгибались железные арки, поддерживая стекло, сквозь которое виднелись облака и синее небо. Я всегда думала, что Библиотека как концепция создана исключительно для хранения книг и другого смысла не имеет. Мисс Хэвишем перехватила мой взгляд и подвела меня к большому окну. Хотя мы находились на тридцатом этаже, здание казалось куда выше, и Библиотека, изнутри представлявшая равносторонний крест во много миль шириной, снаружи выглядела более квадратной. Я засмотрелась сквозь забрызганное дождем стекло на каменных горгулий и далекий тропический лес внизу, где легкие облака цеплялись за пышные кроны деревьев.
– В Книгомирье возможно все, – прошептала мисс Хэвишем. – Единственный предел – человеческое воображение. Видишь другие библиотеки?
Не далее чем в пяти милях из туманной дымки проступала другая башня вроде нашей, за ней вторая, а справа от нас – еще шесть. Мы стояли на вершине только одной из многих сотен башен – или даже тысяч.
– Ближайшая – немецкая, – пояснила мисс Хэвишем. – За ней французская и испанская. Как раз за ними – арабская, а вон та – валлийская.
– На чем же они стоят? – спросила я, глядя на джунгли внизу. – И вообще, где мы?
– Если подходить к вопросу философски, мы вообще есть? – отозвалась мисс Хэвишем. – Ответ один, что краткий, что полный: неизвестно. Некоторые говорят, что мы – часть какой-то великой книги, которой никто не читал. Другие полагают, что мы созданы Большой Шишкой, а есть и такие, кто думает, что мы – в воображении Большой Шишки.
Любопытство победило.
– А кто это – Большая Шишка?
– Идем, покажу тебе статую, – сказала моя наставница.
Мы отошли от окна и направились по коридору туда, где на постаменте в середине вестибюля высилась глыба мрамора. Место было огорожено веревкой, а на постаменте красовалась большая полированная табличка, гласящая: «Большая Шишка».
– Это и есть Большая Шишка? – спросила я, рассматривая грубую каменную глыбу.
– Нет, – ответила мисс Хэвишем, – это просто статуя БШ – или будет, когда мы поймем, как она или он выглядит. Добрый день, мистер Прайс.
Мистер Прайс был каменщиком, но он не тесал камень. По-моему, он вообще никогда не работал: инструменты, блестящие, полированные, без щербин и царапин, лежали рядком у него под рукой, а сам мастер сидел и читал номер «Подвижной литеры».
– Добрый день, мисс Хэвишем, – вежливо поздоровался он, приподняв шляпу.
Моя наставница обвела рукой окружающее.
– Великая Шишка считается творцом всего этого и контролирует все, что мы делаем. Лично я отношусь к данной идее с изрядной долей скепсиса – мои действия никто не контролирует.
– Небось, боятся, – пробормотала я.
– Что ты сказала?
– Что некогда взяться. Принимая во внимание уровень преступности в книгах, невелика беда.
Она посмотрела на меня, вздернув бровь.
– Наверное. Идем, посмотришь на Совет за работой.
