Александр Заревин - Одинокие боги Вселенной
«Ну, — решил я, — его дело, я не собираюсь быть блюстителем чужой нравственности». Впрочем, возможно, все это не больше чем мои домыслы.
Зато российское радио, похоже, как-то решило за ученых проблему скрытой массы во Вселенной. Я с некоторой долей интереса услышал по радио откровения какого-то экстрасенса (их в последнее время у нас в Союзе развелось как тараканов). Оказывается, нет угомону фанатикам не то от науки, не то от религии. Додумались взвешивать умирающих людей, а разницу в весе (который после смерти всегда оказывался меньше на 2–6 граммов, чем у живого тела) относили на вес души. Если это правда, если и впрямь такие опыты проводились, во что верится с трудом, то получается, что средний вес души равен четырем граммам. Отсюда простые прикидки дают, что при населении земного шара примерно в 5 миллиардов человек суммарный вес душ составит 20000 тонн — и это только у живых людей, А что говорить о душах умерших за последние 40000 лет, начиная от кроманьонцев и по сию пору? Это если верить Библии, а если, скажем, Ивану Ивановичу? Если допустить, что души живут не один раз? Судя по всему, Земля сможет прокормить 10 миллиардов людей — это еще 20000 тонн, итого мировая душа должна иметь массу примерно 50000 тонн. Допуская в галактике (в одной галактике) сто планет с разумными обитателями, имеем 5000000 тонн… Умножаем это на… много, очень много галактик — вот тебе и скрытая масса, которая, как утверждают астрофизики, может состоять из чего угодно… А вообще говоря, мельчают души, да… мельчают. Поди, у Адама душа тянула на килограмм, то-то он и прожил 900 с лишним лет, трудно такой душе с телом расставаться…
* * *Сотни раз мы с Мишкой согласовывали, какие материалы, какие микросхемы закладывать в спецификацию, а вот подошел срок сборки, и куда ни ткнись, нет таких запчастей, хоть плачь! А если есть, то не такие. Мы исколесили весь город в поисках, однако нашли нужные детали едва ли на сорок процентов от необходимого количества. Меня это обескуражило, но Мишка, чаще меня бывавший в городе, казался невозмутимым.
— Тебя как курильщика сейчас должно волновать другое, успокойся.
Действительно, с куревом была напряженка, однако самосад, на худой конец, можно было достать на рынке. Сам Мишка курить бросил после поездки в Тюменскую область, и его табачный вопрос уже не трогал. Я же закоренел безвозвратно и бесповоротно. А еще говорят, что табак не наркотик.
В общем, решили пока собирать из того, что есть.
— Будет день, будет пища, — приговаривал при этом Мишка.
Возможно, что он прав и мое уныние не имеет под собой почвы, нехорошо заранее впадать в отчаяние. Пару микросхем пришлось заменить громоздкими платами, но Бог с ними.
— Мы строили, строили и наконец построили! — Чебурашкиным голосом возвестил Мишка, когда мы закончили. — Теперь тестовые испытания, и, Бог даст, наш трактор заработает.
И действительно, мы с Мишкой к январю 91-го собрали все-таки и передающую, и принимающую части установки, которую даже и не знали, как назвать. Ну, может быть, потом в голову придет какая-нибудь мысль на эту тему, а пока не хочется отвлекаться, тем более что, кажется, на основе этой установки можно будет сделать еще кое-что, что навсегда избавит человечество от проблем… ну, скажем, от голода. Главное, чтобы эта установка заработала так, как надо.
Мы с Мишкой произвели тестовую проверку, показавшую, что установка готова к действию, и тут же, не удержавшись, провели пробный пуск. Транспортировали полуграммовый разновес от набора разновесов к маятниковым весам. Пинцетом я положил его на стартовую плиту, нажал кнопку пуска, и… разновес очутился на приемной плите, прямо в самом ее центре.
— Ах ты, мать честная! — сказал Мишка. — Сработало. А ну, еще разок!
Я перенес разновес обратно, нажал кнопку, и…
— Опять сработало! Юрка! Ты чуешь? Фунциклирует агрегат!
— А что же ему еще делать? Так и должно быть!
— А ну дай, теперь я.
— Да сколько хочешь.
— Что-нибудь потяжелее, ага?
— Вот, двадцатиграммовый разновес. Устроит?
— Годится, — сказал Мишка, кладя разновес на стартовую плиту. — Итак, поехали! — Он нажал кнопку, и гирька тотчас же появилась на приемной плите.
Мы забавлялись, как дети. Это не надоедало. Вскоре в ход пошли всякие мелкие предметы быта: расческа, зеркальце, связка ключей, перочинный ножик… Все это регулярно исчезало со стартовой плиты и так же регулярно объявлялось на приемной.
— Да… — протянул наконец Мишка. — Забавная штука, но для космоса не годится, потому что сперва на Марс, скажем, надо чем-то приемную установку доставить. А если дальше?
— Ну, это уже детали, главное — принцип. Главное — это то, что мы все-таки добились своего. Обмыть установку надо. И, это… назвать ее как-то по-научному, скажем, УПМ-1, то бишь установка переноса массы, вариант первый. Звучит?
— Для первого варианта сойдет. Мысль у меня есть: надо в зоомагазине какую-нибудь живность купить и транспортировать ее. Ты как?
— Я — за.
— Слушай, ведь мы установку рассчитывали на перенос массы 5 килограммов. Надо пятикилограммовый груз добыть. Я завтра с утра этим займусь, ага?
— Займись, разве я против?
— Ну, тогда до завтра.
* * *На другой день к вечеру Мишка притащил в трехлитровой банке аквариумных рыбок и корм для них, ежа в меховой шапке и поспешил приступить к опытам. Выловил из банки одну рыбку, и через мгновение она уже трепыхалась на приемной плите установки. Я, признаться, сам с большим интересом ждал результата: вдруг перенос живого существа невозможен? Но, увидев бьющуюся рыбку, чуть не запрыгал от радости.
— Подожди, — сказал я Мишке, — у меня, кажется, пустая пятилитровка есть, а то мы так всех рыбок перепутаем.
— Согласен, — ответил он, беря первую путешественницу и опуская ее обратно в трехлитровую посудину. — И еще предложение имеется. Давай перенесем приемную часть в другую комнату, для чистоты эксперимента.
— Хорошо, — согласился я.
Мы быстренько перетащили приемную часть установки в соседнюю комнату; теперь обе части были разделены стеной. Пока Мишка возился с подключением, я наполнил пятилитровку водой из-под крана и поставил ее рядом с собой.
— Этим ты явно желаешь показать мне, что я должен сидеть на «старте»?
— Вот именно, — сказал я. — Пользуйся, пока я добрый. Садись на «старт».
— Благодарю за честь, — ответил Мишка. — Спасибо, сэр. Бегу приступать?
— Давай.
Потом я собирал с приемной плиты трепещущих рыбок и одну за другой отправлял их в новое рыбье жилище. Все пять были живы и здоровы.
