Франк Шетцинг - Стая
— Они не пытались на вас напасть?
— Нет, мы для них великоваты.
— А между собой? Как они ведут себя между собой?
— Мирно.
— Наверно, все из одной банды, но мы должны сосредоточиться на тех, что вы опознали.
«Гудок» — спасательный буксир из Ванкувера длиной 63 метра и шириной почти 15 — был одним из самых сильных буксиров с тягой 160 тонн. Прыжок горбача вызвал бы у такого судна разве что лёгкое покачивание. Тем не менее, Форд чувствовал себя неуютно. Поначалу киты набрасывались на всё, что плавает, но теперь они, кажется, уже научились оценивать свои силы. Буксир они не стали бы атаковать. Но именно это и внушало Форду наибольшую тревогу. Спонтанное бешенство не согласовывалось с этой растущей способностью соображать. Он предполагал, что за поведением млекопитающих стоит некий разум, и спрашивал себя, как этот разум будет реагировать на робота.
Форд связался по рации с рубкой.
— Начнём, — сказал он.
Над ними кружил гидроплан.
Успеют ли они выявить истину, с тревогой думал Форд. Он знал, что всё громче поднимают голос профсоюзы моряков, рыбаков и сами пароходства, которые не устраивал мягкий курс научных комиссий и советов. Они требовали применения военной силы — мол, несколько убитых китов сразу внушат остальным тварям, что нападать на людей — плохая идея. Это требование было столь же наивно, сколь и опасно, поскольку падало на удобренную почву. Морские млекопитающие всё больше утрачивали кредит, которого с таким трудом добивались защитники животных. Кризисный штаб пока ещё отбивался от этих требований возражением, что насилие ничего не даст и что надо сначала хотя бы выяснить причину изменения поведения животных, чтобы целиться не в симптомы болезни, а в её возбудителя. Форд не знал, к какому решению придёт правительство, но рыбаки и нелегальные китобои уже были на грани самоуправства. Тем более что в рядах спорящих не было единства. Идеальная питательная среда для самовольных действий.
Война на море.
Форд глянул на корму, где стоял робот.
Ему было интересно узнать, на что способен этот URA, который совсем недавно разработали японцы. Они утверждали, что прибор предназначен для изучения, а не для охоты на китов. Западные защитники природы принимали эти заверения с большим скепсисом. Цилиндрическое сооружение трёхметровой длины, густо утыканное измерительными инструментами и высокочувствительными камерами, казалось им адской машиной для разведки китов в предчувствии окончания международного моратория на добычу от 1986 года. После того, как URA успешно обнаружил горбачей вблизи японских островов Керама и довольно долго следовал за ними, этот робот имел успех и на международном симпозиуме по морским млекопитающим в Ванкувере. Но недоверие оставалось. Не было тайной, что Япония покупает поддержку бедных стран с целью прекратить мораторий. Японское правительство оправдывало конспиративный закулисный торг как «дипломатию» — и те же люди из правительства щедро субсидировали Токийский университет, разработавший этого робота.
— Может, хоть сегодня ты сделаешь что-то толковое, — тихо сказал Форд, глядя на робота. — Спасай своё доброе имя.
Прибор сверкал на солнце. Форд подошёл к поручням и глянул на море. С воздуха киты были видны лучше, но с корабля их легче идентифицировать. Вскоре один за другим вынырнули несколько китов и стали рассекать волны плавниками.
В рации послышался голос наблюдателя из рубки:
— Справа за нами Люси.
Форд обернулся, поднял бинокль и увидел, как под воду уходит каменно-серый, выщербленный хвост.
Люси!
Так звали одного из серых китов. Четырнадцать метров длины. Это Люси нападала на «Леди Уэксхем». Может быть, именно она проломила тонкостенный корпус корабля, который после этого затонул.
— Принято, — сказал Форд. — Леон?
На этой изолированной частоте все были связаны друг с другом. На борту гидроплана слышали всё, что говорилось на «Гудке».
— Принято, — сказал Эневек.
Форд сощурился на солнце и увидел, как гидроплан снижается там, где только что исчез хвост кита.
— Ну, — сказал он сам себе, — тогда с Богом.
Со стометровой высоты даже грузный буксир казался любовно построенной моделью. Зато киты выглядели великанами. Эневек увидел несколько серых китов, неторопливо и спокойно плывущих под самой поверхностью воды. Преломлённые лучи солнца плясали на их гигантских спинах.
— Ещё ниже, — сказал он.
Гидроплан снижался. Они пролетели над стадом и приблизились к тому месту, где нырнула Люси. Эневек надеялся, что кит ушёл не на кормёжку. Не то им пришлось бы ждать долго. Серые киты кормились своим способом. Они ныряли на дно и пропахивали ил, переворачиваясь с боку на бок и всасывая живность, населяющую дно: рачков, зоопланктон и их любимое лакомство — червей-нитчаток. Громадные борозды китовых оргий тянулись по всему дну в окрестностях острова Ванкувер.
— Сейчас будет небольшой сквозняк, — сказал пилот. — Дэнни?
Снайпер улыбнулся, открыл боковую дверь и откинул её. Внутрь ворвалась струя холодного воздуха и растрепала волосы пассажиров. Делавэр подала Дэнни оружие.
— У вас не так много времени, — крикнул Эневек сквозь грохот мотора и шум ветра. — Когда Люси вынырнет, у вас будет всего несколько секунд, чтобы выпулить зонд.
— Это не проблема, — ответил Дэнни. Держа арбалет в правой руке, он выдвинулся с сиденья и переместился на распорки под крылом. — Подлетайте поближе.
Делавэр выпучила глаза:
— Я даже видеть этого не могу.
— Чего? — спросил Эневек.
— Да он же свалится в воду.
— Не бойсь, — засмеялся пилот. — Эти парни и не то могут.
Гидроплан несся над самыми волнами, на уровне рубки «Гудка». Они уже миновали то место, где нырнула Люси, но ничего не увидели.
— Пошли кругами, — крикнул Эневек пилоту. — Над этим местом. Люси наверняка вынырнет там же.
Гидроплан заложил крутой поворот. Казалось, море опрокинулось на них. Дэнни висел на распорках, как обезьяна, вцепившись одной рукой в дверной проём, а второй держа арбалет. Под ним обрисовался силуэт выныривающего кита. Потом серый, лоснящийся горб рассёк поверхность воды.
— Ох-хо! — взревел Дэнни.
— Леон! — крикнул Форд по рации. — Это не тот кит. Люси у нас прямо по курсу.
— Проклятье! — выругался Эневек.
Он просчитался. Люси, видимо, решила не придерживаться правил.
— Дэнни! Не этот!
Гидроплан опустился ещё ниже. Теперь они заходили буксиру с кормы. Какой-то миг казалось, что они врежутся в надстройки «Гудка», но пилот подправил курс, и они пронеслись над судном. Чуть впереди Люси уже снова уходила под воду и показала свой хвостовой плавник. Теперь и Эневек узнал животное по характерным насечкам на хвостовом стебле.
