Тим Скоренко - Законы прикладной эвтаназии
– Сейчас я пропишу тебе доступ, чтобы ты временно числился не охранником, а личным секретарём.
Поисками нового секретаря придётся заниматься завтра-послезавтра. Сегодня не до этого. В какой-то мере жаль, что он во всём полагался на Максима и не подобрал тому заместителя. Но на один день способностей этого Алексея должно хватить.
Варшавский мысленно диктует коды и разрешения программе. Находит данные об Алексее.
Алексей Вершков, двадцать пять лет, заочно заканчивает МГИМО; временно работает в охране. Мастер рукопашного боя, специализируется по самбо. Разряд по стрельбе из огнестрельного оружия. Разряд по обращению с лучевым оружием. Ещё несколько разрядов по боевым и спортивным дисциплинам. Молодец парень, способный. Посмотрим, как проявит себя в деле, студент-международник.
Анатолий Филиппович устанавливает для Вершкова необходимые разрешения и уровни доступа.
– Всё, – говорит он, отпуская электронного помощника, – теперь ты числишься моим секретарём. Испытательный срок – два дня. Теоретически человек с неоконченным образованием и твоим опытом не может находиться на такой должности. У тебя есть ровно два дня, чтобы продемонстрировать мне нечто экстраординарное.
– Спасибо, Анатолий Филиппович, – кивает Алексей с лёгкой улыбкой. – Но я лучше останусь охранником. Точнее, вернусь к этой работе через два дня.
Не карьерист, думает Варшавский. Хорошо.
Машина останавливается.
– Аэропорт, – говорит Вершков.
Двери открываются. В десяти шагах от машины – индивидуальный флаер Варшавского. Люди из охраны повсюду. Следящие камеры и сканеры – тоже, но электроника никогда не сможет заменить человека.
Во флаере снова они вдвоём. Остальная охрана – на флаерах сопровождения: два позади, два по бокам, по одному сверху и снизу. Все – на должном расстоянии, чтобы обеспечить пространство для манёвра.
– Барселона, площадь Каталонии.
В Москве флаерам запрещено появляться в центре города, для них есть специальные порты на фиксированном расстоянии от Кремля. В Барселоне таких ограничений нет.
Флаер поднимается в воздух.
– Анатолий Филиппович, есть ли список вопросов?
– Нет.
Список вопросов – это для показухи, когда нужно отвечать гладко. Зритель легко просчитывает, на какие вопросы давно заготовлен ответ. Поэтому Варшавский старается избегать заранее написанных речей и ответов. У него в штате нет спичрайтеров. Он прекрасно умеет импровизировать.
Они летят молча. Алексей напряжён. Чувствует ответственность.
– Алексей, – прерывает Варшавский молчание. – А что вы думаете о нашем законопроекте? О легализации опытов на людях?
Охранник смущается.
– Не беспокойтесь, Алексей. Это не повлияет на моё решение относительно вас. Мне просто интересно мнение стороннего человека.
– Я думаю, – охранник делает паузу, – что это неправильно. Человек имеет право на выбор.
– Спасибо.
Варшавский не намеревается что-либо доказывать или спорить. Доказательства – это для журналистов. Его просто интересовало мнение новоявленного секретаря.
Площадь Каталонии – огромная. Её перестраивали и обновляли не раз. Старые здания сохранились только с одной её стороны. Со стороны района Эшампле над городом возвышается титанический зал да Гама. Да Гама – не мореплаватель эпохи Великих географических открытий. Да Гама был архитектором, который в двадцать пятом веке построил это стальное чудовище, уродующее облик старинного города. Ильдефонс Серда и Антонио Гауди перевернулись в своих могилах, когда руководство города утвердило проект да Гамы и выделило под него финансирование.
Но, как ни крути, это один из самых больших залов в Европе. Конференции, концерты, лекции – всё сваливается на зал да Гама.
Под пресс-конференцию Варшавского выделен третий зал, не большой и не маленький. На пять тысяч мест. Хватит и для журналистов, и для телевизионщиков, и для охраны. Из парка флаеров прямой подземный коридор ведёт в нижнюю часть зала да Гама. Они идут туда, хотя до пресс-конференции ещё больше часа.
Подземные соединения – это очень удобно. Никаких проблем с толпой. Никаких проблем с сумасшедшими. Абсолютное спокойствие и уверенность в себе.
Варшавский не думает о предстоящей конференции. На неё аккредитованы журналисты из всех мыслимых и немыслимых СМИ мира. Но вопросы их вряд ли будут нестандартными. Они не потребуют от Варшавского серьёзного напряжения. Гораздо более его интересует вопрос, кому была выгодна его смерть. Конечно, его ненавидят многие. Общественность вопит, что он возрождает фашизм, что он превращает человека в подопытную крысу, что он совершенно не уделяет времени своим прямым обязанностям – регуляции космической отрасли. Но общественность – ничто. Для организации подобного покушения, даже для доставки автоматического пулемёта в Верхнюю Москву нужно иметь серьёзные деньги и связи. Это не мелкая сошка.
Может, это старик Якобсен? Или президент России Кармашев, который давно уже стал пешкой в цепких руках Якобсена?
Вряд ли. Если бы его хотели убрать сверху, его бы убрали политическими методами. Во власти Якобсена обеспечить Варшавскому импичмент и снять со всех государственных постов.
Может, дело в деньгах? Кому он перешёл дорогу? Или ещё не перешёл, но перейдёт в процессе борьбы за прогрессивные медицинские идеи.
Кстати, да. Медицинские идеи. Деньги, вращающиеся в медицинской отрасли, очень велики. Огромны. Но даже если его действия позволят приблизиться к открытию средства от вринкла, это ничего не изменит. Никаких псевдолекарств от вринкла сегодня не существует, никто не потеряет на этом. Наоборот, компания, попавшая в первые ряды производителей подобного средства, обогатится.
Мысли Варшавского прерывает реплика Алексея.
– Прибыли, Анатолий Филиппович.
Перед ними – двери личного кабинета министра в комплексе да Гама. Две небольшие комнаты, где можно подготовиться к выступлению.
Алексей идёт вперёд вместе с другим охранником, чтобы «прощупать» помещение.
Мысли о покушении остаются позади. Скоро придёт время решительных действий, и нужно сосредоточиться.
Варшавский садится в кресло и смотрит на работающих охранников.
Как всё сложно, боже мой. Как же всё сложно.
5
Зал на пять тысяч человек кажется очень маленьким. Журналист на журналисте, представители сетевых СМИ, визуальных СМИ, аудиальных СМИ, генераторы прямого информационного контента, поставляемого в энточипы, ведущие блогов, общественные деятели – все здесь. На самом деле они не хотят ничего знать об эвтаназии, опытах на людях и законопроектах Варшавского. Единственное, что им нужно, – это смешать его с грязью, выставить сволочью, а потом сделать сенсационный материал о том, какой мразью оказался министр дел ближнего космоса, МДБК, который полез не в свою отрасль и устроил в ней шабаш.
