Тимоти Зан - Сделка кобры
«Но в таком случае, – решила Джин, – именно я должна внести кое-какие коррективы в их остроумный план».
– … следует незамедлительно линять назад, в свою задрипанную деревушку, где ты можешь баловаться с девочками, сколько душе твоей угодно. Лады?
Джин почти физически чувствовала, как Дауло дрожит от ярости. Еще немного, и он потеряет над собой контроль и наломает дров. «Твой выход, Жасмин Моро». Стиснув зубы, Джин сделала глубокий вдох…
– Ну ладно, – резко бросила она, внезапно сделав шаг вперед. – Поигрались, и довольно. Прочь с дороги.
Челюсти у всех семерых подонков от удивления отвисли, едва ли не у всех разом, одновременно. Подобного поворота дел они явно не ожидали. Обладая численным преимуществом – семеро против одного – хулиганы практически ничем не рисковали, провоцируя драку. Но теперь, когда вмешалась спутница Дауло, возможное фиаско могло нанести значительный вред их «репутации».
– Заткни свою пасть, женщина! – рявкнул первый юнец, щека которого тут же задергалась в нервном тике. – Видно, дружок твой обделался настолько, что предпочитает прятаться за…
– Я сказала прочь с дороги! – рявкнула Джин. После чего, подняв руки, пошла в атаку.
Решительный её вид совершенно обескуражил противника. Хулиган опешил, и Джин двинула ему плечом в ребра прежде, чем тот сумел опомниться.
Толчок не причинил ему боли – впрочем, Джин и не собиралась бить изо всей силы и демонстрировать свои боевые навыки, навыки Кобры. Но гордость его она ущемила, да ещё как! Подумать только, какая-то деревенская девка осмелилась напасть на горожанина!
Издав утробный, злобный рык, хулиган схватил Джин за руки и с силой толкнул её на двух своих дружков…
И шагнув вперед, сразу же напоролся лицом на кулак Дауло.
Удар отбросил парня назад, но кулак Сэммона-младшего снова настиг его, угодив на этот раз в солнечное сплетение. Здоровенный громила рухнул на землю.
– Отпустите меня, ублюдки! – вскрикнула Джин, когда двое набросившихся сзади гаалов потащили её прочь, а остальные четверо начали запоздало окружать Дауло. Согнув руки в локтях, Джин молниеносно скрестила их на груди, так что кисти обоих юнцов оказались зажатыми в сгибах её рук.
«Одного вырубил Дауло, этих двоих держу я», – мысленно отметила она. А остальные четверо продолжали тем временем брать Дауло в кольцо – медленно, будто сомневаясь, стоит ли нападать на человека, который только что разделался с их вожаком.
И вдруг, словно повинуясь чьему-то приказу, бросились в атаку. Дауло достаточно хорошо знал тактику уличного боя, чтобы позволить всем четверым накинуться на него одновременно, Сделав шаг влево, он наугад выбросил вперед правую руку… и, похоже, сам удивился, увидев, что его удар достиг цели. Один из нападавших нелепо взмахнул руками и упал навзничь.
Второй подскочивший к Дауло громила попытался пнуть его ногой в живот. Юноша запоздало отскочил в сторону, но его движение оказалось ненужным. Пинок промазал по меньшей мере сантиметров на двадцать, и ещё до того, как Дауло шагнул вперед, чтобы нанести ответный удар, гаал потерял равновесие и растянулся на мостовой.
«Так, двое осталось», – констатировала Джин. Парни остановились в нерешительности, посмотрели друг на друга, на двух товарищей, которые держали Джин – и которых она сама держала – потом повернулись и со всех ног устремились прочь с поля боя.
Дауло крутанулся на сто восемьдесят градусов и оказался как раз напротив Джин и двух «поймавших» её подонков.
– Ну? – угрожающе произнес он.
Джин ослабила свой захват, надеясь, что у гаалов достанет ума понять, что им здесь не светит.
Гаалы поняли. Отпустив её руки, они юркнули мимо Дауло и бросились наутек.
Дауло проводил их взглядом, потом оглядел Джин с ног до головы, прежде чем задать ей вопрос.
– Ты в порядке?
– В полном. А ты?
– Угу. Но нам лучше последовать примеру этих идиотов и удрать отсюда поскорее, пока здесь не появились представители власти и не начали задавать нам вопросы.
Джин оглянулась по сторонам. К ним никто не приближался, но несколько прохожих наблюдали за ними с безопасного расстояния.
– Ты прав.
Они прошли почти два квартала, прежде чем Джин дождалась от Дауло неизбежного вопроса.
– Что это ты проделала с ними?
Джин заколебалась. Вообще-то чрезвычайно рискованно рассказывать ему…
– Ну, тех двоих, которые схватили меня, я попросту взяла в мертвый захват, так, чтобы они не вырвались. А твоим противникам… им обоим я влепила в голову по заряду сфокусированного ультразвука… ещё до того, как ты собрался нанести удары.
– Понимаю. Именно поэтому ты советовала мне держаться от них подальше, я полагаю. Они сильно пострадали?
– Нет, я не хотела причинять им серьезных увечий. Я настроила свой ультразвуковой излучатель на небольшую мощность, чтобы только воздействовать на их вестибулярные аппараты, чтобы ребятки лишь потеряли равновесие.
Девушка заметила, что рука Дауло слегка задрожала.
«Что это, ещё один удар по твоему квазаманскому самолюбию, дорогой?»
– Что с тобой, Дауло?
– Нет-нет, со мной все нормально, – торопливо заверил её юноша. – Я просто представил себе, что скажут их друзья, когда узнают об этом. Семеро мордоворотов потерпели поражение от деревенского увальня и женщины.
Джин, нахмурившись, взглянула на него… и только тогда поняла, что дрожит Дауло не от гнева или стыда. Он едва сдерживал смех.
Джин надолго умолкла, и по пути к их временному пристанищу Дауло попытался уяснить для себя, почему весь этот весьма неприятный инцидент показался ему столь забавным.
Ведь, в конечном счете, его защитила женщина, а от такого позора следовало залиться краской стыда, устыдиться, а не бороться с приступами хохота. Даже если Джин – воин-демон, она все равно останется всего лишь женщиной, и он, – Дауло, должен был скорее позволить тем ублюдкам избить себя, нежели принимать помощь от женщины.
«Нет», – сказал он себе твердо. В данном случае такой ход рассуждений не отражает сложившейся ситуации. А что, если посмотреть на произошедшее под другим углом: парочка сельских жителей преподаст урок кучке зарвавшихся городских гаалов? Вернее, сельский житель и чужеземка, как бы «удочеренная» деревней.
Дауло внезапно испугался пришедшему на ум определению. «Удочеренная деревней». Неужели он начинает считать Жасмин Моро другом, почти родственницей? «Нет, невозможно», – уверял он себя. Жасмин всего лишь временный союзник, находяшийся под его защитой. И не более того. Через несколько дней прибудут её спасатели, и она уйдет, а он больше никогда не увидится с нею.
Последняя мысль почему-то напрочь отбила у него охоту смеяться.
