Роберт Уилсон - Ось
Лиза была бы и рада отблагодарить Турка хоть чем-то. Лаже если б это были просто сплетни из консульства. Но она действительно впервые слышала о таком запрете. Знакомств в американском консульстве у нее хватало. Например, Ларри, начальник Брайана. Хотя сам Брайан, в конце концов, работал даже не в самом консульстве, а в местном отделении УГБ. Да, вообще, во Временном Правительстве у США право только совещательного голоса.
— Я постараюсь что-то выяснить, — сказала она.
— Заранее спасибо. Ну ладно… Как у тебя самой-то дела? Сейчас по крайней мере получше?
— Получше, — неохотно согласилась Лиза.
— Тогда как ты смотришь на то, чтобы допить наш кофе по дворе, если там еще найдется столик?
* * *Три месяца назад она летала с Турком в городок за Мохиндарскими горами на окраине нефтепромыслов, зовущийся Могила Кубелика. То был сугубо деловой полет. Ей хотелось разыскать давнего знакомого отца по имени Двали. Но до Кубелика они так и не долетели тогда. Шквальный ветер погнал самолет в ущелье. Турку пришлось садиться на безымянном озере посреди скал, окутанных облаками, клубившимися, как пушечный дым. Он вывел самолет на каменистый берег и соорудил на удивление удобное жилище под деревьями, которые напоминали Лизе сосны с раздувшимися словно луковицы стволами. Ветер не унимался три дня. Была непроглядная темнота: шаг из-под тента — и тебя уже не видно. Турк оказался неплохим плотником, и у него имелся аварийный запас — когда забаррикадируешься от разгула стихии, полагаясь только на печку и походный фонарик, и консервы покажутся сказкой. При других обстоятельствах это было бы просто трехдневным испытанием на выносливость, но с Турком им было хорошо вместе. Она не собиралась его соблазнять, как (она была уверена) — и он ее. Влечение было внезапным, одинаково сильным с обеих сторон и в их ситуации более чем понятным.
Они рассказывали друг другу о себе и согревали друг друга, когда замерзали от ветра. Лизе казалось тогда, что все, чего ей хочется, — это завернуться в Турка Файндли, как в одеяло, и укрыться от всего остального мира. И если б ее спросили, верится ли ей самой, что она стоит на пороге чего-то большего, чем просто нежданное приключение, — она бы ответила: «Да. Наверное, да».
Она собиралась и дальше встречаться с ним, после того как они вернулись в Порт. Но у Порта есть обыкновение гасить самые лучшие порывы. Все, что не имело никакого значения под тентом в Мохиндарских горах, дало о себе знать по возвращении, обернувшись обычной рутиной и ненужными осложнениями. К тому времени расставание с Брайаном казалось ей свершившимся фактом, хотя на мужа порой нападали настроения: «давай-начнем-все-сначала». Она верила в его искренность, но ничего, кроме новых унижений, им обоим это принести не могло.
Она рассказала Брайану о Турке. Когда Брайан, упрямо стоя на своем, пытался восстановить семейную жизнь, она начинала тяготиться новым для нее ощущением вины: ей казалось, что она просто использует Турка как рычаг, что-то наподобие эмоционального лома, которым она сражается с Брайаном, пытающимся разжечь потухший костер. И после еще нескольких встреч с Турком, нелегко давшихся и ему, и ей, она прекратила поддерживать с ним отношения. Зачем усложнять и без того сложное?
Но теперь у нее в бардачке лежало свидетельство о разводе — decree nisi. Ее будущее было чистой страницей, и ее одолевало искушение начать ее заполнять.
Люди во дворике оживились: метеоритный дождь начался. Лиза подняла голову и увидела три слепяще-белые полосы, перечеркнувшие зенит. Метеориты появлялись из точки, расположенной почти строго на востоке высоко над горизонтом. Не успела она отвести взгляд, как появились еще два, потом еще один, потом — впечатляющая группа сразу из пяти.
Ей вспомнилось то лето в Айдахо, куда отец брал ее с собой наблюдать за звездами. Ей было тогда десять, не больше. Ее отец хорошо помнил время до Спина и часто рассказывал ей о звездах — «какими они были» до того, как гипотетики столкнули Землю на биллионы лет вниз по течению реки времен, — хотя он и сам уже начинал забывать названия созвездий. В ту ночь тоже шел метеоритный дождь — десятки метеоритов, самые крупные из которых задерживал невидимый экран, защищавший Землю от распухшего Солнца, а те, что помельче, сгорали в атмосфере. Они неслись по небу с такой скоростью и так красиво, что у нее перехватывало дыхание.
Совсем как тогда. Фейерверк богов.
— Ух ты! — выдохнула она.
Турк подвинул свой стул ближе к ней. Они сидели рядом и смотрели на небо. Он не сделал ни единого движения, которое бы выдавало его чувства по отношению к ней, и — как она поняла — твердо решил от этого воздерживаться. Наверное, это требовало не меньшего самообладания, чем полеты в горах. Сама она, в свою очередь, тоже старалась не допустить какого-нибудь опрометчивого жеста — но сейчас, когда их тела почти соприкасались, ей было трудно сопротивляться этому особенному, исходившему от него ощущению тепла. Она отхлебнула свой кофе, даже не почувствовав вкуса. Последовала новая волна звездопада.
— Интересно, а они когда-нибудь и в самом деле падают? — спросила Лиза. — Или всегда сгорают?
— Это же просто пыль, — сказал Турк, — как утверждают астрономы. Остатки каких-то комет невесть какой древности.
Но тут ее внимание привлекло кое-что другое.
— А это? — спросила она, указывая ниже, на восток, туда, где темнота неба сливалась с тьмой моря. Ей показалось, что там и вправду происходит что-то новое — уже не метеориты, а вспыхивающие точки, наподобие сигнальных ракет, хотя ей никогда прежде не доводилось их видеть. Океан под ними окрасился оранжевой рябью. Она не могла припомнить ничего подобного за те годы, что провела в детстве в Экватории. — Это тоже просто пыль?
Турк замер, а вместе с ним и кое-кто из людей, сидевших во дворе. Разговоры и смех прекратились, повисла недоуменная тишина.
— Нет, — сказал Турк. — Это не пыль.
ГЛАВА 3
За те десять лет, что Турк провел в Экватории, он тоже не видел ничего подобного.
Но вообще-то, так всегда и бывало здесь. Новый Свет то и дело напоминал, что ты не на Земле. Здесь все было по-другому. Выражение «тут тебе не Канзас» вошло в поговорку, и наверняка на других языках тоже существовали подобные поговорки. Тут тебе не Москва, тут тебе не Шанхай, тут тебе не Момбаса.
— Как по-твоему, это может быть опасно? — спросила Лиза.
Ресторанная публика, очевидно, придерживалась именно такого мнения. Посетители спешили расплатиться с плохо скрываемой нервозностью, и разъезжались. Не прошло и нескольких минут, как в мощеном досками дворике остались только несколько смельчаков.
