Темные числа - Зенкель Маттиас

– Мы не играем на деньги. Давай что-нибудь другое.

Дюпон наклонился над сумкой, нашарил авторучку с разноцветными стержнями и успел заметить метнувшуюся тень, прежде чем получил удар в висок…

ПАУЗА. НАЖМИТЕ ЛЮБУЮ КЛАВИШУ,

ЧТОБЫ ПРОДОЛЖИТЬ.

СБОМОПС

Киев, 1981 год

Пока Леонид уничтожал пышно разросшиеся сорняки на могиле родителей, Капа отдыхала в сторонке на лавочке. Время от времени он улыбался ей, ему нравилось, как задумчиво сидит она в тени черной ольхи, хотя цветочная пыльца омрачала его и без того невеселые мысли – вдруг Капа опять дуется. По пути она воодушевленно уговаривала: и того он не обязан терпеть, и там не должен уступать, он не кто-нибудь, а главный тренер сборной СССР, и все в таком духе. Казалось, ее запросы и претензии растут вместе с животом. На минувшей неделе Леониду пришлось тратить время на ходатайство об ордере на жилплощадь и возиться с бесцеремонным коллективом рыбного магазина, хотя неприятностей и без того хватало: секретарь комитета Спартакиады потребовал перепроверить основания для включения в состав команд Максима Аксельрода и Романа Пфеффера. По его словам, никто не собирается вмешиваться в сферу полномочий тренерского штаба, однако к церемонии открытия необходимо провести кадровые изменения. О необходимости этих изменений секретарь говорил смутно, но молодой заместитель Леонида заявил, что сбываются его подозрения, о которых прежде тот не упоминал:

– Я так и знал, что их вычеркнут из списка. Да еще и капитаны в своих возрастных группах, вдвойне заметны.

Петра Лысенко, тренера Днепропетровского КМП «Зенит», назначили заместителем Леонида. Они вместе тренировали команду лучших молодых программистов из пятнадцати союзных республик. Да, Леонид стал главным тренером, но почетную должность нужно было закрепить успехами. В будущем году команде впервые предстояло встретиться с соперниками из-за рубежа, то есть, выражаясь официальным языком, «вступить в спортивное состязание с молодыми программистами всех социалистических стран».

До сих пор не было известно, примет ли участие в Спартакиаде польская команда. С тех пор как в соседней республике стало популярным угрожающее шипящее слово на букву «С», все планы пошли прахом. Обсуждалось, что можно тактично попросить Польшу отказаться от участия, если не получится немедленно приструнить антисоциалистических провокаторов… Хотя и жаль было наказывать передовую польскую молодежь за безрассудство и неблагодарность поколения их родителей. В худшем случае придется отменить приглашение. Леонида, с одной стороны, это бы устроило: перед ним поставлена задача ковать победителей I Международной спартакиады. С другой стороны, без польских соперников победа СССР будет иметь меньший вес.

Говорить об уверенных победах точно не придется, если команда лишится двух лучших участников. Леонид поморщился. Лысенко посчитал нужным напомнить, что даже на вступительных экзаменах на мехмат стараются провалить нежелательных абитуриентов:

– Факт остается фактом, мы должны следить, кому и какие знания даем.

Леонид взял себя в руки:

– При чем тут вступительные экзамены, это другое. Мы проделали такую тяжелую работу за последние месяцы…

– Им там, наверху, виднее. Они следят и за порядком в государстве, и за международным положением. Учитывая, что времени остается не так много, надо действовать с умом. В группу А можно поставить Морозова.

– Морозова? Да ты посмотри на его индивидуальный график, – ответил Леонид, сдвинув открытую папку с личным делом на середину стола.

– Базовые показатели выше среднего, – сказал Лысенко.

– Тем не менее кривая успеваемости демонстрирует постоянные синусоидальные колебания, – упорствовал Леонид. – Если в первый день он добьется пиковых значений, покатится вниз. Не делал бы Ткачук так много ошибок по невнимательности, и думать было бы нечего.

– У Морозова есть задатки капитана, ответственность может направить его в нужное русло. Тебе так не кажется?

Леонид утомленно прикрыл глаза, соглашаясь. Ни председатель Соваков, ни Светляченко ни разу не говорили ему, что он ставит не на тех фаворитов. Но похоже, заместитель снова получил четкие инструкции, поскольку продолжал давить:

– А в группе Б, на мой взгляд, Прокольев как раз то, что нужно. Он, как говорится, универсален…

– Следовательно, на все способен! Поэтому мы и поставили его на вторую позицию, но раз дела обстоят так… – сказал Леонид, снова опустив веки. – В любом случае, Аксельрода и Пфеффера нужно хотя бы перевести в резерв!

Очевидно, пробный шар прошел, по крайней мере, до сих пор из комитета не поступило никаких возражений. В понедельник после совещания тренеров станет известно больше.

Капа подошла к могиле, поправила астры в бутылке из-под кефира. Не зная, как истолковать странный блеск в глазах Леонида, она ласково сжала его запястье, взяла под руку:

– Знаешь, я сейчас подумала, как повезло родителям. Они спокойно лежат в могилах, а от нас, возможно, останется только белая тень на стене.

– Линочка, прошу тебя, не начинай!

Тени с некоторых пор не давали Капе покоя. Всякий раз, когда ночью над домом пролетал самолет, она прижималась к Леониду. Заверения, что это заходит на посадку пассажирский в Шереметьево, ее не успокаивали, как и напоминания, что даже если бомба и прилетит, ее принесет ракета дальнего действия. Молчание помогало не больше, чем разумные аргументы, это Леонид понял еще в первом браке: ячейка общества оказалась системой с высоким уровнем помех, к которой лишь ограниченно применимы технические способы управления. Самым эффективным методом он считал контрудар в ответ на эмоциональный всплеск.

– Судя по тому, как обстоят дела у Фомы, нужно все надежды возлагать на положительную сторону атомов, тебе так не кажется?

Подействовало.

– Да, когда мы были у него в прошлый раз, он, к счастью, чувствовал себя немного лучше. Но ты видел его руки? Они там колют уколы, как мясники. Может, тебе поговорить с главврачом?

Так, болтая, они прошли между могильными оградками, и уже за воротами она спросила:

– Знаешь, почему музыканты не любят ходить на кладбище?

– Потому что везде кресты и ни одного бекара, – вяло рассмеялся Леонид. – Поверь мне, Линочка, я знаю все современные анекдоты.

На автобусной остановке стоял катафалк с открытым капотом. Водитель, скинув куртку, нехотя возился со свечами зажигания, а провожающие стояли рядом и лезли с ненужными советами, может, с деньгами у них было туго. Старушка, чей траурный наряд слегка оживляли ортопедические чулки, стояла, прислонившись к багажнику, и рассказывала усопшему, как обстоят дела.

Москва, 1981 год

– Пойдем, дай я покачу коляску, буду на нее опираться, – сказал Фома. – Ну-ка, посмотри на меня, пупсик, утю-тю-тю-тю. Природа к тебе благосклонна, весь в маму. Знай, Серёжа, вы меня, везунчика, спасаете, не даете засохнуть. И что же выманило твоего такого занятого папу из лагеря раньше времени?

Все объяснялось просто: последнее тренировочное занятие с молодыми советскими программистами пройдет в гостинице «Космос». Нужно установить ЭВМ за несколько дней до Спартакиады и осуществить на практике пусковые испытания, что должно пойти на пользу всем участникам – «а может, нет?». К тому же на встрече тренеров национальных сборных в Киеве Леонид вызвался все подготовить для соревнований.

– Наш брат временами действительно со странностями и сам себе ярмо на шею надевает.

Идея провести соревнование тренеров возникла в промежутках между закуской из цветной капусты, вином «Медвежья кровь» и заверениями в нерушимой дружбе. На следующий день никто не мог вспомнить, кто первым внес это предложение.

– Дай угадаю, – сказал Фома. – И вы уверяли друг друга, что это великолепная идея, так?

– А почему бы и нет? Почему не воспользоваться возможностью и не определить лучшего программиста среди тренеров?