Тим Скоренко - Законы прикладной эвтаназии
Нос собаки до сих пор реставрируют каждые двадцать лет, потому что он постепенно исчезает, оставаясь на руках многочисленных охотников за удачей. При этой мысли Варшавский улыбается.
Автомобиль останавливается на площади Лифтов.
Анатолий Филиппович выходит из машины, и в этот момент ему в плечо попадает пуля.
Его разворачивает, и вторая пуля проходит мимо, и третья тоже, а четвёртая кромсает лицо Максима, который не догадался пригнуться, за ней следуют пятая и шестая, но Варшавский уже лежит на полу, начинается паника, и страж порядка в форме оттаскивает его в сторону.
Первая мысль Варшавского: почему не уследили? Как пропустили?
Плечо отдаёт тупой болью.
Вторая мысль Варшавского: пулевое оружие, запрещённое к использованию в космосе. Каким образом его сумели доставить?
Пули летят бесшумно, только бьются стёкла машины, и всё. Пули летят над головой Варшавского, мчатся куда-то дальше, и в толпе слышны крики боли.
А потом поток пуль прекращается. Всё это происходит очень медленно, точно с первого выстрела прошло не несколько секунд, а несколько часов. Варшавский лежит на земле, потому что вставать пока что опасно.
– Всё в порядке, он ликвидирован, – слышится чей-то голос.
Это про кого? Про убийцу или про Варшавского?
Анатолий Филиппович поднимается. Плечо болит нестерпимо. Толпа поредела, разбежалась. Тут и там – тела. На глаз – шесть или семь человек. Около машины лежит Максим. Варшавский подходит к телу, садится на корточки. Максим лежит лицом вниз. На его затылке – точка выхода пули, окровавленное отверстие.
Подбегают двое мужчин в штатском.
– Господин Варшавский, с вами всё в порядке?
Нет, со мной не всё в порядке. У меня пуля в плече.
Вокруг уже суетятся санитары и полицейские. Варшавского сажают в салон индивидуального передвижного медцентра. Робоврач тут же вводит ему обезболивающее, сканер просвечивает в поисках пули.
У Варшавского есть две идеи о причинах покушения и его заказчиках. Одна связана с его политической деятельностью в целом. Другая – с запланированной пресс-конференцией.
Вторая версия более веская. Но как сумели точно рассчитать время его появления на площади? Ведь они выехали на два часа раньше запланированного… Вероятно, снайпер ждал на точке с самого утра.
Пуля прошла навылет. Робоврач уже разрезал костюм и восстанавливает ткани и кожу.
Рядом с Варшавским появляется полицейский.
– Господин Варшавский, могу я задать вам несколько вопросов?
– Не здесь.
– Хорошо, господин Варшавский.
Полицейский хочет отойти, но Анатолий Филиппович его останавливает.
– Простите, у меня есть один вопрос к вам.
– Да, господин Варшавский?
Хорошо быть влиятельным и известным. Все тебя знают и стремятся оказать какую-нибудь услугу. С другой стороны, есть люди, которые в тебя стреляют.
– Снайпера поймали?
– Автоматическая система. Пулемёт системы CSR-24K. Судя по всему, запрограммированный индивидуально на вас. Он продолжал бы стрелять, пока не убил бы вас.
– Но он же не убил.
– Очень хорошо сработал ваш охранник, кажется, Ластовский. Вырубил импульсником.
Вообще-то, в космосе и импульсники могут носить только представители полиции. Но для охранников министра сделали исключение.
Ластовского министр не знает. Охрану нанимает не он, не он и следит за её действиями.
– Кстати, где Перцов?
Перцов – начальник охраны, полный мужчина лет пятидесяти на вид (на самом деле ему под восемьдесят). Он намеренно не сбрасывает свою полноту: его жене нравятся мужчины в теле.
Начальник охраны словно чувствует, что шеф его упомянул. Он тут же появляется; полицейский куда-то пропадает.
– Перцов, вы прокололись.
Тот растерян. Да, это его ошибка. А если бы первая пуля попала не в плечо, а в сердце? Если бы она не развернула Варшавского и не бросила его на землю?
– Да, Анатолий Филиппович.
Повинная – это не то, чего ожидает министр. Ещё меньше он ожидает оправданий. Место Перцова под солнцем напрямую зависит от того, что он сейчас скажет. Варшавский демонстративно молчит. Робоврач уже заканчивает обрабатывать рану. Крошечные нанороботы заживят её за несколько дней.
– Это был CSR-24K. Замаскированный профессионалами высокого класса. Снаружи было только дуло, причём оно смотрело не из окна, а из заранее проделанной в стене здания щели. Внутреннее помещение – техническое, там стоят сервера местного дата-центра. Пытаемся отследить, кто сумел незаметно доставить оружие в дата-центр, а там раскрутим клубок до самой Земли.
– Да-а… – протягивает Варшавский. – Лучше расскажите мне, как это вы, тоже, кстати, профессионалы высокого класса, умудрились прозевать покушение?
– Если честно, я и подумать не мог, что в Верхнюю Москву сумели доставить огнестрельное оружие.
Робоврач заканчивает. Варшавский поднимается и выходит из передвижного медцентра. Перцов – за ним.
– Если честно, Перцов, вы слишком расслабились. Мы в Москве. В Москве – Верхней ли, Нижней – можно достать всё, что угодно. Если кто-то захочет купить ядерную боеголовку и взорвать её перед Кремлём, он это сделает, не сомневайтесь.
Перцов угрюмо молчит.
– Я не буду вас увольнять или понижать, Перцов, потому что это глупо. Но сегодняшний день должен стать для вас уроком, которого вы никогда не забудете.
Толстяк кивает.
– Да, Анатолий Филиппович.
Варшавский трогает рукой простреленный, а затем разрезанный пиджак. Максима рядом нет, некого отправить за новым. Теперь уже не до прогулок по Москве. В нижнем городе гораздо опаснее.
– Перцов! – командует министр.
– Да, Анатолий Филиппович.
– Пошли кого-нибудь из своих перцев за новым костюмом. И рубашкой. Мой индивидуальный код ты знаешь.
По индивидуальному коду компьютер выдаст размеры.
Перцов тут же бежит исполнять.
Самое смешное, что этот толстяк действительно профессионал. Он может грамотно организовать даже охрану президентского дворца, если понадобится. И сработали охранники очень быстро – обнаружили место, откуда велась стрельба, и обезвредили автоматический пулемёт за считаные секунды. Но поругать их для профилактики следовало.
Варшавский идёт к лифтам. Откуда-то возникает полицейский, а с ним – ещё один охранник.
– Господин Варшавский, когда вы сможете дать показания? – спрашивает полицейский.
– Завтра буду у вас. Утром.
– Хорошо.
Никаких бумаг и процедур. Всё зафиксировано камерами и датчиками. Тем более непонятно, как удалось установить пулемёт.
Теперь второй диалог – с охранником.
– Анатолий Филиппович, мы продолжаем движение?
Вот это вопрос профессионала. Ничего парень. Квадратная челюсть, хищный взгляд.
