Октавия Батлер - Рассвет
Лилит оказалась свободной, она больше не была их посредником. По лбу напряженного как струна Джозефа катились капли пота, пальцы руки, кисть которой обхватывал конец чувственной руки Никани, несильно, так чтобы не вызвать боль, но и так чтобы Джозеф не вырвался, были скрючены как когти. Издав звук, который мог быть началом крика, Джозеф потерял сознание и рухнул на пол.
Лилит метнулась к упавшему, но Никани опередило ее — оно успело подхватить Джозефа налету. Тот не отреагировал никак. Он был в обмороке. Она не сказала ничего до тех пор, пока не уложила, вместе с Никани, Джозефа на кровать. Потом схватила Никани за плечи и рывком повернула его к себе.
— Зачем нужно было доводить его до такого состояния? — выкрикнула она. — Он прикоснулся к тебе — неужели это было недостаточно? Я отвечаю за благополучие этих людей? Почему ты не предоставил заниматься с ним мне?
— Ты слышала хотя бы об одном случае, — спросило ее оно, — чтобы человек в ясном уме, не под влиянием препаратов или подобного, прикоснулся к одному из нас в первый же день встречи? Кто-то дотрагивался до нас по чистой случайности в первый или во второй день, но никто из вас не проделывал это намеренно. Я говорило тебе, что он необычный экземпляр.
— Я хочу, чтобы вы оставили его в покое!
Никани расстегнуло куртку Джозефа и принялось стягивать ее с него.
— Я делаю это потому, что в вашей группе уже есть двое мужчин, которые настроены категорически против Джозефа и пытаются настроить против него и других. Один из мужчин считает Джозефа тем, что называется «пидор», другому не нравится разрез его глаз. На самом деле и того и другого раздражает то, что он подружился с тобой. Им не нравится, что у тебя есть друзья. Они предпочли бы, чтобы ты осталась в одиночестве. Твоему другу необходимо получить умение защищаться, и я сделаю это сейчас же.
Лилит испуганно выслушивала тираду Никани. Джозеф говорил, что опасность угрожает ей. Знал ли он о том, что и его благополучие находится под угрозой?
Освободив Джозефа от крутки, Никани прилегло с ним рядом. Обернув одну чувственную руку вокруг шеи Джозефа, а другую вокруг его талии, оно притянуло его безвольное тело ближе к себе.
— Ты специально лишило его сознания, или он упал в обморок сам? — спросила она и сразу же задумалась, почему это так ее интересует.
— Взяв его за кисть, я ввело ему снотворное. Но на самом деле он был близок к нервному срыву и вполне мог потерять сознание и сам. Таким образом я дал ему возможность, очнувшись, излить раздражение за то, что я усыпило его, одновременно избавив от стыда за то, что он мог продемонстрировать свою слабость у тебя на глазах.
Лилит кивнула.
— Благодарю тебя.
— Кто такой «пидор»? — спросило оно.
Она объяснила ему.
— Но он не относится к числу таких людей, и они знают это. Они знают, что он спит с тобой.
— Да, это так. Но у них так же есть подобные сомнения и на мой счет, я слышала.
— Никто из них не верит своим словам.
— И тем не менее.
— Веди их за собой, Лилит — только так ты сможешь быть им полезной. Помоги нам, потому что мы так же, как и ты, хотим, чтобы как можно больше из их числа вернулось обратно на Землю.
Она смотрела на Никани целую минуту, чувствуя на душе только страх и пустоту. В его голосе слышалась откровенность, хотя и не в этом сейчас было дело. Как она может стать лидером людей, которые видят в ней сообщника своих тюремщиков? На определенной ступени лидеру приходится доверять им свою жизнь. Но все, что до сих пор она делала у них на глазах, лишь подтверждало правоту ее слов, ставило под сомнение не только вероятность того, что эти люди захотят идти за ней, но и вообще их веру в то, что она является таким же, как они, человеком.
Она уселась по-турецки на пол и первую минуту просто смотрела в пустоту, но постепенно ее взгляд сосредоточился на кровати, где Никани держал в объятиях Джозефа. И тот и другой не двигались с места, хотя ее слух улавливал отчетливое дыхание Джозефа. Потом он протяжно и глубоко вздохнул. Неужели он приходит в себя? Значит, он уже получил урок, который в конце концов преподают людям все взрослые оолой? Слишком многое ему пришлось испытать за один день.
— Лилит?
Она вскочила на ноги. Ее звали и Никани и Джозеф одновременно, хотя было ясно, что только Никани сохраняло достаточно ясного разума, чтобы сознательно обращаться к ней. Но Джозеф, усыпленный и нервные связи которого были в большой степени связаны с оолой, в результате чего все, что бы ни происходило вокруг него, было словно скрыто пеленой, в том числе и то, что говорило или делало Никани, тоже говорил. Никани не обращало на это никакого внимания.
— Я изменило его и немного увеличило его силу, поэтому ты должна будешь посоветовать ему налечь на гимнастику, чтобы быстрее развить свои возможности. Теперь труднее будет причинить ему вред, его раны будут быстрее заживать, у него появится больше шансов выжить, в том числе он сможет пережить теперь многие раны, от которых мог погибнуть раньше.
Сам не осознавая того, Джозеф повторял в унисон то, что говорило Никани.
— Прекрати это! — выкрикнула Лилит.
Никани разъединило нервные связи с Джозефом.
— Приляг сюда с нами, — сказало оно, и Джозеф уже не вторил ему. — Почему бы тебе не побыть с твоим другом?
Лилит подумала, что на свете не может быть ничего более соблазнительного, чем оолой, говорящее вот так, особым тоном, о вещах также особого рода. Четко осознавая свои действия и уже не управляя собой, она поднялась и шагнула к кровати. Потом остановилась, глядя на пару — человек и оолой. Дыхание Джозефа теперь напоминало тихое похрапывание и он, похоже, преспокойно спал, прижавшись к Никани, точно так же, как спал по утрам, когда Лилит просыпалась раньше и подолгу рассматривала его спящего. Она не могла противиться приглашению Никани — и не стала бы утверждать, что способна на это, ни перед самой собой, ни перед кем-то другим — да и не хотела противиться. Никани и Джозеф сейчас означали для нее такую высочайшую степень единения, на которую не был способен никто из людей. Никани тоже это знало и тоже желало этого. Быть может именно по этой причине с оанкали остался Поль Титус, подумала она. Блаженство заставило Поля забыть о покинутой Земле и погибших родственниках.
Сжав кулаки, она сделала шаг назад.
— Мне это не поможет, — ответила она. — Когда тебя не будет рядом, от этого будет только хуже.
Сняв одну из чувственных рук с талии Джозефа, Никани протянуло ее к Лилит.
Она стояла неподвижно еще несколько секунд, доказывая самой себе, что все еще может контролировать свои действия. Потом, сорвав с себя куртку, она обхватила этот уродливый хобот, орган, немедленно обвившийся вокруг ее талии и потянувший ее в кровать. Она послушно улеглась. Никани оказалось между ней и Джозефом, она плотно прижалась к нему, к первому оолой, лежащему между ней и другим человеком. В первое мгновение она испугалось этой мысли. Если подобное повторится, то она рискует забеременеть нечеловеческим ребенком. Этого не случится сегодня, когда Никани нужно, чтобы она закончила для него другую работу, но когда-нибудь в будущем, вполне возможно. Как только Никани возьмет ее нервную систему под контроль, оно сможет делать с ней все, что захочет.
