Джек Вэнс - Звездный король. (Сборник)
— Тогда вы должны покинуть Исзм.
Фарр покорился мысленно, проклянув фельдшера за длину иглы и количество содержимого.
— А сейчас, будьте любезны, пройдите в соседнюю комнату для трехмерной съемки.
Ботаник пожал плечами и вошел в другую дверь.
— На серый диск, Фарр-сайнх. Ладони вперед, глаза шире.
Он стоял не двигаясь, пока по телу скользили плоские щупальца. В стеклянном куполе сформировалось его трехмерное изображение шести дюймов высотой. Фарр хмуро посмотрел на него.
— Благодарю, — сказал оператор. — Одежду и личные принадлежности вам выдадут в соседней комнате.
Гость облачился в обычный костюм туриста: мягкие белые брюки, смокинг в серую и зеленую полоску, просторный темно-зеленый вельветовый берет. Берет сразу же провалился на уши.
— А теперь я могу идти?
Сопровождающий смотрел в отверстие. Фарр заметил быстро мелькавшие буквы.
— Вы, Фарр-сайнх, ботаник-исследователь?
Это прозвучало так, словно он сказал: «Вы, Фарр-сайнх, легальный преступник?»
— Да, это я.
— Вас ожидают некоторые формальности.
Формальности заняли три часа. Фарр еще раз был представлен полицейскому, и тот его вновь тщательно допросил.
Наконец его выпустили. Молодой человек в желто-зеленой полосатой сзекровской форме проводил его до гондолы на берегу лагуны. Это было тонкое длинное судно, сделанное из одного стручка. Фарра посадили на скамью и переправили в город Джеспиано.
Так началось его первое знакомство с исзмийским городом, который оказался богаче, чем рисовало Фарру его воображение. Дома росли через неравные отрезки длины вдоль каналов и улиц. Их тяжелые шишковатые кривые стволы поддерживали нижние стручки, массив широких листьев и, наконец, верхние стручки, наполовину утопавшие в листве. Что-то мелькнуло в памяти ботаника, какое-то воспоминание. Та же пролиферация ветвей, стручки — точь-в-точь увеличенный спорангий. Та же криволинейная нестрогая симметрия Те же характерные цвета: темно-синий на мерцающем сером фоне, пламенно-оранжевый с алым, доходящий местами до пурпурного, черно-зеленый, белый с розовым, слабо-коричневый и черный.
По улицам бродили жители Исзма — тихие бледные люди, надежно разделенные на гильдии и касты.
Гондола причалила. На берегу уже поджидал сзекр, видимо, нижний чин, в желтом берете с зелеными кисточками. Формального представления не последовало, но сзекры тихо обсудили персону Фарра между собой.
Фарр, не видя более причин задерживаться, двинулся к гостинице для космических туристов. Его никто не остановил. С этой минуты исследователь вновь стал вольной птицей, оставшись лишь объектом для слежки.
Почти неделю он отдыхал и слонялся по городу. Путешественников из внешних миров здесь было немного: руководство Исзма, не запрещая туризм полностью, чтобы не нарушать договора о доступности, тем не менее ухитрилось снизить его до минимума. Фарр зашел было к председателю «Совета по экспорту», надеясь взять у него интервью, но был вежливо и непреклонно выставлен секретарем, решившим, что инопланетянин намерен обсудить экспорт низкокачественных домов. Ничего иного Фарр и не ожидал. Он исходил все улицы вдоль и поперек, пересек на гондоле лагуну. И на него тратили время, по крайней мере, три сзекра; они теперь следовали за ним по улицам или, наблюдая, сидели в стручках на общественных террасах.
Однажды он прогуливался вокруг воды и оказался на дальней стороне острова, на песочно-каменистом участке, открытом всем ветрам и всей силе солнечных лучей. Здесь, в скромных стручковых зданиях, стоящих прямо на корнях и отделенных друг от друга полосками желтого песка, жили представители низших каст, Дома были нейтрально-зеленого цвета, а сверху пучок крупных листьев бросал на стручки черную тень.
Дома эти для экспорта не предназначались, и Фарр, человек с развитым социальным сознанием, был возмущен. Какой стыд!
Миллионы землян ютятся в подземельях, когда из ничего, из зернышка, можно построить целый жилой район! Фарр подошел к одному из домов, заглянул в низко висящий стручок. Ветка вдруг обрушилась, и не отскочи он вовремя, его бы искалечило. Все же упавший плод успел хлопнуть его по голове. Сзекр, стоящий в двадцати футах, медленно приблизился.
— Не советую досаждать деревьям.
— Я никому и ничем не досаждал.
Сзекр пожал плечами.
— Дерево думает по-другому. Оно приучено с подозрением относиться к чужим. Между низшими кастами, — сзекр презрительно сплюнул, — ссоры и вражда не прекращаются, и присутствие чужих дереву не по вкусу.
Фарр повернулся и с любопытством посмотрел на крепкий ствол.
— По-вашему, дерево обладает сознанием?
Сзекр неопределенно пожал плечами.
— Почему они не вывозятся? — спросил Фарр. — У вас был, бы огромный рынок. Очень многие нуждаются в жилье, а такие дома были бы им по средствам.
— Вы сами и ответили, — сказал сзекр.
— Кто торгует на Земле?
— К.Пенче.
— Он богат?
— Исключительно.
— А был бы он так богат, если бы продавал дома наподобие этих?
— Возможно. Однако в любом случае выгоды нам не будет. Эти дома выращивать, воспитывать и перевозить не сложнее, чем дома класса АА, которыми мы торгуем, но и не проще... Советую впредь не подходить к кронам очень близко. Можете получить серьезные травмы. Дома не столь терпимы к посторонним, как их обитатели.
Фарр продолжал путь вокруг острова, мимо плодовых деревьев, сгибающихся под тяжестью фруктов, мимо приземистых кустарников, похожих на вековые растения Земли. Из центра этих ветвей росли кисти черных, как смоль, прутьев десяти футов высотой и диаметром не тоньше дюйма, гладких, лоснящихся, ровных. Когда Фарр подошел поближе, сзекр вмешался.
— Но ведь это же не дома-деревья, — запротестовал Фарр. Кроме того, я не собираюсь причинять им вреда. Меня, как ботаника, интересует необычная флора вообще.
— Все равно, — сказал лейтенант сзекров. — Ни растения, ни метод их выращивания вам не принадлежат и, следовательно, не должны вас интересовать.
— Исзмийцы, видимо, имеют плохое представление о профессиональном любопытства, — заключил Фарр.
— Зато в качестве компенсации мы имеем хорошее представление о жадности, воровстве, присвоении и эксплуатации чужих идей.
Фарр не ответил и, улыбнувшись, пошел по берегу дальше, к многоцветным стручкам, ветвям и стволам города.
Один из этапов слежки привел Фарра в смущение. Он подошел к лейтенанту и указал на соглядатая, находящегося в нескольких ярдах.
— Почему он гримасничает? Я сажусь — он садится, я пью — он пьет, я чешу нос, и он чешет нос.
