Андрэ Нортон - Принц приказывает
Вскоре, подобно вихрю, ворвался американец, и у беглого принца появилось ощущение, что его подхватила буря. Ганс под градом приказов сумел поставить Майкла Карла на ноги и частично провёл, частично вынес его через дверь и по лестнице.
Хозяин гостиницы, «трус», как презрительно называли его люди-волки, стоял, улыбаясь и кланяясь, его пухлые руки играли с краем не очень чистого передника. Улыбка у него была чуть напряжённая, и Майкл Карл понял, что, несмотря на изобретательность американца, хозяин подозревает, кто такой на самом деле его неожиданный гость, и очень хочет побыстрее от него избавиться.
Они вышли во двор гостиницы, и юношу осторожно усадили на сидение небольшой серой машины. Ганс ушел, глуповато улыбаясь и щупая серебряную монету, какой давно не видел. Очевидно, такие богатые путешественники, как этот американец, не часто останавливаются в гостинице Короны.
Американец сел за руль, и они выехали. Прощально проскрипела вывеска с плохо нарисованной короной. Майкл Карл оглянулся через плечо. Он надеялся, что больше никогда не увидит гостиницу Короны.
— Какие нелепые здесь дороги, — неожиданно заметил его спутник. — Возле Рейна они не хуже, чем в Америке, но стоит отъехать на десять миль от города, так начинается просто ужас.
Он искусно объехал несколько больших камней, беззаботно оставленных прямо посреди дороги.
— Нужно всего десять минут, чтобы выкинуть эти камни, но никто не позаботился. Бьюсь об заклад, они лежат тут не первый год. Вы думаете, об этом должно заботиться правительство. Тут есть должность дорожного инспектора, но она хорошо оплачивается, и потому её занимает какой-нибудь придворный придурок, друг кого-то из значительных лиц. И так во всем. Например, этот Оборотень. Он него можно было бы давно избавиться, но ведь для этого нужно работать.
Слова американца заставили Майкла Карла при задуматься. Если бы он принял правление, сколько мог бы он сделать, чтобы наладить дела в государстве с такими помощниками, как генерал и граф.
— Расскажите мне о Рейне, — неожиданно попросил он.
Глава пятая Майкл Карл въезжает, в свою столицу
Американец с готовностью описал Майклу Карлу столицу.
— Это удивительное место. Верхний город не тронут с середины восемнадцатого века. Историки и туристы там. сходят с ума. Вы, конечно, знаете историю города…
— Нет, — коротко ответил юноша. — Знаю только, что город называется Рейн и стоит на реке Лауба.
Американец пристально взглянул на него.
— Ну, это была столица герцога, когда Морвания была не королевством, а герцогством. Крепостной замок построен во времена крестоносцев, а кафедральный собор — в 1234 году. Морвания оставалась герцогством до 1810 года. Тогдашний герцог попал в милость к Наполеону, и тот отрезал два больших куска от соседних государств, добавил их к герцогству и превратил его в королевство.
Это вызвало немало неприятностей, потому что одним из небольших городов, которые прихватил герцог, был Иннесберг; сейчас Иннесберг не меньше Рейна и главный промышленный и торговый центр королевства. Город известен как рассадник коммунизма, и у Совета с ним множество неприятностей. Последний король был убит как раз во время посещения Иннесберга. Иннесберг не так красив и стар, как Рейн, и дворянство его избегает. Это очень современный и уродливый город.
С другой стороны, Рейн похож на те невероятно прекрасные города с башнями, которые изображаются в книгах волшебных сказок. Улицы Верхнего города вымощены булыжником и обычно слишком узки для машин. На холме — крепость, и Верхний город поднимается ей навстречу.
Новый, или Нижний, город, где расположились кварталы иностранцев, посольства и торговые представительства, раскинулся на другом берегу Лаубы у подножия холма.
— А где вы живете? — прервал его Майкл Карл.
— Друг уступил мне свой дом на Пала Хорн. Это извилистая улица, которая ведёт к Кафедральной площади. Сейчас там появились и такие, как я, разбавив представителей самого консервативного дворянства, но некогда жить здесь могли только обладатели голубой крови. Мой дом расположен прямо под крепостью, и легенда говорит, что между ними есть тайный ход, лазейка, которой в старину пользовались герцоги.
От Кафедральной площади отходит лабиринт узких улочек с причудливыми маленькими магазинами и гостиницами. Если пройти по ним до конца, окажешься в Барго — районе городских преступников. Это ужасное место.
Но в целом ситуация в стране достаточно стабильная. Это обусловлено тем, что даже если Иннесберг восстанет, Рейн способен быстро подавить восстание. Дело в том, что вода в Иннесберг поступает с гор через Ренн. Несколько бомб выведут из строя водопровод, и Иннесберг сразу смирится.
— А какая здесь авиация?
Американец нахмурился, затем его лицо прояснилось.
— А, бомбардировщики для водопровода? Скуповатый король после последних неприятностей купил какую-то развалину. Один из местных дикарей раз в неделю или когда Совет желает произвести впечатление на иностранцев «военно-воздушными силами», рискует на ней своей шеей. Нет, бомбы придётся устанавливать с поверхности.
Они с грохотом проехали по деревянному мосту. Горы и холмы уступили место приятным равнинам; тут и там пёстро одетые крестьяне заставляли неуклюжих быков или лошадей-тяжеловесов тащить плуг по полю. Влажные борозды казались коричневыми на фоне весенней зелёной травы, и весёлый ветерок дёргал козырёк кожаной кепки Майкла Карла. В горах ещё мог идти снег, но в низинах уже воцарилась весна.
Юноша глубоко вдохнул и пожалел, что не может пройтись по этой дороге. Эриксон сочувственно улыбнулся.
— Действует, верно? Подождите, пока впервые не увидите Рейн. Мы будем спускаться с горы Харциг, и Лауба покажется серебряной лентой, опоясывающей весь город. Ничего похожего нет на земле.
Пастух в круглой матерчатой шляпе с перьями посвистел собаке, и машина свернула в сторону, пока встревоженная колли лаем и рычанием не согнана своих глупых подопечных с дороги. С ленивой улыбкой пастух коснулся шляпы и пожелал приятного дня и благополучного окончания пути.
— Половина очарования Морвании, — Фрэнк Эриксон словно рассуждал сам с собой, — заключена в её жителях. Если бы их оставили в покое, это были бы самые счастливые и довольные люди в мире. Но они слишком верны. Морвания не изменилась со средних веков. Они верны до самой смерти какому-то ни на что негодному щенку…
— Принцу Короны, — подсказал Майкл Карл.
— Вот именно. Он, вероятно, о них и не думает. Ему нужен только трон и всё, что из этого можно извлечь. Карлоффы известны тем, что всегда в первую очередь заботятся о себе. Какое ему дело до Морвании?
