Александр Зорич - Сезон оружия
11
Движение фургона было плавным и размеренным. Ни Августин, ни Ксюша, прикорнувшая у него на плече, не знали, где сейчас находится колонна Наблюдательной службы ЮНЕСКО.
За тонкой стеной, в соседнем отсеке жалобно скулил Томас, подвергнутый временному остракизму. Он обижался. Он ревновал. Но Августин не спешил пускать его обратно, справедливо опасаясь, что пес опошлит чудо его странного любовного приключения своим псиным здравомыслием.
Боль в зубе снова дала о себе знать. Августин выругался – только что он подцепил кончиком языка свежепоставленную пломбу. Его своенравный зуб выплюнул ее, словно ребенок дрянную кашу.
– Скажи мне, Августин, ты понимаешь, что происходит? – спросила дремлющего Августина сонная Ксюша.
– Нет. Я принципиально не желаю ничего понимать, – ответил Августин и провалился в сон.
Это было ложью. Кое-что Августин понимал. Или, по крайней мере, уже начинал понимать.
12
Огромное бетонное поле, обрамленное горами, было залито светом прожекторов.
На площадке сбоку от взлетно-посадочной полосы стоял транспортный гигант «Универсум».
Натовский транспортник был, конечно, не чета российскому «Стрибогу». Такие дорогие игрушки, как «Стрибог», могут позволить себе только русские. Но и «Универсум» был тоже не мал. Мак-Интайр, стоявший у откинутой кормовой аппарели, чувствовал себя Ионой пред китовой пастью. С той лишь разницей, что киты все-таки значительно меньше.
«Универсум» стоял на погрузке. Мимо Мак-Интайра медленно вползал внутрь транспортника глухой контейнер размером с двухэтажную виллу. Его пересекала люминесцирующая надпись: «ОСТОРОЖНО! ЭТИ ДЕВОЧКИ КУСАЮТСЯ!»
– Шутники, черт бы побрал их душу! – довольно ухмыляясь, пробормотал Мак-Интайр, наблюдая, как контейнер исчезает в глубине самолета.
Согласно документам, «Универсум» номер RF-0779, зафрахтованный у Южного командования НАТО компанией «Варп моторз», должен был совершить коммерческий рейс в Москву и доставить туда шестьдесят шесть устаревших сельскохозяйственных машин разных классов для распродажи в фермерском секонд-хэнде. Полная опись сельскохозяйственных машин лежала сейчас у Мак-Интайра в кармане. Читать ее без смеха было невозможно.
За спиной Мак-Интайра остановились два закрытых грузовика. Оттуда выскочили и в мгновение ока построились у своих машин восемьдесят коммандос.
К Мак-Интайру подошел Мэрдок. Он, как и Мак-Интайр, пока еще был одет в дорогой штатский костюм цвета беж. Именно поэтому Мэрдок с автоматической винтовкой «М-27», небрежно повешенной на плечо, выглядел как отпетый московский гангстер.
– Добрый вечер, сэр, – поприветствовал он Мак-Интайра со светской улыбкой.
– Здравствуйте, Стэн. – Мак-Интайр пребывал в отличном расположении духа. – Я вижу, вы не только готовы надрать задницу русской мафии, но и всерьез намерены баллотироваться на пост нового крестного отца?
– В последнее время вы забили мне голову такой тьмой информации о России и о русских, что я готов баллотироваться даже в русские президенты.
Мимо них с тихим шелестом пополз очередной контейнер. Надпись про девочек, которые больно кусаются, попалась на глаза Мэрдоку.
– Вам не кажется, что это уже слишком?
– А, – махнул рукой Мак-Интайр, – американский юмор – это как тараканы. Трави не трави – а никуда от них не денешься. Вы бы видели самих «девочек»!
– Я видел их сегодня утром, на «генеральной репетиции». Стандартный армейский камуфляж…
– Краска сохнет пять минут. А у них сегодня был целый день безделья. Впрочем, это совершенно не важно. На контейнерах может быть нарисовано что угодно, хоть русский президент с бюстом Мерилин Монро. У русской таможни все равно не будет времени делиться впечатлениями со своим начальством.
– Как знаете. Мое дело – стрелять, а не обмениваться нотами.
– Вот именно, дорогой Стэн. А пока что… – Мак-Интайр ехидно покосился в сторону, – ваша карета подана.
К ним приближался контейнер с надписью: «ПРИВЕТ АНГЛИЙСКИМ ДАМОЧКАМ ОТ АМЕРИКАНСКИХ БУЙВОЛОВ».
В подкрепление этого радушного приветствия был изображен прехорошенький Стэнли Мэрдок с модной прической «Зигг» и бюстом Мерилин Монро, которому, припав на одно колено, преподносит букет цветов плечистый придурок с бычьей головой.
Стэнли поморщился и, обернувшись к своим коммандос, крикнул:
– На погрузку!
13
Космос пуст. В нем есть только жесткие ультрафиолетовые излучения, радиоволны, космическая пыль, метеоры и двенадцать тысяч искусственных объектов.
Эти двенадцать тысяч – все, что успело вышвырнуть на околоземные орбиты человечество за без малого восемьдесят лет космической эры.
Эти двенадцать тысяч – все, что не успело упасть. Большинство из этих объектов мертво. Но около пяти тысяч все еще функционирует исправно. Среди этих пяти тысяч к 22 июня 2036 года числился и «Аргус-18».
Находясь на средней стационарной орбите, «Аргус-18» делал два полных оборота за сутки. Он появлялся над объектом «Алмазный Куб» в пять часов вечера и пять часов утра. Десять лет подряд. Но в 23.15 21 июня из Альпийского центра глобальной системы наблюдения «Master's Eye» (Здесь «Око Бога» (англ.)) на спутник поступил новый командный пакет информации.
В 23.19 маневровые двигатели «Аргуса-18» активизировались. Они проработали в импульсном режиме 68 секунд. Они сожгли без остатка весь экстренный резерв топлива. Дальнейшие коррекции орбиты были невозможны. Дальнейшие коррекции орбиты были не нужны.
«Аргус-18» изменил траекторию.
Завтра он должен будет пройти над объектом «Алмазный Куб» ровно в 10.25. «Аргус-18» получал на выполнение боевой задачи пять минут тридцать секунд. После этого участь «Аргуса-18», числившегося во всей открытой учетной документации разведывательно-контрольным спутником, была печальна. «Аргус-18», проходивший в документах под грифом «Top secret» («Совершенно секретно» (англ.)) как разведывательно-ударный, был обречен сгореть в плотных слоях атмосферы.
14
«У эллинов и снявших вкусные пенки с эллинской культуры римлян вся мировая история делилась на грандиозные эпохи: Золотой век, Серебряный, Бронзовый, Железный… В Золотом веке люди жили превосходно. Бессмертные, счастливые, вечно юные. Не люди, а боги. В Серебряном и Бронзовом – поплоше, но тоже великолепно.
Эллины, понятное дело, жаловались, что живут в Железном веке, провонявшем кровью и гарью сожженных городов. Чуть позже с ними согласились и римляне.
Железный век – это болезни, старость, унылые стада тощих коров на тощих нивах.
Железный век, по мнению античных философов, был со всех сторон плох, кроме одного: скоро он должен был завершиться. Отдушину предоставляла вера в великий цикл.
