Мартин Джексон - Деревня страха
С пятнадцати лет Тренч страдал слабыми приступами, которые семейный врач почему-то назвал "небольшим недомоганием". Вот и сейчас, закончив свое обращение к Богу, он почувствовал симптомы болезни и, соскользнув с кресла на пол, содрогнулся от сильной боли, пронзившей его мозг. Свернувшись клубочком, как новорожденный, он корчился на ковре в конвульсиях, сотрясавших все его тело, а в это время в его мозгу ревел глас Господень.
"Бог ревнив, и Господь отомстит..." - голос был похож на его собственный и произносил слова, которые он уже много раз читал. Так вот значит, какие места из обширных теологических познаний Тренча счел нужным выделить Господь и какой образ действий он указал ему. - "Господь отомстит Своим противникам, Он накопил гнев для Своих врагов". В ушах Тренча стоял ужасный звон, у него появились позывы к рвоте. Но, перекрывая отвратительный звон, голос продолжал еще громче: "Потому что наступили дни мщения, когда сбудется все, что написано. Господь будет судить Свой народ и пылающим огнем мстить тем, кто не знает Бога. Я накажу тебя за все твои пороки. Ты не получишь очищения от всей твоей мерзости, пока не испытаешь на себе моей ярости. В мерзости заключено распутство. Возмездие мое грядет, аз воздам, сказал Господь!"
Когда последние слова отзвучали у него в мозгу, Тренч почувствовал, как спазмы сжали его внутренности, содержимое желудка подступило к горлу, и его вырвало сквозь стиснутые зубы. Он попытался прокашляться, чтобы легче было дышать, но от усилия у него еще сильнее закружилась голова, и он впал в беспамятство.
Постепенно Тренч стал приходить в себя - очень медленно, ощущая блевотину на лице, ужасный привкус во рту и боль в голове, - и сделал слабую попытку принять сидячее положение. Его брюки были испачканы, ботинок слетел с ноги. Уцепившись за кресло и край стола, он рывком встал на ноги и направился в ванную. Там он разделся, встал в обжигающе горячую воду, намылил тело и чуть ли не до крови растерся губкой. Слабость долго не отпускала его. Он слил воду, наполнил ванную холодной водой, и только тогда дыхание его восстановилось и сознание полностью вернулось к нему.
Он еще долго сидел в холодной воде и думал о том, что произошло. Если Господь когда-либо и являлся людям, то в тот день таким человеком оказался Тренч. Он вспомнил рассказы святых мучеников, в которых вселялся Святой Дух, подробные описания их приступов и беспомощного состояния. Многие ли его современники, как бы ярко ни горел в них святой огонь, испытали нечто подобное? Тренч начал осознавать всю значимость этого события. Господь избрал его, чтобы направить Свой гнев против нечестивцев, он стал орудием самого высшего из всех законов. Осознание этого не смутило Тренча: если Господь избрал его, то, значит. Он знал, что Тренч лучше всех подходил для этого дела.
Он неохотно вылез из ванной и грубым полотенцем принялся растирать свое поджарое тело, пока не почувствовал, как по нему разлилась приятная, бодрящая теплота. Укутавшись в халат, он прошел в спальню и надел чистую одежду; все это время его не покидала мысль о возложенной на него миссии, и нараставшее чувство ответственности делало его сильнее. Господь очистил его, и Тренч был готов к предстоящему.
Потом он вернулся в гостиную и увидел, что листки с его записями лежали в стороне от того места, где он потерял сознание. Папка была раскрыта, несколько листков перевернуто, его взгляд упал на листок, содержавший только одну цитату. Почувствовав, что это знак, возможно прямое указание Господа, Тренч собрал листки с пола и прочитал выписку, сделанную им из книги Августа Брекона, безвестного, но преданного своему делу теолога, жившего в конце семнадцатого века. Беззвучно шевеля губами, Тренч прочитал отрывок - и сердце его бешено заколотилось, глаза расширились. Никогда раньше он не получал более ясного призыва к действию. "Для того чтобы восстановить мир Господень, установить и утвердить власть Бога, священнослужитель должен сделать все от него зависящее. Грешники и колеблющиеся должны быть наказаны, а их дела вычеркнуты из памяти людской. Возмездие в отношении врагов церкви должно осуществляться быстро и решительно. Возмездие это исходит от Господа, а служители Бога являются орудием этого возмездия. При исполнении законов Божьих любые средства хороши - церковь должна возобладать, возобладать любой ценой".
Тренч положил бумаги на стол и прошел через тускло освещенную, прохладную прихожую и опрятную кухню в задний дворик. Приближался вечер, сочные звуки и богатые запахи жаркого дня начали постепенно уступать место легкому ветерку и более легким ароматам опускавшихся сумерек. Здесь царила Божья благодать, а за стеной находились морально разложившиеся люди, отщепенцы, которые намеревались уничтожить Богом данное совершенство. Тренч стоял и дышал полной грудью, теперь, когда Господь указал ему путь, он ощущал необычайный прилив сил.
- Им не удастся победить, - сказал он и поднял глаза к шпилю церкви, чувствуя, как исходящая от нее сила сливается с его собственной силой. - Мой путь ясен, и я благодарю Тебя, Господи. Если мой приход должен стать символом, то я не прекращу своих усилий, пока не очищу его от зла, и, таким образом, Господи, я дам надежду остальной части нашего больного мира.
Последние слова цитаты громко звенели у него в голове, когда он решительно зашагал обратно к дому:
"Церковь должна возобладать, возобладать любой ценой".
Глава III
По пятницам вечером, если позволяла погода, "Желтые шлемы" собирались на автомобильной стоянке за Уэлсфордским общественным центром. Для любившей пошуметь молодежи стоянка оказалась идеальным местом отдыха; машины обычно парковались со стороны, прилегавшей к основным строениям центра, а остальная часть забетонированной площадки была свободна, и поэтому членам группы "Желтые шлемы" было где ставить свои мотоциклы и устраивать гонки друг за другом. Молодые люди на грубых, мощных машинах и в нарядах, понятных лишь посвященным, имели весьма незатейливые представления о развлечениях. Они составляли мотоциклы в кучу у стены и, выпив немного слабого пива, играли в пятнашки, гоняли пустую консервную банку и даже затевали жмурки. Но, несмотря на простоту развлечений, людей здесь собиралось довольно много. В состав группы "Желтые шлемы" входило пятнадцать человек, десять из них имели собственные мотоциклы. Каждую пятницу, вечером, ребята неслись наперегонки на своих "ямахах", "сузуки", "Нортонах" и "триумфах" в сторону общественного центра, и рев их моторов разрывал тишину Паркер-роуд. Поначалу люди, конечно, жаловались, но потом, поняв, что ребята никому не причиняют вреда, смирились с еженедельными неудобствами. Прибыв на стоянку, "Желтые шлемы" оставались там до половины одиннадцатого, потом садились на свои мотоциклы и с шумом уезжали обратно в пригород Ковентри - туда, где они жили. На них никогда не поступало жалоб по поводу вандализма, насилия или хулиганства. Но, конечно, они вызывали и недовольство. Люди постарше с тревогой и неодобрением смотрели на то, как с десяток молодых людей и пяток их подружек пили из банок, сидя на бетоне, и громко разговаривали. Беспокойство, в основном, порождала атмосфера беспорядка. Так или иначе, в анархии и шальном поведении всегда есть оттенок опасности, а люди, привыкшие к размеренному, можно сказать рутинному, существованию, легко поддаются страхам. Один или двое таких людей подняли этот вопрос перед викарием, но, по их словам, они не жаловались, а лишь выражали некоторую озабоченность.
