Дмитрий Стрешнев - Профессор, поправьте очки!
– -Чрезвычайно приятно было общаться с вами.
– -Мне тоже,-ответил Гном.-Нам ведь сюда даже приличных газет не бросают. А полистать какой-нибудь "Мегаполис экспресс" или, скажем, "Скандалы и секреты" достаточно, чтобы потерять надежду на умственный прогресс человечества и застрелиться… для людей моего круга, во всяком случае.
– -Это похоже на то, что говорил Пропавший Машинист,-не удержался Сева.
– -Вы его знаете?-удивился Гном.
– -Встречались,-уклончиво ответил Сева.-А вы с ним видитесь?
– -Ушел он. На третий уровень, на двести пятьдесят метров вниз, в келью.
– -Как же он там живет?
– -Бросаем ему поесть.
– -Ну тогда бросьте ему еще вот это.
Гном с недоумением посмотрел на жестяное колесо с крылышками, очутившееся у него в руке.
– -Что это?
– -Он знает. Сам просил.
– -Ладно, передадим.
Не удержав сентиментального порыва, Потапов обнял напоследок Одиссея Лазаревича.
– -Ну что же, ad meliora tempora![9]
– -Spiritus flat ubi vult![10] -крикнул тот снизу, когда профессор вслед за Севой уже начал подниматься наверх по ржавым скобам.
35.
Добравшись до самого верха, Чикильдеев не без труда приподнял тяжелый люк и тут же его захлопнул, чуть не свалившись на профессора.
– -Что там такое?-спросил Потапов.
– -Ничего особенного. Просто над нами только что проехал троллейбус.
– -А номер маршрута не заметили?
– -Спросите у моего ангела.
– -Какого ангела?
– -Который шепнул мне, что следом едет МАЗ с железобетонными плитами.
Тут же на блин люка накатилось что-то внушительное, он лязгнул и застонал.
– -Надо приоткрыть с другой стороны,-сказал профессор.
– -Зачем?
– -Чтобы видеть машины, которые подъезжают,-пояснил профессор, показывая ладонью эти самые машины.
– -Дельно,-согласился Сева.
Он приоткрыл люк, как было присоветовано, и обрадованно сказал:
– -Чисто!
– -Я же говорил!-отозвался из подземного мрака Потапов.
Сева приоткрыл смелее. Тут же у него за спиной раздался страшный визг тормозов, и голос, претендующий на обладание по крайней мере “Фордом Скорпио”, прокричал:
– -Козел! Чини свой водопровод в другом месте!
Сева снова съехал вниз в абсолютном негодовании.
– -Спасибо, удружили, Аркадий Марксович! Опять я в водопроводчики попал!
– -Я думал, это улица с односторонним движением!-пискнул профессор.
– -С очень даже двусторонним!
– -А вы в сторонку… в сторонку сдвигайте!
Сева хотел было ответить научному работнику так, как того заслуживал его совет, но в этот момент у них над головами раздался болезненный вскрик тормозов, следом за которым послышался характерный гулкий звук и слезный звон сыплющихся стекол.
Сева мигом снова приподнял тяжелый чугун.
– -Всё козырно, профессор! Вылезаем. Крыша подъехала.
Он снял с головы люк и положил его на асфальт. Над устьем колодца, заслоняя солнце, нависала задняя часть джипа, а из виртуального недалёка доносились громкие голоса. Один обзывал другого собачьим половым членом, а другой энергично возражал.
Извиваясь, словно ящерица, Чикильдеев выбрался на поверхность и помог вылезти Потапову.
Затем, щуря глаза, привыкшие к мраку городского чрева, Сева и профессор разглядели, что находятся у излучины неширокой старинной улицы, и даже узнали Солянку. Небольшая толпа уже стеклась к месту происшествия. Несколько голов повернулись, любопытствуя, в сторону невесть откуда вылезшей парочки но, конечно же, появление двух граждан среднестатистической внешности, пусть даже из-под земли, не могло соперничать с драматической картиной столкновения иномарок.
Взойдя на тротуар, Потапов на мгновение замер, припоминая расположение своего тела в колодце и сопоставляя его со сторонами света, а потом уверенно показал:
– -Вон там!
Они перебежали улицу перед самой мордой надвигающегося троллейбуса и прочитали табличку на стене: "Бол.Спасоглинищевский пер.".
– -Вон – видите?- сказал профессор.-Это Ивановский женский монастырь "на Кулишках" или "под бором". Основан в шестнадцатом веке матерью Ивана Грозного Еленой Глинской в честь рождения сына в день усекновения головы Иоанна Предтечи. Использовался также как тюрьма для особо важных узниц и еретиков. А знаете, почему? Потому что отсюда рукой подать до пыточной при Тайной канцелярии, что размещалась на углу Мясницкой и бывшего Большого Комсомольского переулка. Здесь держали, между прочим, первую жену Ивана Грозного, а позднее – так называемую княжну Тараканову, тайную дочь Елизаветы. Не случайно мы вылезли сюда!-Потапов многозначительно похлопал по шершавой штукатурке двухэтажного дома на стрелке обоих переулков, а потом стал щурить глаз и выбрасывать в разные стороны руку с геометрически растопыренными пальцами.
– -Да вы объясните толком: что мы тут делаем?-не выдержал Чикильдеев.
– -Ищем пропавший запах,-пояснил профессор.-Помните, что сказал Олимпий Лазаревич? Появился запах, отдающий прелым листом. Книжный запах, Всеволод! Потом – раз! – и пропал. Это где-то нашли мно-ого книг…, а потом – раз!- снова отгородили их от чужих носов и глаз.
– -До чего же богатая у вас фантазия – с ума сойти! Любой медиум позавидует. Не хотите ли в прорицатели податься? “Звезды рекомендуют работникам умственного труда в ближайший четверг не ссориться с тещей и не закусывать просроченными консервами”.
– -Да поймите же! Запах был такой сильный, что Одиссей Лазаревич почувствовал его во-он откуда! (профессор стал махать рукой в сторону Замоскворечья) Значит, книг было много, притом старых. Новые разве так пахнут! Конторы тайной службы здесь были? Были. Всё сходится! Вспомните мою теорию!
– -И что же нам делать, гражданин ученый? – поинтересовался Сева, поглядев на вывеску "Fujifilm" над головой.-Постучать и сказать: "Извините, мы хотим взглянуть, нет ли у вас в подвале библиотеки Ивана Грозного?"
– -Не знаю,-потускнел профессор.-Давайте что-нибудь придумаем…
– -Ну, разумеется!-не сдержался Сева.-На этом месте наука, как водится, кончается, и начинается жизнь. Валяйте, говорите: куда полезем? Может, начнем с монастырских погребов? Не знаете случайно, где можно достать две женские рясы?.. Или порадуем граждан в баре "Ультра"?..-продолжил он, озираясь.- А может, вон туда, в химчистку, сначала заглянем?.. Или за тот забор махнем?..
Тут Сева замолчал, и они с профессором внимательно посмотрели друг на друга.
– -А ведь…-сказал Потапов.-М-да, ну-ка, ну-ка…
Не сговариваясь, они бодро зашагали к глухому забору, увешанному человеконенавистническими надписями: "Машины не ставить!", "Посторонним вход воспрещен!", "Предъяви пропуск!", "Запретная зона!", "Ворота не загораживать!".
