Пол Андерсон - Звездный лис
— А, вот вы где! — воскликнул он. — А я вас ищу.
— Что-нибудь случилось? — спросил Хейм.
Лейтенант сиял:
— Ваши друзья здесь. — Он повернулся и крикнул: — Э-эй!
Они вышли на открытое место — все шестеро. Кровь прилила к сердцу Хейма и тут же отхлынула. Облитые солнечным светом сумерки закрутились вихрем вокруг него.
Она робко подошла к Хейму. Походную одежду, выцветшую и бесформенную, сегодня сменило платье, захваченное в числе прочего в лес и каким-то чудом сохранившееся. Легкое и белое, оно трепетало на ветру вокруг ее длинноногой стройной фигурки. Аврора обесцветила аккуратно заплетенные каштановые волосы, сделав их светлее кожи. Но они блестели, и одна прядка, выбившаяся на высокий лоб, мягко шевелилась на ветру как живая. Фиалковые глаза не отрывались от Хейма.
— Медилон, — прохрипел он.
— Гуннар! — Красавица взяла его за обе руки. — Мы так давно не виделись. Здравствуй.
Она говорила по-французски, но Хейм все понял.
— Я… — У него перехватило голос. Он с трудом расправил плечи. — Я поражен… — с трудом выговорил он. — Твоя дочь так похожа на тебя.
— Прошу прощения? — Женщина не уловила смысла фразы, произнесенной на английском, от которого давно отвыкла.
Ее муж, копия Джина, только в более старшем и мощном исполнении, перевел, пожимая Хейму руку. Медилон рассмеялась и что-то сказала дочери по-французски, из чего Хейм понял лишь последние слова:
— …мой старый добрый друг Гуннар Хейм.
— Очень рада, мсье, — сказала Даниэль Иррибарн.
Ее было едва слышно из-за ветра, шелестевшего листвой и заставлявшего свет и тени исполнять замысловатые танцы. Пальцы девушки, маленькие и холодные, быстро выскользнули из руки Хейма.
Он несколько рассеянно ответил на приветствия подростков Джеквеса, Сесиль и Айвза. Медилон много говорила — в основном дружеские банальности, — а братья Иррибарны выполняли роль переводчиков. Бее это время Хейм стоял и молчал. Не попрощавшись и пообещав организовать настоящую встречу после сна, Медилон улыбнулась ему.
Хейм и Вадаж долго смотрели им вслед, прежде чем пройти к себе. Когда их поглотил лес, менестрель принялся насвистывать.
— Так, значит, это и есть образ твоей бывшей возлюбленной, та девушка? — спросил он.
— Более-менее, — ответил Хейм, вряд ли осознавая, что отвечает не себе, а другому. — Мне кажется, есть отличия. Память иногда проделывает с нами подобные штуки.
— Тем не менее и дурак бы понял, что ты имел в виду, когда… Прости меня, Гуннар, но позволь дать тебе совет: будь осторожен. Слишком много лет пролегло между вами, и очень легко запнуться о них.
— Боже правый! — злобно взорвался Хейм. — За кого ты меня принимаешь? Я просто был ошарашен, и ничего больше.
— Ну, если ты так уверен… Видишь ли, мне бы не хотелось…
— Заткнись. Лучше доставай свое бренди.
Хейм устремился вперед большими шагами.
Глава 5
День незаметно клонился к вечеру, но жизнь по-прежнему бурлила в лагере на берегу озера, напоминая о том, что время военное. На закате Хейм обнаружил, что они с Даниэль сидят на мысу вдвоем.
Теперь у него не было прежней уверенности. Вслед за первой встречей состоялся «пир», настолько праздничный, насколько позволяли условия, под навесом, сооруженным по соседству с флайером Иррибарна. Шампанское, которое Хейм предусмотрительно захватил на борт «Мироэт», лилось рекой, утопив в себе натянутость и неловкость первой встречи. Растянувшись на траве, все слушали, а многие подпевали гитаре Вадажа. Но Хейм и Медилон держались несколько в стороне, пытаясь завести разговор, а ее старшая дочь молча сидела рядом. О прошлом особенно говорить было нечего. Хейм о нем не жалел, да и Медилон, как ему показалось, тоже. Встретившись вот так, они увидели, насколько далеко разошлись их пути. Теперь лишь взгляд, улыбка, короткая усмешка могли преодолеть разделявшее их расстояние.
Она в высшей степени достойная женщина, подумал Хейм, но это не Конни и даже не Джоселин. А я, если на то пошло, не Пьер. Поэтому они ограничились тем, что рассказали друг другу о том, как жили все это время. Ее жизнь была тихой и спокойной, пока не пришли алероны. Пьер, инженер по профессии, занимался строительством плотин и электростанций, а она воспитывала детей. Потом настала очередь Хейма рассказать о себе, и незаметно для себя он начал старательно приукрашивать факты своей биографии. Получилось это естественно и непринужденно.
То и дело он ловил себя на том, что украдкой смотрит на Даниэль.
Именно с этого момента в голове Хейма начиналась путаница, когда он вспоминал происшедшее. Компания начала понемногу распадаться. Хейм не хотел спать, хотя вино шумело в голове, но тело требовало разминки. Он произнес что-то насчет того, чтобы пройтись. Пригласил ли он девушку пойти с ним, или же она сама попросилась, или Медилон, рассмеявшись особым грудным смехом, отослала их вместе, пошутив насчет того, что ему нужен гид? Говорили все, но отчасти из-за слабого знания французского, отчасти из-за шума в голове Хейм не помнил точно, кто что говорил. Единственное, что он запомнил, как Медилон толкнула их в сторону, где лес был особенно густым.
Некоторое время до них еще доносилась песня Вадажа, но к тому времени, когда они вышли на берег озера, вокруг раздавался только плеск воды, шелест листьев и похожее на флейту пение какой-то птицы. Аврора садилась за западные пики на фоне огненно-золотистого скопления облаков. Длинные светлые тени протянулись от солнца, словно расплавленные мосты над водой. Но на востоке уже клубился туман, пришедший неторопливо, как и закат — топазовая стена, вершина которой вздымалась знаменем цвета одуванчика в небо, все еще по-дневному светлое. Кожу слегка холодил ветерок.
Хейм заметил, что девушка обхватила себя руками.
— Вам холодно, мадемуазель? — спросил он по-французски, вдруг испугавшись мысли, что придется вернуться. Даниэль улыбнулась, прежде чем он успел снять пиджак, — вероятно, ее рассмешило его произношение. Хейм накинул пиджак ей на плечи. При этом его рука слегка коснулась ее шеи. Он почувствовал, как напряглись ее мышцы, и поспешил отдернуть руку.
— Спасибо. — Ее голос был слишком тонок для английского или норвежского, а потому родной язык в ее произношении звучал как песня.
— Но как же вы сами?
— Ничего, все в порядке (Проклятье! Имеет ли слово «в порядке» то значение, которое он хотел выразить?). Я… — он мучительно подыскивал слова.
