Камилла Агаева - Граница Света
— Привет. Нет, ты меня не разбудил.
В это время Гарри услышал в трубке музыку, игравшую в баре.
— Ты не дома? — удивленно спросил он.
— Нет, — отозвалась Лилиан. — Я в баре на Таймс Сквер.
— Где?! — переспросил он. — Что ты там делаешь?!
— Подружка устроила вечеринку, — солгала она.
— Какая к черту подружка?! — не выдержал Голдфилд. — Сейчас почти два часа ночи!
— Я знаю, — обреченным голосом согласилась она. — Говорю же, я в баре на Таймс Сквер.
— Тогда я сейчас приеду за тобой.
— Пожалуйста, не надо! — она попыталась его остановить, но Гарри уже дал отбой. — Рино, — она перевела взгляд на Садри. — Тебе лучше уйти.
— Почему? — спросил он.
— Потому что сейчас сюда придет один человек, и… тут будет еще одно гавгамелское сражение. О, Господи! — Лилиан закрыла руками лицо.
— Голдфилд! — вскричал федеральный агент. — Это был он?!
— Рино, если я тебе действительно небезразлична, уходи, — взмолилась она.
— Я никуда не уйду!
— Я тебя очень прошу. Я не хочу, чтобы вы здесь встречались…
— А я хочу с ним встретиться! Я хочу встретиться с этим сумасшедшим!
— Очередной скандал не приведет ни к чему хорошему. Почему бы тебе не прислушаться к разуму? — Тревис попыталась образумить его.
— Прислушаться к разуму? — переспросил он. — Ты предлагаешь мне просто трусливо избежать встречи с этим придурком!
— Давай обойдемся без оскорблений, — попросила она.
— Ну, хорошо, — Рино постарался успокоиться. — Извини, но ты все равно не изменишь моего мнения о нем.
— Ты не успокоишься, пока не упрячешь его в тюрьму, ведь так? — проговорила Лилиан.
— Если этот тип окажется за решеткой, то так будет лучше для всех.
— Откуда ты знаешь, как для кого будет лучше?
— Может и не знаю, — раздраженно произнес он. — Но я хочу, чтобы он оставил тебя в покое!
— Почему бы тебе не оставить ее в покое?! — голос Гарри, раздавшийся совсем близко, заставил его резко обернуться.
— А ты быстро примчался, — проговорил Садри.
— Я живу здесь поблизости, — процедил сквозь зубы Голдфилд. — А теперь послушай меня внимательно. Мне все равно, что ты хочешь засадить меня и ради этого пойдешь на что угодно. Можешь продолжать делать свое дело, только держись подальше от Лилиан.
— Да кто ты такой, чтобы мне указывать? — Рино поднялся. — Я буду встречаться с кем захочу и когда захочу. А твое мнение мне не интересно.
— Я тебя предупредил.
— Ты мне угрожаешь? — Садри усмехнулся.
Чувствуя, что ситуация начинает накаляться, Тревис встала между ними.
— Гарри, пожалуйста, уйдем отсюда, — она попыталась увести Голдфилда. — Пошли.
С минуту Гарри стоял, глядя на агента и едва сдерживаясь, чтобы не ударить его. Наконец поддавшись настойчивым просьбам Лилиан уйти, он взял ее за руку и потянул за собой к выходу из бара.
— Это твоя подружка, которая устроила вечеринку? — с иронией спросил он, когда они уже были на улице.
— Извини, — чуть слышно проговорила она. — Я не знала, что ответить.
— Почему ты была с ним? — Гарри остановился. — Скажи мне правду. Может, ты просто ведешь двойную игру?! Достаешь информацию для этого федерала?!
— Нет, — Лилиан покачала головой. — Я бы никогда так не поступила с тобой!
— Откуда мне знать? — с горечью произнес он, отворачиваясь от нее. — Я уже привык к тому, что женщины предавали меня.
— Гарри, послушай, — она встала перед ним. — Я не веду двойную игру и не сливаю Садри сведения о тебе.
— Тогда что ты делала с ним в этом баре?
Тревис опустила голову.
— Он позвонил около двенадцати ночи и попросил о встрече, — ответила она.
— Зачем?
— Хотел мне кое-что сказать.
— Сказать что?
Лилиан не очень хотелось обо всем ему рассказывать, но она понимала, что иначе не развеет его сомнения в ней.
— Он признался мне в любви, — тихо проговорила она.
— Признался тебе в любви?! — ошарашено переспросил Гарри.
— Да.
— И для этого он назначил тебе встречу?
— Да.
Несколько минут Голдфилд молча переваривал информацию.
— Мне надо выпить, — пробормотал он наконец и потянул Лилиан за руку в сторону ближайшего ночного клуба.
— Это стрип-бар, — беспомощно заметила она.
— Не важно, — отмахнулся он. — Я просто хочу выпить.
Они вошли в заведение и устроились за дальним столиком.
— Принеси мне вина, — Гарри подозвал официанта. — Целую бутылку.
Тот кивнул и посмотрел на Тревис.
— Минеральной воды пожалуйста, — попросила она.
Официант окинул ее удивленным взглядом, но, снова кивнув, удалился. Через несколько минут он уже возвратился с их заказом.
Не долго раздумывая, Гарри взял бутылку и, налив себе полный бокал вина, опустошил его одним залпом.
— Кажется, сегодня нам предстоит бессонная ночь, — произнесла Лилиан, наблюдая за ним. — Только пожалуйста, не напивайся в стельку.
— Что ты ему ответила? — Голдфилд наполнил свой бокал по второму разу.
— А для тебя это важно? — тихо спросила она.
— Я никогда не спрашиваю о том, что для меня неважно! — раздраженно произнес он.
Между ними воцарилось неловкое молчание.
— Он тебе нравится? — Гарри расправился со второй порцией вина и налил себе третью. — Наверно довольно заманчиво быть с таким, как Рино Садри. Как никак, федеральный агент, уважаемый человек, да и внешность у него очень даже ничего. Вы уже вместе или как?
— Ты несешь абсолютный бред, — проговорила Лилиан.
— Правда? А вот он наверняка всегда говорит только умные вещи, — он выпил до дна третий бокал вина.
— Что с тобой? — она смотрела на него с жалостью и отчаянием.
— Не знаю, — глухо произнес Голдфилд и уронил голову на руки. — Я не знаю, что со мной… не знаю…
Лилиан встала и, передвинув свой стул, села рядом с ним.
— Гарри, — она провела рукой по его длинным спутанным волосам. — Прошу тебя, перестань.
Он поднял на нее взгляд, полный мольбы.
— Что ты ему ответила? — спросил он.
— Я дала ему понять, что он мне безразличен.
— Правда?
— Конечно.
В ответ на ее слова Гарри обнял ее рукой за талию и привлек к себе.
— Что ты сделала со мной? — прошептал он, коснувшись щекою ее щеки. — Что ты со мной сделала? Я ни о чем не могу думать кроме как о тебе.
— Я ничего не делала, Гарри, — также шепотом ответила она, обнимая его за шею. — Я просто хочу быть с тобой.
Отодвинувшись, Голдфилд посмотрел на нее.
— Я не принесу тебе счастья, — с горечью произнес он. — Я проклят, проклят и обречен на вечные страдания.
