Владимир Лосев - Апокалипсис 2060
— Катастрофа, — прошептал кто-то из вновь назначенных министров. Видимо, до этого эти цифры для него были новыми и неожиданными. Остальные министры к этому отнеслись спокойнее, хоть помрачнели все. — Полный пипец стране!!!
— Мы и раньше догадывались о том, что апокалипсис — дело губительное, теперь это подтвердилось, — криво усмехнулся премьер. — В основном население выжило в крупных городах, где имелось метро. Города с метро перечислять не стану, присутствующим они известны. Сельское население вероятнее всего погибло полностью, точных данных пока нет, готовим новые разведывательные экспедиции, но если даже где-то люди и сумели спрятаться в глубоких погребах, то им все равно в них долго не продержаться. Продовольствие закончится, им придется выйти на улицу, и они погибнут в ужасных мучениях от солнечной радиации, которая исходит от обновленного светила, если мы, конечно, не успеем их вовремя подобрать.
— Интересно, — хмыкнул еще один министр. — Как же их подбирать, если неизвестно, где они находятся?
— Мы передаем на всех радиочастотах обращение к нации, — ответил премьер-министр. — Даем номера телефонов, на которых дежурят наши операторы, сообщаем, как можно в домашних условиях, используя пластик и металл, защититься от излучения. Тех, кто с нами связывается, мы вывозим на оборудованных защитой машинах. Конечно, пока таких спасенных не очень много, но они имеются, и мы продолжаем эту работу.
— Понятно, — пробормотал министр. — Хоть что-то делается…
— Что же касается нас самих, — вздохнул премьер. — То у нас все не так уж плохо, продовольствия с учетом нашей сегодняшней численности хватит лет на двадцать, за это время, я думаю, мы создадим подземное продовольственное хозяйство и привезем продукты, оставшиеся наверху. Тогда, я думаю, мы обеспечим себя лет на сто. Кроме того будем выращивать грибы, рыбу, свиней, возможно, что-то еще, биологи вовсю работают над этим, делают опыты, создают нужные компосты. АЭС, которая нас питает, выведена на нормальный режим и переведена на автоматику, поэтому лет пять не потребует нашего вмешательства, дальше придется отправлять туда людей или роботов, чтобы менять графитовые стержни, вводить новое топливо, проводить прочее обслуживание. Надеюсь, за это время мы научимся защищаться от солнечного излучения. А вообще на будущее нужно строить АЭС под землей, у нас для этого все имеется. Вот вкратце все…
— Нам не выжить, — пробормотал еще один из вновь назначенных министров. — Такого еще никогда не было: у нас нет ни людей, ни техники, ни сельского хозяйства и рыболовства, мы обречены.
— Полный кирдык, — с готовностью откликнулся премьер-министр. — Конечно, нам не хочется повторения и одичания, надо подумать, как сохранить знания, которые мы еще имеем, и следует готовить людей к новой реальности. Насчет обреченности хочу сказать следующее: обречен тот народ, который теряет надежду, к русским это не относится, мы из любого дерьма выберемся, нам это не впервой. Опыт колоссальный имеется, в генах прописанный, поколениями выстраданный, с молоком матери впитанный…
— Как я понимаю, — задумчиво проговорил министр по чрезвычайным обстоятельствам. — Прежде всего надо занять людей работой, иначе они начнут сходить с ума, тогда пойдет волна самоубийств и расправ над начальством. Русский люд и на это горазд, чуть что не по нраву, сразу революцию делать.
— Вот для того и следует начать производство продовольствия в метро и бункерах, — сказал премьер. — Ну и само собой перетаскивать заводы и мелкие предприятия с поверхности. А еще нужно готовить концертные бригады, которые будут поднимать дух оставшегося населения, создать агитпоезд и гонять его по станциям с концертами…
— Получается культура все-таки нужна? — съехидничал министр культуры. — А вы говорите, что все осталось наверху. В нашем бункере имеются музыканты и художники, телевизионщики и писатели, они уже начали создавать новые культурные ценности, которые помогут нам выжить. Даже в древние времена жили свои художники, которые на стенах создавали картины — выходит, это им как-то помогало в их нелегкой борьбе с действительностью?
— Культура нужна в переходный период от глубокой задницы к промежуточной, — неохотно сознался премьер. — Особенно те светокартины, которые создает Анюта Петрова. Население нужно восстанавливать, точнее создавать условия, в которых рождаться людей будет больше, чем умирать. Ученые говорят, что мы не адаптированы к жизни под землей, поэтому первое время у нас будет большой падеж, который придется восстанавливать.
— Я же просил не употреблять слово «падеж», — поморщился президент. — Почему бы не использовать слово «убыль».
— Убыль — это хорошо, только у нас не она будет, а падеж, пока не подрастет новое поколение, которое никогда не видело солнца, — грустно усмехнулся премьер-министр. — Для тех, кто привык жить под солнцем, прогнозы медиков не утешительные, долго они не проживут, их организмы к этому не подготовлены. Я надеюсь, что на наших глазах появится новая поросль, для которой единственным реальным миром станет метро да кремлевский бункер, и они расплодятся настолько, что изроют туннелями всю Россию.
— А я давно говорю, что следует прокладывать новые ветки метро, — вставил свое слово министр промышленности. — Иначе где мы будем селить новое поколение? А для этого следует развивать металлургию, робототехнику, электронику…
— И медицина нужна, — откликнулся министр здравоохранения. — Кто будет роды принимать и людей лечить?
— Поэтому мы здесь и собрались сегодня большим составом, — произнес с мягкой улыбкой президент. — Вижу, вы прониклись пониманием задач, которые перед нами стоят, так что возвращайтесь в свои пенаты и готовьте мероприятия по своим министерствам. Надеюсь, к следующему заседанию кабинета они лягут на мой стол, и мы начнем обсуждать уже конкретные предложения со сроками, с ценой вопроса, с необходимыми ресурсами. Вопросы?
— Только один, — с места встал министр по чрезвычайным обстоятельствам. — Вы тут упомянули спящих. А когда их будить начнем? По этой категории выживших надо срочно что-то решать, так как медикаменты заканчиваются, да и система подачи требует во многих домах ремонта. На ладан дышит, того и гляди откажет.
— Будить или не будить — вот в чем вопрос!? — президент посмотрел на премьера, тот безразлично пожал плечами, тогда глава государства процитировал. — «Что лучше для души — терпеть пращи и стрелы яростного рока, или на море бедствий ополчившись, покончить с ними? Умереть: уснуть не более, и если сон кончает тоску души и тысячу тревог, нам свойственных, — такого завершенья нельзя не жаждать. Умереть, уснуть; уснуть: быть может, сны увидеть; да, вот где затор, какие сновиденья нас посетят, когда освободимся от шелухи сует?»
