Антон Первушин - Пираты Тагоры
– Рацию! – потребовал Эспада.
Отступая, он продолжал стрелять короткими очередями. Радист протянул ему переговорное устройство, а сам врезал из пистолета-пулемета по наступающим.
– Граната пошла! – выкрикнул Туус.
Прогремел взрыв, сухим дождем посыпалась на головы листва.
– «Черный», говорит «Прорыв»! – заговорил в трубку Эспада. – На нас нападают человекоподобные машины! Повторяю, нас атакуют не люди! Это человекоподобные машины, их очень трудно убить!
– «Прорыв», это «Черный»! – послышалось в ответ. – Прошу повторить! Мы не поняли, что именно нас атакует.
– Массаракш! – не выдержал Эспада.
Он вскинул автомат и послал короткую точную очередь в голову ближайшего Жнеца. Глянцево блестящий череп биомеханизма треснул, ходулеобразные ноги подломились, Жнец упал, схватившись за виски двумя парами конечностей в человеческом жесте боли. Враги были уже очень близко – радист почти в упор расстрелял очередного. Хитин биоробота лопнул, наружу вывалились мерцающие неоновым светом внутренности. Внутри синтетических кишок ворочались личинки тагорян.
Каждый Жнец был одновременно и боевой единицей, и самоходным инкубатором.
– «Прорыв», это Странник.
Эспада на секунду опешил. Он не ожидал, что Экселенц свяжется с ним вот просто так, на открытой частоте. Прижав трубку к уху плечом, Эспада принялся менять рожок.
– Дело плохо, – сообщил тем временем Странник. – Великая Тагора поспешила умыть руки. Проблема с прогрессистами-радикалами – это только наша проблема. Для официальной Тагоры – они изгои, отщепенцы, дерьмо. Можем делать с ними что хотим…
– И… что… нам… делать? – по слову выкрикнул Эспада, стреляя в паузах одиночными.
– Стоять, – спокойно ответил Экселенц – Вы не должны выпустить ни одно существо за пределы кризис-зоны. «Гневы» на подходе. Вы продержитесь. А армия и весь имеющийся в наличии флот ударят по Машине из всего, что у них есть.
Жнецы добрались до позиции взвода. Эспада увидел, как один из биомехов ударил крюком растерявшегося солдата. Острие застряло в бронежилете. Жнец подбросил бойца над землей, а второй биомех одним ударом отрубил парню ноги.
– Вас понял! – бросил Эспада в трубку.
– Удачи, Васку. Вы выстоите. Конец связи!
Эспада швырнул переговорное устройство радисту.
– Отступаем! На другую сторону прогалины! Бегом!
Отстреливаясь, взвод кинулся через залитую белым светом поляну. Над головами прошелся полукругом вертолет. Бортстрелки ударили по напирающим Жнецам из пулеметов. Продвижение биомеханизмов приостановилось. Дэки и выродок, которые сопровождали живые машины, повалились на землю и принялись палить вверх.
– Гранаты! – приказал Эспада и тут же разрядил гранатомет, целя в гущу Жнецов. Крюк, в рукоять которого все еще цеплялась насекомья клешня, пронесся у него над головой и увяз в стволе дерева.
– Мезокрыл! – закричал кто-то из солдат.
Ромбовидная тварь спикировала на вертолетный винт с зенита. Во все стороны брызнули неоново светящиеся ошметки, пластины бледно-зеленого хитина и покрытые острой щетиной лапы, которые скорее подошли бы гигантскому богомолу, чем мезокрылу.
В гуле двигателей зазвучали ноющие нотки. Машина качнулась, зацепилась хвостовым винтом за кроны.
И тут же оказалась на земле.
– Туус! – крикнул Эспада. – К вертолету!
– Еще мезокрылы! – снова раздался встревоженный окрик.
И тут же ему принялись вторить:
– Воздух! Воздух!
Десяток мезокрылов, а точнее, чертовски похожих на них тварей, пронесся над прогалиной чуть ли не строем. И почти сразу замолкли пулеметы второго вертолета огневой поддержки. Закрутившись в авторотации, вертолет упал на джунгли.
Моряки занимали места по боевому расписанию. Птицелова пригласили в рубку, но там и без него было не протолкнуться. Офицеры занимались своим делом, а эксперт Отдела «М» лишь путался у них под ногами. К тому же из боевой рубки Птицелову совсем ничего не было видно. Он вышел на палубу. Вертолеты «Гнев», которыми управляли Янтарные Орлы – элитные пилоты Свободного Отечества, – уже были в воздухе. Могучие винты «Гневов» волновали море, обращая штиль в шторм.
Птицелов поглядел на Машину и невольно открыл рот: над черным куполом кружили сотни летающих созданий, образуя нечто вроде вихря. Прямо на глазах Машина извергла еще одно летающее полчище.
«Мезокрылы!» – подумал первым делом Птицелов.
Но, массаракш, какое отношение могут иметь эти мутанты к Машине из кризис-зоны?
Вдали загрохотали выстрелы. Что-то там творилось – по другую сторону «Южного парка». Птицелов с сожалением поглядел на свою раненую руку. Нелегко было оставаться безучастным наблюдателем, когда все внутри него требовало оказаться в центре событий. А этот «центр» сейчас – в джунглях кризис-зоны, рядом с Машиной.
Загудели электромоторы, разворачивая платформы с установленными на них орудиями. Пушки на «Герое Революции» не столь велики калибром, как те, что стояли на старых имперских линкорах. Но все равно, когда первое орудие дало залп, Птицелов оглох на оба уха.
Снаряд взорвался в джунглях, не долетев до Машины примерно километр. Ахнуло это же орудие, но вторым стволом, а следом – кормовая башня. Потом огонь подхватила вся мелкая артиллерия.
«Южный парк» заволокло дымом, сквозь который время от времени проглядывало пламя охватившего джунгли пожара. Птицелов ждал, что будет происходить дальше.
А дальше из леса на берег вывалили неуклюжие и гротескные создания. Они передвигались ползком, отталкиваясь от земли многочисленными щупальцами и зарываясь бочкообразными телами в песок. Зато, когда первые из них оказались в воде, вся неуклюжесть куда-то подевалась, точно ее и не было.
– Ики-ики… – выдохнул Птицелов, сжимая здоровой рукой леер. Чучунское словечко моментально ожило в памяти.
Он понял, что орудия били именно по ним – по пробирающимся к воде кальмарам, которых тоже, надо полагать, породила проклятая Машина. И что некоторым из этих существ удалось выбраться из зоны обстрела.
Кальмары-гиганты понеслись на крейсер-вертолетоносец, оставляя за собой пенный след. Кто-то из офицеров успел сообразить и отдать верный приказ. Сквозь вату в ушах, Птицелов услышал, как разом заговорили все пулеметы от кормы до носа.
Казалось, что море кипит. Султаны водяной пыли вздымались выше мачт «Героя Революции». Брызги сияли в ярком свете дня, как капли расплавленного металла. В этом тумане висели несколько легких вертолетов, их бортстрелки тоже били, не щадя патронов, по стремительным силуэтам, мчащим под водой.
Крейсер содрогнулся. Палуба ударила Птицелова по ногам, он упал на колени. На голову обрушился водопад: теплый, грязный и радиоактивный. Вода была скорее горькой, чем соленой на вкус. Птицелов поднялся на ноги, жадно хватанул воздуху, и тут же за бортом крейсера прогремел второй взрыв. Столб воды вздыбился до небес и затмил собою Мировой Свет. Птицелов кинулся к ближайшему люку, за его спиной снова разразилась громом и молниями корабельная артиллерия. С ревом ушла в небо первая ракета «Ответный удар». А за ней – вторая, третья, четвертая… «Герой Революции» палил из всех стволов, но кренился с каждой секундой все ощутимее.
