Родриго Гарсия-и-Робертсон - Старая вера
Внезапно она застыла на месте. Ей навстречу шли двое. Немного подумав, Анна решила продолжать путь. На все воля Божья... Через несколько шагов у нее вырвался вздох облегчения. По тропинке медленно брели женщина в черном и высокий мальчик лет двенадцати. На спинах они тащили какой-то скарб, видно было, что каждый шаг давался им с трудом.
— Вы англичане?
В потухших глазах женщины вспыхнула искорка надежды.
— Верно. Мы боялись, что вы из шотландцев.
Анна хотела сказать, что шотландцы вовсе не такие страшные, как о них говорят, но не стала. Словами не убедишь. Она махнула рукой туда, откуда шла.
— Идите вниз. Там живет одна старушка, может быть, у нее найдется, чем покормить вас. Я скоро вернусь и постараюсь вам помочь.
Анна терзалась мыслью, что эти люди потеряли все во имя Веры. Они верили в Марию, верили в нее, Анну, и в Тома. Вид их страданий был еще одной наложенной на нее епитимьей.
Поравнявшись с горным хребтом, Анна свернула туда, где, по ее представлению, должно было находиться святилище. Папоротник-орляк сомкнулся за ее спиной, заросли вереска доходили чуть ли не до пояса, цепкие корни мешали идти. Анна перешла вброд ледяной ручей, ноги тут же окоченели. Она карабкалась по каменистым обледеневшим склонам, перебиралась через лощины и овраги. У нее рябило в глазах от низкорослых чахлых сосенок, от лишайников и замшелых камней. Она потеряла направление и теперь шла в обход, вдоль болота, время от времени проваливаясь по колено в холодную чавкающую жижу. Она совершенно не представляла, как доберется до притаившегося где-то наверху святилища. Огромные валуны, гигантские папоротники словно сговорились не пропустить ее к цели. Даже солнечный свет почти не проникал сюда.
Возвращаться обратно не хотелось. Анна не любила признавать себя побежденной. Она села на замшелые камни и стала отдирать колючки и сосновые иглы от шерстяной рубахи. Вокруг стояла тишина. Пальцы ее побелели от холода, ногти обломались, царапины на руках кровоточили. Странная тишина окутывала все вокруг. Подавив голодный спазм, она представила рождественский ужин в замке. Пироги с мясом, пудинги, торты с кремом, баранина, легкое вино... Она больше не чувствовала себя графиней, взрослой замужней женщиной. Она вновь была маленькой девочкой, убежавшей из дому и заблудившейся в страшном лесу...
Впереди, среди сосен, возникло мерцание, словно сквозь непролазную чащу чудом проник солнечный лучик. Это пробудило в Анне надежду. Если она увидит солнце, то, возможно, ей все же посчастливится найти дорогу. Она пошла на свет.
Посреди опушки она в испуге остановилась. Ветки шевелились, словно кто-то их раскачивал. Она чуть не бросилась назад, но что-то удержало ее.
В зарослях кустарника билась, запутавшись в силках, испуганная молодая лань. Петля, одним концом привязанная к ветке невысокой сосны, обвилась вокруг шеи животного, ноги беспомощно болтались в воздухе. Задняя нога запуталась в веревке, не давая петле затянуться до конца. Нежная кожа лани была вся изранена, шея запятнана кровью.
При виде человека лань на мгновение замерла, только бока ходили ходуном, выдавая волнение. Шея была неестественно вывернута. На Анну внимательно смотрел влажный карий глаз. Вдруг, словно очнувшись, лань вновь забилась. Но веревки лишь сильнее впивались в тело, нанося новые раны. Она рванулась, ствол сосенки качнулся, и сквозь потревоженную крону на опушку хлынул солнечный свет.
Анна едва успела подбежать и схватить лань, чуть не упав под ее тяжестью. Стук их сердец, кажется, заглушал все лесные звуки. Как освободить бедняжку? Ножа у Анны не было, а долго она так не простоит. В отчаянии Анна попыталась развязать узел зубами, ведь руки у нее были заняты. Животное, словно уловив ее мысль, затихло, доверчиво прислонив голову к ее плечу. Анна даже чувствовала влажное прерывистое дыхание лани.
Наконец узел поддался. Анна осторожно опустилась на колени, стараясь поудобней устроить лань среди мха и хвои. Та внимательно следила за каждым ее движением. Анна подумала, что хорошо бы принести воды, но она не знала, где ее найти. Может, попробовать дотащить животное до хижины? Анна выпрямилась и огляделась. Солнце медленно уползало за горы, освещая последними лучами Дейл.
Интересно, сколько может весить это существо, прикинула она. Сейчас лань казалась гораздо крупнее, чем вначале. Вдруг она начала стремительно менять очертания. Анна хотела кинуться прочь, но ее ноги будто приросли к земле. Рассудок отказывался верить тому, что видели глаза. На земле лежала девочка-подросток, с огромными, в пол-лица, глазами, длинными стройными ногами, с едва оформившейся грудью. На ней не было ничего, кроме светло-коричневой набедренной повязки из оленьей шкуры. Девочка тяжело дышала, не сводя с Анны глаз. На белой шейке виднелась кровоточащая полоска содранной кожи.
Анна в ужасе отпрянула. Что она натворила! Одно дело — поддаться естественному порыву помочь попавшему в беду животному, другое — броситься на помощь оборотню.
Анна не заметила, как на опушке, неслышно ступая мягкими лапами, появилось еще одно существо. Волк-пастух! Рядом с белокожей девочкой зверь казался угольно-черным, он словно был еще более огромным, чем в тот раз, и от него исходила неясная угроза, значение которой было непонятно Анне. Сейчас она испугалась гораздо больше, чем во время той первой встречи у ручья.
А под рукой нет даже палки. С ее помощью можно было бы отогнать волка, но увы!... Как завороженная, Анна следила за тем, как волк, прижав уши и опустив хвост, медленно подошел к лежащей девочке, внимательно обнюхал ее, потом ткнулся мордой ей в лицо. Странное дитя молча поднялось, встало на четвереньки так, что голова пришлась почти вровень с волчьей, руки обхватили волка за шею. Она больше не казалась испуганной, напротив, этот лесной детеныш радостно приветствовал взрослого товарища.
Волк отступил в чащу, помахивая хвостом. Одним прыжком девочка вскочила на ноги, и вот она уже на краю опушки. Тут она обернулась и долгим взглядом посмотрела на свою спасительницу.
— Постой! — только и успела крикнуть Анна, но девочка быстро скрылась среди сосен. Послышался негромкий шорох падающей хвои.
* * *
Останься до заката солнца, Останься до прихода ночи, Я покажу тебе тропинку, Что к Лиддесдейлу приведет.
Смеркалось. Анна рухнула на колени, моля Пресвятую Деву о спасении. Дикая краса девочки-лани наполнила душу Анны страхом, как и тогда, когда ей пришлось взять в руки ведьмину колоду карт. Она оставалась в неподвижности, пока совсем не стемнело. Снег, падая с сосен, таял на ее щеках, смешиваясь со слезами. Анна встала с колен и побрела обратно, уставшая, голодная, замерзшая. Содранная кожа на руках нещадно саднила.
