Ник Нэл - Чистая кровь (СИ)
— Ты мог бы погулять и один.
— А я хочу с красивой девушкой. Она сама по себе сильный отвлекающий фактор. Кстати, хотя самое дорогое у тебя не контужено, соблюдай осторожность, когда Ковальский рядом. Ему твой роман с Керри не нравится.
— Ладно, — согласился Мэсс, но Стирворт ему не поверил.
В коридоре они столкнулись нос к носу. Ричард озабоченно шествовал куда-то. Не зная его цели, Стирворт плотно притворил за собой дверь и загородил её широкой спиной.
— Куда-то спешите? — спросил он нейтрально. — Я могу помочь?
— Власти собираются отправлять нас в порт? — поинтересовался Ковальский. — Не хотелось бы долго испытывать великодушие хозяина этих мест.
— Я постараюсь выяснить, — вежливо уверил Стирворт. — Гравилёты вернулись на базу, и там знают, что операция завершилась благополучно, но боевые действия ещё идут. Вероятно, у генерала Эрано свои соображения.
— Вы служите в армии генерала?
Ковальский без труда удерживал свирепость в рамках конспирации, только в зелёных глазах вспыхивали жёлтые кошачьи огни.
— Да! — охотно ответил Стирворт. — Мы все трое там служим.
— Как интересно. Счастлив общаться с настоящим военным.
Антей думал, что и его уведут в беседку, но шеф указал взглядом на дверь в спальню Стирворта и дал волю дурному настроению сразу как они оказались в комнате. Прослушки здесь не было. Антей проверял. Ковальский, видимо, тоже.
— Что ты вытворяешь? Я приказывал сидеть в гостинице порта и ждать рейса.
Стирворт добродушно пожал плечами.
— Там шла война.
— А здесь нет?
— Тоже, и раз мы попали в армию, как-то неудобно было сразу из неё дезертировать. Вы-то чем недовольны, Ричард? Если есть желание вернуться в подвал таможни, то осуществить его недолго.
Ковальский разглядывал своего агента так, словно видел его впервые.
— Похоже, вы с юным Мергрисом недурно поладили, — сказал он, думая о чём-то своём.
— Мы вместе сражались, — коротко ответил Стирворт.
Ричард неожиданно улыбнулся.
— Ну, так и продолжайте то, что начали. Я рад, что мой агент сумел сделать карьеру в местной армии, но Каролину я от вас заберу. Мне понадобится помощь, а вы справитесь и вдвоём.
Шеф кивнул и удалился. Быстро соображает — решил Стирворт — потому и вышел из полевых агентов в интриганы. Он обрадовался, что Ковальский сам решил вывести Керри из группы, даже просить не пришлось. Пусть она будет не рядом, но зато в большей безопасности. Глядишь, и белобрысого аристократа постепенно забудет. Стирворт устыдился собственных мыслей, но что поделать? Любовь к этой женщине проросла в нём корнями, растеклась стеблями, распустилась листьями, расцвела цветами. Он хотел её для себя, но ещё больше — просто уберечь от любой беды.
Вечерняя гроза разбушевалась не на шутку. Она трясла мир громом и слепила молниями. Ветер рвал листья и швырял их в оконную броню. Ливень хлестал с неистощимой одержимостью. Стирворт лежал в постели на нежнейших простынях в искусственной прохладе заказанного климата и созерцал стихию сквозь надёжное стекло. Приятно было сознавать, что ты защищён и бушующее снаружи безобразие — всего лишь декорация пьесы, в которой ты не актёр.
Поговорив с Ковальским, Стирворт заснул и проспал почти весь день. Заглянув потом к Мергрису, обнаружил, что парочка спит, обнявшись и совершенно наплевав на прочий мир.
— Хоть бы дверь заперли! — проворчал Стирворт, возвращаясь к себе.
Он и не надеялся, что его послушают. Есть вещи, которые лучше не ограничивать строгими рамками. Теперь он лежал и любовался грозой, обдумывая попутно, что дальше делать и как. Ковальский и, правда, соображал быстро. Он планировал комбинацию иначе, но жизнь подкорректировала расчёты. Возможно, Ричард ещё не знал, как воспользуется изменившимися обстоятельствами, но готовился разработать то, что сложилось стихийно. У него полно было других агентов, и он вполне мог позволить себе оставить Стирворта в этой поменявшей правила игре. Антей допускал, что он не прочь теперь оставить в живых Мергриса юного, чтобы иметь точку давления на взрослого. Трудно разбирать чужие козни, когда сам ты не интриган. Стирворт скоро опять заснул, стремясь отдохнуть впрок.
Всю ночь их троих не беспокоили, а рано утром пришёл Ковальский.
— Я объяснил хозяину дома, что бравые военные рвутся в свой полк, тогда как туристам спешить некуда.
— И что? — спросил Стирворт, пьяно потягиваясь после долгого сна.
Ковальский поднял бровь, как он один умел, и агент его мигом вскочил с постели и принялся натягивать штаны.
— Господин Бертек предоставил в ваше распоряжение один из своих катеров. Яхта останется здесь, чтобы забрать нас на материк, когда военные действия немного утихнут.
— А они ещё нет?
— На вашу долю останется, — утешил Ковальский.
Стирворт быстро одевался. Предстоящая разлука с шефом скорее радовала его, чем огорчала.
— Я подожду на пристани, — сказал Ричард.
Когда он ушёл, Стирворт легонько постучал в дверь Мэсса, потом приотворил её и заглянул в комнату. Он боялся, что придётся вырывать парня из тёплых и нежных объятий возлюбленной, но сцены прощания, к счастью, удалось избежать. Каролины в комнате не было, а Мергрис пытался сонно влезть в форменный комбинезон. Стирворт помог ему расправить завернувшийся рукав, нахлобучил шлем.
— Шевелись!
— Я пытаюсь.
Пластины брони ложились куда угодно, только не на место. Парень разглядывал их с бесконечным удивлением. В глазах его плавала сонная муть. Прощание, должно быть, затянулось, потому что был он никакой. Шагая рядом со Стирвортом по коридору, временами пошатывался так, что едва не врезался плечом то в элитную стену из натурального дерева, то в бронированное плечо спутника. Каждый раз он извинялся, не делая разницы между панелями и агентом господина Ковальского. Стирворт тихо злился, но понимал, что это от зависти. Усталость, заполученная таким путём, заслуживала известного почтения.
Внизу у причала стоял обещанный катер, а настил мостков украшали целых два провожающих. Ковальский выглядел бесстрастным, Бертек был сама благожелательность. Если ранний подъём и вызвал неудовольствие аристократа, скрывал он его безупречно. Несколько коротких фраз гладко выразили восхищение солдатским мужеством двух героев. Стирворт в ответ браво щёлкал каблуками и таращил глаза, страдая от того, что не может послать всех и уйти. Мергрис покачивался меньше и смотрел на представление сквозь односторонне прозрачное забрало шлема. В катер он прыгнул довольно уверенно.
