Илья Твиров - Точка невозвращения
Мезенцев оказался человеком неординарным. Он не был психом, он не умел играть на двух струнах сложнейшие концерты, подобно гению Николы Паганини, ему не снились ночью научные открытия, и он не был выдающимся спортсменом современности. Он был обычным московским парнем, учился в стандартной общеобразовательной школе, потом в не самом плохом высшем учебном заведении технического направления, которое закончил абсолютно средне. И работа у него была не такая уж и престижная, хотя стабильная заработная плата в посткризисное время многое значила. Он был обычным инженером. Занимался проектированием вентиляционных систем, и все в его жизни казалось обыденным и монотонным. Работа-дом, дом-работа.
Иногда он встречался с девушками, с которыми у него отчего-то не ладилось, хотя Гриша отнюдь не был глупым парнем, знал два языка, много читал, имел неплохое чувство юмора, был всегда опрятно одет, ухожен и внешне выглядел достойно. Спорту в своей жизни он уделял какое-то количество времени, старался пить как можно реже, не курил, наркотиками и прочими психотропными средствами не баловался и другим не рекомендовал. Парень средней комплекции, высокий, за метр восемьдесят, за восемьдесят килограммов веса, коротко стриженный, с нормальной развитой мускулатурой. Вроде бы все при нем и все в его пользу, но противоположный пол это, видимо, как-то не совсем устраивало. Нет, он не был обделен женским вниманием, но как это часто бывало, те, кто нравился ему, больше чем дружбу не предлагали, и наоборот. Однако по поводу отсутствия у себя девушки Григорий не комплексовал, считая, что всему свое время, и его вторая половинка от него никуда не убежит.
В общем и целом — среднестатистический гражданин Российской Федерации. Тогда где же та самая неординарность? А вся соль заключалась в том, что наряду с человеком донельзя обычным, в теле Григория присутствовал и другой человек, отличавшийся от «основного Мезенцева» одной маленькой, но весьма существенной опцией: он способен был к телепатии и прочим фокусам из паранормального репертуара, правда подобное у него получалось не всегда, далеко не всегда. Нет, разумеется, Григорий Мезенцев, не страдал раздвоением личности, в него не вселялись никакие потусторонние сущности, и о двоякости натуры молодого человека можно было бы не писать, если б не одно но, заключавшееся в полном преображении личности Григория во время проявления необычных способностей. То, что Мезенцев-1 никогда бы не совершил, с легкостью бы сделал Мезенцев-2.
Гриша устало зевнул, отсутствующим взглядом проводил проехавшую мимо него маршрутку. До работы он добирался порядка сорока минут. Автомобилем не пользовался, хотя водить умел и права у него имелись, но загруженность улиц и бесконечные пробки отбивали всю охоту управлять личным транспортом.
Офис компании, в которой трудился молодой человек, располагался на третьем этаже делового комплекса, построенного пару лет назад по проекту какого-то голландского архитектора, который сумел преобразовать банальный стеклобетон в нечто большее. Достаточно высокое, по московским меркам, здание, плавные изгибы фасада, отсутствие квадратных форм невольно притягивали взгляды проходящих мимо людей, заставляли всматриваться в архитектурное творение, искать в нем какую-то изюминку.
Мило улыбнувшись девушкам на ресепшн, поздоровавшись с бугаем-охранником, Григорий поднялся на лифте, вышел на третьем этаже, прошел метров двадцать до стеклянной двери с магнитным замком и, прислонив к нему персональную идентификационную карту, вошел внутрь. Он практически всегда приходил первым, минут за пятнадцать до официального начала рабочего дня, включал компьютер, набирал из кулера стакан воды и, наслаждаясь ее вкусом, изучал новости в интернете. И сегодня чисто автоматически Мезенцев проделал все те же манипуляции, которые повторял уже не одну сотню раз.
Плюхнувшись на свое кресло, он пригубил воду, вошел в интернет и тут же наткнулся на новость об удачно обезвреженном маньяке. Возвращавшееся было по крупицам настроение, тут же угасло. Вода потеряла всякий вкус, мир вокруг померк, посерел, словно бы выцвел.
Как назло «услужливая» память предоставила воспоминания двухдневной давности, причем во всех подробностях. Итак, Мезенцев был неординарным человеком, хоть и жил, по большому счету, как среднестатистический гражданин России. Рано или поздно его паранормальные способности должны были кому-то пригодиться, и как здорово, что их пришлось использовать во благо.
На выходных Григорий договорился встретиться с очередной девушкой, с которой познакомился прямо во время работы. Отвозя бухгалтерские документы своей конторы в другую фирму, там он встретил премилую секретаршу, которой (как ему казалось) приглянулся. Найдя девушку в одной популярной в России соцсети, он продолжил с ней углубленное общение и вскоре пригласил Яну на прогулку в Царицыно. Девушка моментально согласилась, и в воскресенье вечером романтическое свидание состоялось. Молодые люди наслаждались потрясающими видами облагороженного человеческими руками природного ландшафта, веселой игрой фонтанов под дивную музыку, беззаботным поведением пернатых и радостными визгами детворы, коих повсюду было не просто много, а очень много. Яночка Мезенцеву очень понравилась, а вот он ей… — здесь, как говорится, возможны были варианты. После свидания Григорий так и не смог определить, пришелся ли он девушке по душе или нет.
Они обещали созвониться и как-нибудь еще раз встретиться. Подобное могло означать все что угодно, и по дороге домой Мезенцев пытался проанализировать сложившиеся обстоятельства и сделать соответствующие выводы, но очень скоро ему пришлось отвлечься, потому что в вагон метро, в котором ехал молодой человек, зашел очень неприятный субъект. С виду он был обычным неприметным гражданином слегка за пятьдесят. Среднего роста, средней комплекции, с небольшим животиком, лысоватый, с маслянистыми, постоянно бегающими глазками; он не вызывал отталкивающего впечатления, но и задерживать на себе взгляды не заставлял. Незнакомец был одет в потертую выцветшую серую ветровку, явно не первой свежести джинсы, поношенные тупоносые ботинки, на которые постоянно кидал взгляд. В общем, ничего негативного в нем не было, и даже какую-то неопрятность внешнего вида можно было бы не считать.
Ничего негативного… Внешнего, но не внутреннего. Мезенцев же, в отличие от большинства людей, мог видеть то, что другим было попросту недоступно. В данном конкретном случае Григорий ясно и отчетливо созерцал ауру человека, которая была, мягко говоря, грязной. В глазах Мезенцева физические тела людей обладали дополнительным свечением. У кого-то оно было больше, у кого-то меньше, но оно было всегда и у всех. Некоторые люди светились золотистым, салатовым, в аурах других преобладали розовые и красные тона. Ни одна аура не выглядела монотонно, хотя и не походила на лоскутное одеяло. Рассматривая энергетические отпечатки человеческого тела, Григорий мог понять, что за человек стоит перед ним, каким обладает характером, жизненными приоритетами, как у него обстоят дела со здоровьем и тому подобное. Одни ауры виделись более цельными, здоровыми, другие, наоборот, выглядели деформированными или даже разорванными. Чаще всего в подобных случаях в ее цвета вкрадывались грязные, темные, сероватые или резко контрастирующие тона, свидетельствующие об энергетическом дисбалансе человека.
