Павел Комарницкий - Всё исправить
Пацанчик, разинув рот, еще заворожено рассматривал вращающееся колесо, а мамаша уже неслась к нему подобно курице-наседке, явив недюжинную для раскормленного тела прыть.
– Лееееник!!!
Крик молодухи словно послужил сигналом, и жуткая картина постапокалипсиса враз ожила. Леник заревел басом, заглушая голос мамаши, из кабины же опрокинувшегося авто полезли седоки, вплетая матерную ругань в какофонию воплей. Юленька проснулась и неодобрительно закряхтела. Пожалуй, надо возвращаться домой, подумал Чекалов, морщась. Всю прогулку обломали, придурки…
– А ну стоять! Куда пошла?
Водитель, выбравшись из салона, уже стоял, расставив ноги и слегка покачиваясь, всем видом напоминая плакатного эсэсовца, твердо намеренного немедленно начать дранг нах ост. Ба, да он же в дымину пьян, понял Алексей. И в таком виде за руль, вот это демократия пошла…
– … Ты мне, сука, за машину ответишь! Ты знаешь, сколько стоит?..
– Да ты пьянь, ты ж мне ребенка чуть не угробил!
– Что-о-о?! Оскорбление сотрудника при исполнении… Все, пацаны, берем эту бабу и оформляем…
Трое остальных членов экипажа обступили молодуху, неожиданно ловко завернув ей руки, и Алексей с изумлением увидел, что на запястья мамаше надевают наручники. Ну ни хрена себе…
– Прекратите, мужики, – негромко сказал он, подойдя поближе. – Дети тут.
– Что-о-о?! – распаленный водила обернулся. – Ты кто такой, э? Нападение на сотрудников?..
– Молчать. Смирно, – ровным механическим голосом повелел Чекалов, и все, включая молодуху и мальца, разом заткнулись, вытянувшись в струнку. – Документы есть?
Удостоверения оказались сразу у троих. Понятно…
– Значит так, граждане начальники. Тачку свою ставите на колеса, и чтобы больше я вас не видел. Вообще забыли дорогу в этот двор. Я бы на вашем месте сегодня же застрелился со стыда… правоохранительные органы, блин!
Четверо участников пьяного ралли дружно навалились, раскачивая и с натугой возвращая свой аппарат в нормальное положение. Изрядно помятая машина с лязгом встала на колеса, экипаж молча и целеустремленно забрался внутрь с левого боку (правые дверцы заклинило, очевидно), и спустя пару минут только удаляющийся рев мотора напоминал о происшествии.
– Вы тоже отдыхайте, – чуть улыбнулся Чекалов мамаше с пацаном. – Не было тут вообще ничего.
Пацанчик немедленно оседлал велосипед и возобновил катание по кругу, мать неспешно двинулась к руинам песочницы, где дожидалась коляска с младенцем. Алексей же решительно покатил Юлию Алексевну домой. Хватит, нагулялись!
Наверное, возбуждение от происшествия оказалось слишком велико, потому что он ничего не почувствовал вплоть до того момента, как ключ повернулся в скважине.
– Ну здравствуй…
У него все-таки хватило здравого ума, чтобы запереть за собой дверь, и только тогда окунуться лицом в роскошные космы ее волос… в которых так хочется утонуть…
* * *– … Вот такие дела.
Чекалов отхлебнул из своей кружки добрый глоток, едва не обжигаясь. Чай был заварен как надо – крепкий черный индийский чай, густо заправленный сахаром. Руки уже почти не дрожали, хотя ватная слабость в теле все еще держалась. Юля сидела напротив, одетая в скромный домашний халатик, держа чашку четырьмя пальцами, слегка оттопырив мизинец. Семейная идиллия, не иначе…
– Юля, Юль…
– М?
– Я злоупотребляю данной мне силой?
Она задумчиво рассматривала чай в чашке.
– В меру, я так полагаю. Можно ли было оставить в живых тех бандюков, у Нэллочки? Можно. Но не нужно.
Пауза.
– Только дело-то этим не ограничивается, Леша. Ты и сам не знаешь пределов своей власти. Помнишь тех алкашек, что пировали на моих поминках?
– Хм… А ты откуда… – удивился было Чекалов и смолк. Мог бы и сам догадаться, прежде чем спрашивать.
Короткий смешок.
– Вот именно. Из твоей головы прежде всего. Но ты не ответил на вопрос.
– Э… Ну, помню вроде.
– А знаешь ли ты, что все три уже того, откочевали в мир иной?
Вот теперь Алексей удивился по-настоящему.
– А это-то откуда известно?
Ее глаза невероятно мудры и чуть печальны.
– Как там было, у Гете: «я знаю многое, но не всеведущ я»… Ты даже не представляешь, как много я теперь могу знать. Откуда? А откуда вообще бывают озарения?
Пауза.
– Только теперь озарение у меня норма, Лешик. Образ мышления, так скажем.
Она долила ему и себе кипятку, добавила заварки. Заботливо досыпала мужу сахара, не поленившись помешать ложечкой.
– Но мы отклонились. Насчет тех алкашек.
– Хм… – Теперь уже Чекалов задумчиво разглядывал свой чай в кружке. – Ну и? Померли и померли, я тут при чем? Если ежедневно пить всякую гадость, немудрено и дуба дать.
Она коротко вздохнула.
– Ладно… Включи телевизор.
– Э… Зачем?
– Надо. Пойдем, пойдем. Это тебя должно убедить, так полагаю.
Выбрав нужный канал, Алексей сел на диван, терпеливо ожидая. Шла вечерняя сводка криминальных новостей.
– Ну и?..
– Сейчас будет.
– … найдены четыре трупа с огнестрельными ранениями в области головы. По предварительным сведениям, все четверо совершили самоубийство. Известно также, что трое из пострадавших являлись сотрудниками МВД…
Чекалов сглотнул ставшую вязкой слюну. Юля, подождав, протянула руку к пульту и выключила телеящик.
– Еще вопросы?
Она приблизила к нему расширенные, чуть мерцающие потусторонним светом глаза.
– Осторожней будь в желаниях своих, ибо могут они исполниться. Это не я придумала, так сказано в одной старой книге.
Он снова сглотнул.
– Как это трудно…
– Не тебе одному, Лешик.
А ведь она изменилась, подумал вдруг он, разглядывая ее лицо. Красота стала тоньше, отточенней… можно сказать, пронзительная… подожди-ка…
– Юля, Юль…
– М?
– Я спрошу прямо. Тебе… хватает?..
Она чуть улыбнулась.
– Мы слишком редко вместе, Леша.
Сжав зубы, он целеустремленно принялся расстегивать на ней халат.
– Ты опять свалишься в обморок…
– Не имеет значения. Голодать ты у меня не будешь. Я так хочу!
… Сознания он все-таки не потерял, хотя звон в голове был такой, словно туда засунули будильник. Некоторое время он лежал просто так, бездумно. Потом осторожно провел пальцами по ее щеке.
– Юльк…
– М?
– Я люблю тебя.
Она ответно провела пальцами по его лицу.
– Навсегда?
– Навсегда.
Звон в голове понемногу стихал, оставляя после себя глубокую истомную слабость.
– Юль…
– М?
– Я тебя все спросить хочу… и каждый раз нам недосуг выходит… Как там?..
Заканчивать фразу необходимости не было – теперешняя Юлька понимала абсолютно все даже без слов.
– Покой и безмятежность… и всепроникающий свет… А впрочем, я вру. Стеклянная пустота и только, Леша. Мертвая пауза между всплесками квази-жизни.
