Дэвид Дрейк - Мишень
- Нет, не счастливый. Не оставит человечество. Не самоубийство. Все неправильно, Йетс. Поверь Шеннону.
Элла рассмеялась. В ее смехе ясно слышались истерические нотки, и она заставила себя оборвать его. Успокоившись, она сказала:
- Дайте я поговорю с ним.
Йетс отпустил Есилькову и вцепился руками в стол, словно хотел задушить его.
- Давай, милочка. Я тем временем закажу нам катер, который предназначался для наблюдателей с Марса. Он потащит нас троих и магниты. Ты не поедешь, поэтому высказывай все, что у тебя на душе, прямо сейчас. Минут через сорок мы едем. Еще надо выяснить, как выгрузить магниты и подключить их к источнику энергии на месте.
- Я еду с вами, Сэм. Тинг мне разрешил, - заявила Элла.
- Вместе с его ребенком? Ни в коем случае. Даже если ты говоришь правду, я не возьму греха на душу.
Есилькова растерянно смотрела на них обоих, медленно понимая, что происходит.
- Шеннон, - сказала она наконец. - Я отвезу тебя сама - это не экскурсия. Мне выделят катер. Надо только позвонить, чтобы...
- Соня, не суйся куда не следует, - предупредил Йетс, но не остановил ее, когда она пошла к столу Маклеода.
Она сказала сиплым голосом:
- Сэм, твои неприятности повлияли на твою способность думать. Я бы никогда не потащила с собой беременную профессоршу в опасную зону, даже если высокопоставленный папаша, который ненавидит меня из-за моей национальности и тебя из-за... всего... Короче, я позвоню по этому проклятому телефону, и Минский даст мне все, что нужно...
Она сняла трубку. Йетс откинулся назад и нажал большим пальцем на клавишу сброса.
- Сэм! - протестующе воскликнула Есилькова.
- Умница, Сэм, - сказала Бредли, усаживаясь рядом с Шенноном и беря его за руку.
- Йетс, Есилькова, не спорьте, - заговорил Шеннон. - Люди мертвые много. Плохо. Шеннон нашел решение. Не надо оружия. Не надо магнитов, магниты убивают риллиан. Шеннон, риллианин говорить...
- ...хорошо говорить, мы уже знаем, - вздохнул Йетс, не снимая пальца с клавиши сброса. - Ладно, поедут все. Я недостоин спорить с мудрым пришельцем. Моя карьера и так полетела к чертям, Маклеод мне это уже обещал. Если мы возьмем с собой Эллу, от этого хуже не будет.
Есилькова долго не могла справиться с сухостью в горле.
- Не давая мне звонить, ты делаешь хуже всем, Сэм Йетс.
Она швырнула трубку на телефон, пытаясь при этом прищемить Сэму палец. Но он вовремя заметил опасность и избежал ее, убрав руку.
- Тише, Соня, тише. Звонить никому не надо, докладывать обстановку можешь прямо мне. Ведь я твой начальник, правда? А теперь нам нужны скафандры, провизия, средства связи. Что еще? Оружие, для успокоения нервов. Если придумаешь, что еще надо, немедленно говори.
- Да, сэр комиссар, - буркнула Есилькова, с размаху плюхаясь в огромное кресло Маклеода. - Шеннон, как долго ты планируешь там торчать? Какое тебе нужно оборудование? Сколько пищи, кислорода? Может, нужны дополнительные скафандры? Броня? Генератор? Мы так или иначе возьмем с собой магниты...
Пока ее губы произносили это, она непрерывно думала, как мог Сэм так поступить с ней? Она верила ему. А теперь для них не осталось надежды, и они это заслужили.
Смерть вместе с Шенноном в вакууме казалась наказанием за предательство и двуличие, за обман, которого между ними тремя было много, и ее темная русская душа уже стремилась к такому исходу.
Минский пожалеет ее. Вся страна, если она к тому времени еще не будет уничтожена, будет знать, как геройски она себя вела, или, по крайней мере, допущенные к гостайнам будут знать. И ей не придется со страхом ждать, когда появится риллианский флот, чтобы выжечь все живое на Земле.
Ей понравилась мысль о геройской смерти. Вот она помогает Шеннону вести переговоры, стремиться к невозможному, вместо того чтобы прятаться, бояться и в конце концов погибнуть, как все остальные.
Она не хотела быть в стаде, всю жизнь она стремилась стать над толпой, и вот ей это удалось.
Время от времени, разговаривая, Сэм проходил мимо ее кресла и запускал пальцы ей в волосы. На этот раз она неистово схватила его руку, не обращая внимания на Бредли, и он прижал ладонь к ее щеке.
Она знала, о чем он думает, потому что ее тело заставляло ее думать о том же. Еще оставалось время для краткого объятия. Им обоим нужно было почувствовать сердцебиение друг, друга, понять, что они еще живы, что они люди, а не продолжение какой-то идеологии.
Где-то на заднем плане прозвучали сумасшедшие слова Шеннона, что им понадобится только запас кислорода и еды.
Они научились уже не спорить с Шенноном.
Но когда он сказал:
- Нужны Йетс и Есилькова, чтобы разговаривать с риллианином на равных условиях, - Бредли едва не разрыдалась:
- А я, значит, тебе не нужна?
- Представляй себя, Бредли. Выбери путь. Как кирианин. Для риллианина не нужна, но нужна Шеннону. Для вдохновения. Но рисковать новой жизнью? Бредли выбирает.
- Я тебе уже сказала раньше, Шеннон. Я еду.
- Ее совершенно не стоит тащить с нами, ты, шестипалый кретин, сказала Есилькова, пытаясь избавиться от Бредли с помощью грубости. - Ее дружок будет недоволен нами - и ею тоже.
- Господи, заткнись, Соня, - простонал Йетс, который не понял ее хитрости.
Но Шеннон понял. Она видела, как его подбородок поднялся, обнажились зубы, и он по-особому покачал головой.
- Неправильное мышление, Есилькова. Никаких фокусов, только чистая правда отныне. Иначе все пропало.
- Шеннон, давай перейдем к риллианскому оружию, - предложила она, повернувшись на стуле Маклеода так, чтобы можно было положить ноги на стол - при этом она оттолкнула Йетса. - Ты говоришь, мы не можем им пользоваться. Ты тоже. Но ты понимаешь, что там к чему, правильно? Почему же ты не можешь его использовать? В случае необходимости, конечно...
- Энергия, питание... трансформатор - превращение энергии - в уничтоженном скафандре. Нет времени делать другой. Нет победы силой на этот раз.
- Да? Продолжай, может, мы что-нибудь из этого выжмем, заинтересовался Йетс. Наконец-то разговор зашел о чем-то ином, кроме готовящейся самоубийственной миссии.
- Сэм, ученые все погибли, - сказала Элла дрожащим голосом. - Не осталось никого такого уровня, какой нужен Шеннону. И у нас мало времени.
- Есть много советских ученых, - холодно напомнила Есилькова.
- Да, она права. Извини, Соня, я сомневался в тебе. Давай звони Минскому, а я позвоню Маклеоду. Скажи ему, у нас двенадцать часов, потом надо выходить. Если они там о чем-нибудь договорятся между собой, хорошо. В конце концов, почему нет?
Шеннон не понял, что вопрос был риторическим. Он вскочил на ноги, подошел к столу, упер руки в бедра, голову наклонил вперед, неплохо имитируя человеческий гнев, и сказал:
