Дмитрий Казаков - Рыцари королевы Ядвиги
Вильям сглотнул слюну, подавил рвавшиеся с языка возражения.
Рыться в окровавленных, нашпигованных телами друзей развалинах не хотелось, но не сделать это было бы подло по отношению к тем, кто скорее всего погиб тут…
– Ван Цзюй, Джимесон – начнете с правого края, Гаррисон и Снарк – с левого, – принялся командовать Ли.
Вильям закинул дезинтегратор за спину и, сдерживая тошноту, зашагал туда, где ранее начиналось одно из крыльев здания.
– Поехали, что ли? – сказал Гаррисон. – Счастье, что гравитация тут почти не чувствуется, а то бы упехтались…
– Да, – безучастно согласился Вильям.
Они растаскивали невесомые обломки, выворачивали балки и фрагменты стен. Уносили все в это в сторону, очищая то место, где раньше стоял дом людей в Шарендаре. Снарк двигался, как робот, стараясь не задумываться над тем, что именно он делает. А в мозгу крутилась всплывшая из глубин памяти фраза: «И живые позавидуют мертвым…»
Ему повезло – в бывшем левом крыле не нашлось ни одного тела. Зато в правом и под руинами центральной части здания обнаружили восемь трупов, страшных, помятых и замерзших.
Способность к регенерации не помогла бывшим легионерам, которые оказались под развалинами в вакууме.
– Вечная память погибшим, – сказал Ли, когда тела выложили в ряд на свободном участке улицы. – Это не все, но остальные, видимо, погибли в городе. Вильям, как у вас там дела?
– Добрались до первого этажа.
Руки и ноги от усталости уже еле шевелились, и приходилось заставлять себя двигаться. Голова кружилась, основной костюм давил на плечи, словно был сделан из свинца.
Гаррисон отбросил в сторону толстую бронированную дверь, которую не сразу пробьешь и из дезинтегратора. Открылась темная крутая лестница, уходящая вниз, и завершающий ее самый настоящий люк, круглый и выпуклый, из блестящего металла.
– Дальше я сам, – сказал Ли, шагая на первую ступеньку.
Он спустился к люку, несколько минут провозился там, бормоча что-то себе под нос, а затем крикнул:
– Открыто! Пять человек сюда…
Из тайника вынесли с полдюжины больших пластиковых ящиков, и некоторые показались Вильяму знакомыми. Под светом Гаромана блеснули нанесенные серебряной краской символы алфавита хаурваков.
– Видят духи, теперь осталось решить, что делать с погибшими, – задумчиво проговорил Ли, последним выбравшийся из подземелья. – Нельзя оставлять их просто так… и нести на корабль смысла нет… Оружие к бою! Установить максимальную степень рассеяния!
Почти не соображая от усталости, что именно он делает, Вильям взял дезинтегратор. Передвинул тугой рычажок на управляющем блоке, превратив зону поражения в конус и одновременно уменьшив пробивающую мощь. Навел ствол на лежащие трупы и закрыл глаза, чтобы не смотреть в раздутое, перекошенное лицо Ван Хьена.
– Пусть упокоятся души наших соратников, где бы они ни были, – торжественно сказал Ли. – Огонь!
Вильям нажал на сенсор.
Замерзшие до каменной твердости тела начали крошиться и после пяти минут обстрела превратились в красноватую пыль.
– Вечная память, – гулко вздохнул Гаррисон.
– Наши дела в этом городе завершены. – Ли повернулся. – Взяли ящики, и бегом к кораблю. Арагонес, что у тебя?
– Пока ничего.
Зашагали прочь от штаб-квартиры, обратно к превратившейся в воронку площади и причальной колонне номер двадцать два. И когда почти добрались до района бавиллатов, уроженец Сан-Педро обрадованно воскликнул:
– Есть контакт! Тут уцелел транслятор городской информационной системы. Еле дышит, но данные в нем есть… Записи с наружных камер и сканеров тут тоже имеются, спаслись чудом.
Ли чуть замедлил шаг:
– Сколько времени тебе понадобится, чтобы добыть их?
– Пять минут.
Что удивительно, в этот раз Арагонес оказался необычайно точен. Через триста секунд маленький отряд двинулся дальше по исполинскому кладбищу, еще не так давно бывшему городом.
До причальной колонны добрались без приключений. Прошли через шлюз, и Вильям смог наконец трансформировать надоевший скафандр в нечто более удобное.
– Ох, как я устал, – проговорил Гаррисон, лицо которого было не черным, как обычно, а каким-то серым. – Хотя вроде бы ничего особого не делал.
– Кажется, это называется устать душевно. – Снарк попытался улыбнуться, но даже на это сил не хватило.
Около люка их встретил Соболев:
– Чего узнали? Что принесли?
– Запасы на черный день, – ответил Ли. – Ящики в грузовой отсек, а ты, Арагонес, слей информацию Бабнику.
Рассказ о том, что именно они увидели в Шарендаре, не занял много времени. К его окончанию лица тех легионеров, что оставались на корабле, выражали гнев и тревогу, а у Соболева сердито задвигались усы.
– Вот гады, – сказал он дрожащим от ярости голосом. – Полтора десятка наших за один раз… и еще четверо на Халибрии…
– Передача информации завершена, – перебил его искусственный интеллект звездолета. – Начать воспроизведение?
– Да, – сказал Ли.
Забравшийся в свое кресло Вильям поднял голову, а разговоры на пассажирской палубе мгновенно смолкли. На большом экране появилось тусклое изображение.
– Данные битые, – вполголоса сообщил Арагонес. – Счастье, что и это удалось спасти.
– Тихо ты! Тихо! – зацыкали на него со всех сторон.
Снимавшая камера, совмещенная со сканером пространства, располагалась на крыше Шарендара. Мимо нее неспешно проплывали большие торговые корабли, торопились суда поменьше. Синие вспышки появлялись там, где они уходили в гиперпространство или выбирались из него.
Потом таких вспышек стало очень много, и огромные корявые звездолеты, похожие на хищных рыб, клиньями двинулись к свободному порту. Заметались те, кто заметил опасность, кое-кто самоубийственно рванул навстречу, пушки оборонительного периметра выплюнули синеватые лучи.
А хаурваки начали методичное истребление всего, что попало в радиус действия их оружия. Когда сопротивление было подавлено, позади их боевых позиций, далеко в тылу, возник исполинский корабль, немного похожий на черепаху, повисли вокруг него суда эскорта.
– Они хотели, чтобы никто не узнал о том, что произошло, чтобы никто не ушел… – сказал Арагонес, когда запись закончилась ослепительной вспышкой. – Атаковали отовсюду и не дали никому уйти…
– Но зачем? Зачем? – воскликнул кто-то из легионеров.
– Если я все правильно понимаю, то у уроженцев Апион-Фарит начался новый период одержимости. – Голос Ли прозвучал мрачно, как похоронный марш. – Безумие войны и жажда завоеваний вновь овладели ими. И катализатором послужил, как ни грустно это признавать, взрыв старой королевской гробницы… Он пробудил спящую цивилизацию, вызвал появление новой королевы.
