Майкл Крайтон - Затерянный мир
– Доджсона нигде не видно, – печально сказал Малкольм. – Куда он мог подеваться?
Торн потянулся к радио.
– Арби?
– Да, док.
– Ты видишь их?
– Нет, но... – замялся мальчик. – Что?
– Может, вы вернетесь? Это так интересно.
– Что именно? – удивился Торн.
– Только что приехал Эдди. Он привез с собой детеныша.
– Что? – вскричал Малкольм, подаваясь вперед.
ПЯТАЯ КОНФИГУРАЦИЯ
«На грани хаоса может произойти все. Больше всего рискуют выжившие».
ЯН МАЛКОЛЬМДетеныш
В трейлере все сгрудились у стола, на котором лежал без сознания маленький Т-рекс. Его глазки были закрыты, а на мордочке – пластиковый овал кислородной маски. Маска почти не сползала с тупого рыльца малыша. Тихо шипел кислород.
– Не мог же я его оставить, – оправдывался Эдди. – И я подумал, что если ему залечить лапку...
– Эдди, – покачал головой Малкольм.
– Потому я врубил ему морфия из аптечки и забрал с собой. Видите? Кислородная маска как раз по нему.
– Эдди, – повторил Малкольм, – этого нельзя было делать:
– Почему? Он в порядке. Мы просто возьмем лапу в шину и отвезем его обратно.
Клацнуло радио.
– Это невероятно глупо, – произнес Левайн. – Невероятно.
– Спасибо, Ричард, – кивнул Торн.
– Я протестую против содержания любых животных внутри трейлера!
– Поздно ты спохватился, – сказала Сара Хардинг.
Она подошла к малышу и начала снимать с него кардиограмму. Все услышали удары маленького сердца – очень быстрые, примерно сто пятьдесят ударов в минуту.
– Сколько морфия ты ему дал?
– Ну-у... Понимаешь... Всю ампулу.
– Чего? Десять кубиков?
– Вроде бы. Или двадцать.
– Сколько он будет в отключке? – спросил Малкольм у Сары.
– Понятия не имею. Мне приходилось усыплять львов и шакалов, когда я метила их. С ними нужно соблюдать дозу относительно их веса. Но с молодняком ничего заранее сказать нельзя. Может, несколько минут, а может, и часов. А что касается молодых тираннозавров, тут я вообще не специалист. Собственно, все зависит от метаболизма, а у него он похож на птичий, очень быстрый. Вон сердце как бьется. Я только могу сказать, что нам нужно поскорее отправить его отсюда.
Сара приложила к лапе детеныша ультразвуковой излучатель и повернулась к монитору. Келли и Арби заслоняли экран.
– Будьте добры, освободите нам место. Пожалуйста, у нас не так много времени.
Когда они отошли, на экране появилось бело-зеленое изображение костей ноги. Как он похож на большую птицу, поразилась Сара. Грифа или стервятника. Она передвинула излучатель.
– Ага... вот плюсны... вот малая и большая берцовая...
– А почему ноги такие разные? – спросил Арби, указывая на плотные белые пятна на зеленых костях.
– Потому что это детеныш, – ответила Сара. – Его кости большей частью состоят из хрящей, кальция мало. По-моему, этот малыш еще не может ходить сам, по крайней мере не слишком хорошо. Вот. Глянь на его коленную чашечку... Тут видна кровь в суставе...
– Как ты выучила их анатомию? – удивилась Келли.
– Пришлось. Просидела много часов над пометом хищников. Там оставалось множество обломков костей, и я разбиралась, кого из животных сожрали на этот раз. Пару раз посидишь и будешь отлично разбираться в анатомии.
Она снова провела излучателем вдоль ноги детеныша.
– И мой папа был ветеринаром.
– Твой отец был ветеринаром? – поразился Малкольм.
– Да. В зоопарке Сан-Диего. Он специализировался на птицах. Но я не вижу... Можешь увеличить?
Арби щелкнул переключателем. Изображение увеличилось в два раза.
– Ага, хорошо. То, что нужно. Видите? – Нет.
– Вот, на большой берцовой. Тоненькая темная полоска.
– Вон та темная полоска? – переспросил Арби.
– Эта полоска означает смерть для детеныша, – пояснила Сара. – Бедро не срастется правильно, коленный сустав не будет сгибаться. Когда животное подрастет, оно не сможет бегать, не сможет даже ходить. А значит, и самостоятельно питаться. Оно будет калекой, и первый же хищник загрызет его, не пройдет и нескольких недель.
– Но ведь можно вылечить его, наложить что-то вроде гипса, – подал голос Эдди.
– Интересно, что?
– Суперклей, – ответил парень. – Я прихватил с собой примерно килограмм, в ампулах по сто кубиков. Так, на всякий случай. В основе – полимерная смола, когда застывает, становится как сталь.
– Прекрасно – насмешливо протянула Сара. – Это тоже погубит зверька.
– Как?
– Он растет, Эдди! Через пару недель он станет во много раз больше. Нам, конечно, нужен прочный материал, но разрушаемый со временем. Который отвалится или расколется через три-пять недель, когда нога зарастет. Есть такой?
– Не знаю, – нахмурился Эдди.
– Думай поскорее, времени мало, – поторопила его Сара.
– Док? – беспомощно обернулся к шефу Эдди. – Это похоже на ваши вечные задачки: как наложить динозавру гипс, если под рукой только газета и суперклей?
– А я знаю, – пробурчал Торн.
От него не укрылась вся ирония ситуации. Он часто задавал подобные задачки своим студентам, а теперь оказался лицом к лицу перед одной из них.
– Может, – неуверенно начал Эдди, – нужно развести смолу с чем-то вроде сахара?
Торн покачал головой:
– Гидроксидная группа сахарозы сделает смолу хрупкой. Она, конечно, схватится, но разлетится как стекло при первом же движении динозавра.
– А если смешать с тряпкой, пропитанной сиропом?
– Думаешь, что со временем тряпка сгниет?
– Да.
– И тогда гипс спадет?
– Ну да.
Торн пожал плечами:
– Может, и получится. Но без проверки нельзя сказать наверняка, сколько он продержится. Может, пару дней, а может, и пару месяцев.
– Слишком долго, – заметила Сара. – Животные растут быстрее. Если гипс удержится, оно все равно вырастет калекой, только из-за гипса.
– Нам нужна органическая смола, которая со временем распадется, – промолвил Эдди.
– Жевательная резинка? – воспрял Арби. – У меня их полно...
– Нет, я думал о другом. На химическом уровне это смола с...
– Мы никогда не решим эту задачу на химическом уровне, – вставил Торн. – У нас нет подходящего оборудования.
– А что делать? Как еще ее решить...
– А что, если сделать что-нибудь разное в разных направлениях? – предложил Арби. – Твердое с одной стороны и мягкое с другой?
– А как? – вздохнул Эдди. – Лучше гомогенная смола. Такой клей, который, засыхая, становится твердым как железо, а...
