Василий Звягинцев - Величья нашего заря. Том 1. Мы чужды ложного стыда!
– Только, барышни, – сказал Басманов, – шляпки вам нужны обязательно, с короткими вуалетками, без них так же неприлично, как без чулок и этих… – Он замялся, не желая вслух произносить в его мире неприличное слово «бюстгальтер». В мужских устах неприличное, разумеется, если его при женщинах произносить, как и многое другое, впрочем. Как говорил один знакомый капитан второго ранга, литератор, кстати: «Можно брать в руки сокровенные части тела баронессы, но нельзя назвать их своим именем, хотя эти же слова произносятся утром вслух на палубе при пяти сотнях матросов…»[124] Девушки поняли, засмеялись, их военная служба приучила любые слова не краснея выслушивать.
– А в Царьграде же обошлись, – привычно стала напоперёк Кристина, не потому, что к шляпам имела неприязнь, а из принципа.
– Там вы на людях не появлялись, кроме как в ресторане…
Пользуясь случаем, Басманов тут же и прочитал гостям небольшую лекцию о нравах и обычаях здешних мест и их аборигенов. Как всякий гвардейский офицер, он был полностью в курсе всего, относящегося к жизни и света, и полусвета[125]. Предварительно он послал старшую над каютными горничными, профессионально разбирающуюся в предмете, в ближайший галантерейный магазин – приобрести для дам нужные предметы, сообразно внешности и одежде каждой. В цене велел не стесняться.
– Я так понимаю, что в посещении ресторана для вас никакого интереса нет, – начал Басманов, и Кристина тут же вставила: – Какая проницательность!
Марина бросила на неё негодующий взгляд, но полковник не отреагировал.
– Просто кататься по окрестностям – банально. В театрах сейчас ничего достойного внимания – не сезон. Зимой, бывает, от большевиков их «р-революционные театры» приезжают. Бывает забавно. Особенно когда «старый режим» обличают…
– И у вас такое позволяется? – удивилась Марина.
– А почему нет? Разагитировать они никого не разагитируют, а с художественной точки… Я недавно «Мистерию-буфф» Маяковского смотрел. Глупо, но впечатляет. Можно в варьете направиться, тут бывшая питерская «Бродячая собака» круглогодично гастролирует[126], но, на мой взгляд, вам бы интереснее посетить какой-нибудь бал, суаре или нечто в этом варианте. В высшем свете, так сказать, повращаться. Здесь постоянно у кого-то организуется. Вот, только на сегодня… – Он достал из кармана довольно приличную пачечку пригласительных билетов, переданных ему Смоляковым.
– Так – супруга начштаба флота графиня Молас даёт приём по случаю шестнадцатилетия своей дочери Анны. Это не советую, скучно будет. Вот поинтереснее – вечер поэзии у гражданского вице-губернатора. Там веселее, «с подачей прохладительных и иных напитков», но к концу поэты непременно переберут и устроят скандал. Это… это… это… – полковник быстро перебирал приглашения, зная, что сейчас лишает очень многих уважаемых людей великолепной возможности утереть нос не менее уважаемых, приняв у себя таких гостей. А куда денешься – любой выбор есть насилие над чем-нибудь, и стоит всё-таки отдать предпочтение собственным интересам перед ложно понятым альтруизмом.
– А сюда бы стоило заглянуть, – Басманов задержал в руках глянцевую картоночку. – У Симбирцевых сегодня «детский крик на лужайке»…
– То есть? – не поняла Волынская. Катранджи просто слегка усмехнулся. Он хоть и турок, за время Петроградской жизни усвоил некоторые эвфемизмы, принятые в свете.
– Это означает достаточно раскованное мероприятие на свежем воздухе, на даче в данном случае. Предполагаются танцы, подвижные игры и всё сопутствующее. Само собой – вечерний чай (из книги Елены Молоховец и других источников девушки знали, что в это время «вечерний чай» означал «собрание знакомых для дружеской беседы, которая не продолжается далеко за полночь. Поздний вечерний чай, разливаемый хозяйкой, может заменить и ужин, к нему подаётся десять-двенадцать видов холодных закусок, пять-шесть сортов вин, ликёров, пуншей и коньяков, а также и сладкое»[127]). Детей точно не будет, это просто к слову, из Бальмонта, кажется – «Будьте как дети».
– И ещё песня в другой России скоро появится: «Мы будем петь и смеяться, как дети, среди великой борьбы и труда…» – вставила мельком Марина.
– Видать, они там на голову больные, – предположил Басманов. – В литейном цехе хорошо смеяться, в листопрокатном и попеть можно… – и продолжил: – А Симбирцевы – это весьма почтенная семья, авторитетная в Крыму, и не только. Он – инженер, статский советник по министерству путей сообщения, совладелец Юго-Западной железной дороги[128]. Жена – очаровательная дама, профессиональная меценатка. Рекомендую принять именно их приглашение. Узнаете много нового и интересного.
– Старые, наверное? – сморщила нос Кристина.
– Ему – лет сорок, ей – не больше тридцати, но никто не рискует уточнять. Так поедем? Молодёжи тоже много обычно бывает. Многие романы так завязываются…
– С удовольствием, – кивнул Ибрагим. Его сразу заинтересовал хозяин. Собственник железной дороги – это по-любому серьёзно и всегда заслуживает внимания. Девушкам же куда интереснее показалась возможность сразу познакомиться с новым миром изнутри. Что может быть лучше? Оказаться на вечеринке «белыми воронами» они тоже не опасались – иностранкам многое позволено не знать, а общение с Сильвией, Ларисой, Майей, Натальей Воронцовой научило их многому такому, что здесь пока неизвестно.
На официальном уровне Югороссии ни для РФ, ни для Империи по понятным причинам не существовало. С самого начала так повелось и с Антоном было обусловлено – кроме рыцарей «Братства» и некоторых избранных югороссов, перемещаться через «границу» не позволялось никому. Только вот сейчас наметились новые веяния.
– А как туда принято одеваться? – встревожилась Кристина.
– Как есть, так и подойдёт. Это ведь загородная дача, так что женщинам и теннисные туфли допускаются, мужчинам без галстуков можно. Но это и все послабления, – Михаил развёл руками. – Не XXI век здесь.
Времени до назначенного часа было достаточно, Михаил предложил прокатиться по окрестностям в открытом автомобиле и заодно продолжил свою познавательную беседу о международном, экономическом и социально-политическом положении Югороссии, чтобы гости не попадали впросак каждую минуту, беседуя с незнакомыми пока людьми. Хоть ты из Парагвая будь, а основные-то константы мировой геополитики знать полагается, раз валькирии не выбрали себе роль сестричек-хохотушек, раз и навсегда прекративших своё образование, отсидев по три года в трёх первых классах пансиона «условно-благородных» девиц.
