Андре Грилей - Последняя планета
Конечно, она идиотка, но мне так нравятся ее прикосновения.
Он дружески поцеловал ее в лоб, его мысли были заняты революцией.
— Он грубый, тощий и очень высокого мнения о своих способностях. Именно поэтому правительство и избавилось от него. Про него говорили, что он заражен бонапартизмом, — она стянула с Симуса робу, ее пальцы скользнули вдоль его спины.
— Что он за человек? — Он помог ей разоблачиться. Не собирается же он один торчать нагишом.
— Жестокий, Джимми, очень жестокий. Я думаю, что он душевнобольной. Хуже Ната. Я училась у него в школе кадетов. Он… он очень плохой человек.
— А следующая плохая новость какая? Давай покончим с этим, женщина, — он начал покрывать ее поцелуями; губы сами отправились в знакомое путешествие к прекрасной упоительной молодой груди.
Все-таки, ты счастливчик.
— Если ты будешь так продолжать, я не смогу тебе ничего рассказать… Нет, нет, останавливаться не надо. Джимми, просто чуть-чуть помедленнее. Ох… чудесно. Так, слушай, вторая новость касается тебя. Они решили, что ты ничего не станешь предпринимать первым. Теперь они думают свести с тобой счеты после Фестиваля.
Он сжал ее талию. По-моему, надо перебираться на кровать. Нет, последний вопрос…
— Кто планируется на смену Хроносу?.. Кто-нибудь из вас ведь задумывался о том, что будет потом?
В тусклом свете переносного фонаря ее глаза выражали страстное желание, упруги соски вздрагивали около его груди. Она колебалась перед тем, как ответить.
— Это не так важно, — и отвела глаза.
Так вот, как далеко зашла эта история. Он бесцеремонно толкнул ее на импровизированное ложе, схватил одежду и начал одеваться.
— Ты сука, Маржи, — взорвался он, — Я не хочу заниматься любовью с тобой ни за какие сокровища этой проклятой планеты.
Правду сказать, весь его страстный порыв как ветром унесло. Сейчас им овладела холодная ярость.
Она села на разбросанную по полу одежду, испуганная и униженная.
— Что я сделала, Симус? — чуть слышно спросила она. — Пожалуйста, прости меня. Не знаю, чем я обидела тебя, но поверь, я этого не хотела.
— Не успели мы вернуться в Город, как ты навязала мне участие в этом глупом заговоре. Теперь, оказывается, я должен его возглавить. Нет, моя дорогая, вы забыли посоветоваться со мной! Этот номер у вас не…
— Мой дорогой супруг, я очень сожалею, — прервала его она. — Я не думала… Я не могла предположить… но… ох, я очень виновата. Прости мою глупость. Я тупица. Я никогда не научусь, наверное… НЕ уходи… Я должна была сказать тебе раньше. Не знаю, с чего начать, — Она рыдала, — Все думали, все были уверены, что ты станешь во главе. Ведь ты вел себя, как лидер… Мы и подумать не могли, что ты будешь просто участником…
Она грациозно поднялась.
Проклятая баба, не старайся меня очаровать.
Мариетта по-матерински дотронулась до его руки.
— Не злись на меня так долго, ведь у нас так мало времени, чтобы быть вместе.
Его сердце захлестнула волна раскаяния. Он примирительно и нежно похлопал ее по спине и прижал к себе.
— Да, любимая, конечно, ты как всегда права. Теперь я буду прежним, даже лучше. Но я не король и не рыцарь, ты слышишь меня? Я просто хороший вояка, ты понимаешь меня? — он сжал кулаки.
Теперь я не смогу выставить ее.
— Да, дорогой, — она покорно кивнула,
— Тогда порядок, — И все-таки, он ей не поверил.
Когда они уже засыпали, она шепнула ему:
— Ты рассердился, потому что я шутила над тобой на сегодняшней вечеринке?
Он увесисто шлепнул ее по ягодицам, но так, чтобы не причинить вреда.
— Это было очень неуважительно.
— А вот и не правда. Ты наслаждался каждой минутой. Ведь таранцам все равно, что о них говорят, главное, чтобы ты был центром внимания.
— Я тебя выпорю, если ты не прекратишь, — он робко поцеловал ее, ожидая нового прилива сил.
— Но ведь это правда, — вздохнула она, — Ты же не станешь это отрицать?
— Что ты воображаешь себе? Ведь стоящая жена выставляет мужа на посмешище, чтобы все узнали, как она любит его.
— Напрасно ты стараешься, — она прижалась к его груди. — Я ничего не боюсь.
— А потом он спел ей несколько стансов из непристойной баллады о ее падении и потери невинности. Причем рефреном к каждому куплету была строчка: «Тут Симус снова повалил негодницу на пол.»
Она начала гнусно хихикать после первого же куплета, а потом закатывалась от хохота все сильнее.
— Да, это было бы ужасно, — пыталась вставить она между приступами смеха. — Они все просто остолбенели бы. Вот я бы порадовалась… но все-таки хорошо, что ты ее не спел. Бедный Директор Исследовательского Центра, она бы этого не пережила.
Образ шокированной Сэмми показался ей особенно уморительным, и О'Нейл вынужден был продолжить свою балладу дальше.
— О, сумасшедший, — корчилась она от смеха, — когда же это кончится, когда же женщина дождется любви?
— Стоящая таранская баллада бесконечна, но женщина получит свое. Сейчас я тебе покажу.
И он исполнил обещанное.
Уже позже, когда они выскользнули из своего тайного убежища для любовных свиданий в неприветливое мрачное зилонгское подземелье, О'Нейл вдруг понял, что если она захочет, он сделает для нее все. Именно после этой, истощившей их обоих ночи, полной страсти и нежности, безумных желаний и веселья, он вдруг понял, что не может жить без нее.
Полюбуйтесь, Ваше Преосвященство, во что вы меня втянули.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ФЕСТИВАЛЬ
19
Он нащупал свой нож. Кто-то приближается со стороны Реки. Он приготовился к нападению. Он достаточно хорошо знал, что творится на этой планете во время сбора урожая, и был готов ко всему. Симус отошел от входа в палатку и стоял неподвижно.
Это оказалась Сэмми. Она откинула край палатки, ее тело блестело и лоснилось от воды.
— Джимми, — позвала она, задыхаясь, — мы подумали, что тебе очень одиноко, и решили навестить, — ее глаза были широко распахнуты и глядели с тревогой.
С нею были Энергетический Наблюдатель Ниора и Штатный Художник Рина, его старые знакомые. Все трое с трудом дышали и были только в нижнем белье. Потом было много веселья, встряхиваний мокрыми волосами, отжимания мокрого белья и стирания капель воды с соблазнительных женских тел. Прямо как на «Ионе» в женской спортивной раздевалке, когда он в своих фантазиях заглядывал в это святилище. Правда, в это время стыдливость не была в ходу на Зилонге.
Они его успокоили. Не стоило волноваться, их никто не потревожит. Женщины прихватили с собой пирожные. Они просто хотели повеселиться, выпить ликера и попеть песни. Праздник сбора урожая продолжался уже третий день. Веселые беззаботные горожане шатались по площадям, танцевали, пили ликер, пели песни. Сэмми и Эрни увезли Симуса из Города и поселили в палатке на острове, снабдив запасом воды, ликера и книгами. Из Комитета поступило указание о том, что он не может присутствовать на священном ритуале.
